"Фантастика 2024-82" Компиляция. Книги 1-21

– Никола-а-а-ай Герасимович, - протянул укоризненно сотрудник органов, - иль у тебя в памяти пробоины? Так напомню: я в морских делах стою чуть поболее лаптя. Сведения имеются, а что толку? Я даже не знаю, что именно вы знаете и чего не знаете, да мне это и не положено по должности. Э-кхм. Ну ладно, пришлю я тебе фельдпочтой кое-чего. Сразу и честно скажу: только и знаю, что вроде как это особо охраняемые тайны. Насколько свежие - даже не спрашивай, все равно не отвечу. То есть некоторая информация может быть свежей, типа: готовятся к производству или там проектируются... Но ты хотел что-то сказать об американских кораблях.

– Ну да. Переговорщикам дадим указания, чтоб, значит, требовали арктическое исполнение. Ну, северное. А что скажешь насчет артиллерии? Вполне возможно, что откажут. Даже тебе больше скажу: просто по срокам, вероятнее всего, не успеют. Корпус и движки, вспомогательные тож - и это все гнать через Тихий океан. А боле ничего.

– Моих людей отсутствием компота не запугать. Орудия калибром сто тридцать тебя устроят?

– Так с нашим удовольствием! Но с элеваторами, ПУАО ... понятно?

– Понять такое - на это даже моих мозгов хватит. Но чур: условие.

– ?

– Готов держать пари на наперсток коньяку против бутылки: начальство...

Последовал намекающий взгляд.

– ...а то и большое начальство...

На этот раз намек был потолще.

– ...не отпустит меня во Владик просто так, поглазеть и потрындеть. Поездом отправлю все машинки-механизмы, обещаю. Документацию тож, ясен пень. Вот тебе и условие: монтаж-наладка будут целиком и полностью на твоих людях. Тут все ясно, верно?

– Яснее быть не может. Что до наперстка: дураков нет, чтоб с тобой о заклад биться. А еще вопрос: у тебя чисто аналитические выкладки насчет нападения США на СССР - имею в виду Дальний Восток. Или же что-то иное?

Ответ последовал не сразу.

– Ты угадал, Николай Герасимович. У меня на руках пока что анализ, ничего кроме. Но из него следует: американцы правильно оценивают соотношение военной силы на суше. И они знают, что руководит Советским Союзом не Николай Последний. Почему вывод и сделан: США дождутся, пока Япония крепко увязнет, и нанесут ей удар в спину. Как - сам не знаю. А еще они постараются сделать вид, что победа - чисто их, а СССР так, в коридоре курил. Чтобы мы получили от той войны разорение, а прибыток пошел в пользу Америки. Вот в этой ситуации столкновение интересов может вылиться в столкновение на море. Именно на море. А сушу Штаты воевать не полезут.

– Как ты меня обрадовал, Сергей Васильевич, - с наикрепчайшим ядом ответил адмирал Кузнецов.

Собрание было представительным. Весь цвет танковой промышленности: нарком среднего машиностроения Вячеслав Александрович Малышев, директор Кировского завода Исаак Моисеевич Зальцман, директор Харьковского завода Юрий Евгеньевич Максарев. Не было, правда, директора Уралвагонзавода, но лишь потому, что к тому моменту он не начал производство танков. Зато присутствовали Михаил Ильич Кошкин и Николай Александрович Астров в качестве руководителей КБ. И еще почему-то пригласили директора Горьковского автозавода Ивана Кузьмича Лоскутова - наверное потому, что в номенклатуру изделий этого предприятия входила и легкая бронетехника.

Председательствовал мало кому известный седой сотрудник органов в звании коринженера. Он же и открыл собрание.

Слова оказались обескураживающие:

– Товарищи, я ознакомился с отчетами, касающимися новых моделей бронетехники. Слов нет, машины получились передовыми. Но мы с вами обязаны глядеть вперед. Иначе говоря, советская бронетехника и завтра должна оказаться столь же хорошей. Поэтому раздачу орденов и званий не обещаю, да и не могу обещать, не от меня только зависит. Начну с вашей работы, Михаил Ильич. Эта модель, как полагаю, станет самой массовой.

Кошкин был хорошим инженером и великолепным организатором. Но помимо технической интуиции у него имелось и чутье на начальственные выверты. Уж так жизнь сложилась. В тот момент он успел подумать, что последуют не только похвалы.

– Ваше изделие смотрится отменно, - при этих словах выпятил грудь не только руководитель КБ, но и начальство по цепочке вплоть до наркома Малышева.
– Моя особенная благодарность за улучшенную конструкцию коробки передач с синхронизаторами и модернизацию главного фрикциона.

При этих словах многие поморщились. Налицо была неточность: обычно употреблялось словосочетание 'коробка перемены передач'.

– Да, повышенный расход дорогого металла, но уж поверьте: в боевых условиях более легкое переключение передач может спасти жизнь экипажу. В сумме: машина получилась с заделом; на ее основе можно разрабатывать следующую модель. Сейчас военные товарищи утверждают, что, мол, идеал достигнут. Спешу развеять это заблуждение. На испытаниях вы демонстрировали танк с пушкой калибра семьдесят шесть. Есть данные разведки, что предполагаемый противник уже озаботился противостоянием вашему изделию. Понадобятся улучшения. Первое вполне очевидно: переход на калибр восемьдесят пять. Погон пока что достаточен. Конструкцию не надо будет кардинально переделывать. Но это не все. Насколько мне известно, шестерни в коробке передач на всех танках, САУ и бронетранспортерах в опытных партиях сделаны из легированной стали. Но она в дефиците, это все знают. Его можно преодолеть применением углеродистой стали и химико-термической обработки по методу Шашмурина. Соответствующая документация будет вам выдана. Если кратко: это насыщение поверхности зубьев углеродом и азотом в газовой атмосфере и закалка токами высокой частоты. Но и это не все. Разведка доложила, что возможны боевые действия в полугорной местности. Поэтому вся выпускаемая бронетехника - повторяю, вся!
– должна иметь демультипликаторы. Конструкция их уже известна, потребуются дополнительное оборудование и оснастка. Знаю, что последует удорожание, но на это придется пойти. Не могу не отметить слова одного немецкого офицера-танкиста: 'Нужно быть гением, чтобы ухудшить ходовую часть танка Т-34.'

Обычно признание гениальности работает комплиментом, но эти слова аудитория сочла обидными и слегка зашумела. В оправдание товарищу коринженеру можно доверительно прошептать: эту фразу он выдумал. Правда, додумался до этой максимы не он один.

Дождавшись тишины, пожилой инженер продолжил:

– За всю мою инженерную практику...

Тут совещание получило несколько секунд на осмысление того, насколько велика могла быть эта практика.

– ...я ни разу не встречался с рацпредложением или изобретением, которое, декларируя удешевление производства, не приводило бы к ухудшению характеристик продукции. Бывали такие, которые были направлены и на удешевление, и на улучшение качества. Вот это реализовывалось... иногда. Делайте, что хотите, товарищи производственники, но не вздумайте удешевлять. Парткомы могут поднять вой о подавлении энтузиазма трудящихся. Пусть себе. Передайте, что если их слова приведут к падению качества, то отвечать будут все, а партийное руководство в первую очередь. Это понятно?

На некоторых лицах отчетливо прочиталось злорадство.

– Далее. Всем вам известен пункт 8 постановления... это который насчет запчастей. Особо отмечаю: за все время существования СССР не было ни единого случая, чтобы руководящий работник был поощрен - об орденах даже не заикаюсь - за полноценный выпуск запчастей. Так вот: эту тенденцию я намерен ломать. Если на такого человека вы подадите наградной лист, а его завернут - доложите мне. Найду способы... разъяснить. Если вдруг у вас случится конфликт с требованиями военных - тоже... постараюсь уладить.

Сомневающиеся не отыскались.

– Вопросы? Михаил Ильич, прошу вас.

– Не вопрос, а сообщение. Товарищ коринженер, вас неточно информировали. У нас есть задел по танковой пушке на основе 52-К, только длина ствола поменьше. Такие уже были установлены на опытной партии танков. Они демонстрировались военным, но тем не понравилось: мол, избыточный снаряд для существующей бронетехники потенциального противника. Переделка имеющейся конструкции большого труда не составит.

Товарищ из органов оскалился в улыбке: