"Фантастика 2024-82" Компиляция. Книги 1-21

– Андрей Станиславович, а если бы тумбы были?

– Без якорей обошлись бы. В это время года ветра тут больше восточные, на чалках удержать можно.

– Ладно, постараюсь посодействовать.

Сташевский промолчал, поскольку не представлял, чем можно заменить настоящие причальные тумбы, если таковых нет. Разве что установить их.

– А как вы думаете, Андрей Станиславович, сможет ли командир корабля пройти через тот проход и отшвартоваться здесь - или понадобится ваша помощь?

Ответ последовал очень не сразу.

– Сергей Васильевич, думаю, что мой буксир все же не будет лишним. Сколь ни был бы хорош командир и опытен рулевой - но совсем уж привыкнуть к кораблю за считанные недели нельзя.

– Ну так рассчитываю на вашу помощь.

Вечером того же дня товарищ из Москвы абсолютно бесцельно прогулялся по пирсу. По крайней мере, так это выглядело со стороны.

А на следующий день на судоремонтный завод прибыла целая череда тяжелых грузовиков с интересным грузом. Тот включал в себя артиллерийские башни разных калибров (по крайней мере, стволы там точно имелись), полукруглые конструкции непонятного назначения с приводными электродвигателями, гигантские катушки с проводами самых различных цветов и столь же разнообразные в сечении, торпедные аппараты и сами торпеды невиданных моделей. О снарядах всех калибров и говорить не приходилось. Отдельно шли ящики с неизвестным содержимым.

Разумеется, Андрей Станиславович весьма удивился, увидев на скальном обрыве взявшиеся совершенно ниоткуда тумбы несколько потертого вида. Но ввиду полученных ранее строгих указаний он свое удивление не высказал вслух, а вместо этого скомандовал швартовать корабль, что его матросы добросовестно и сделали.

Все выглядело должным образом. Отсутствие людей на борту отшвартованного эсминца проверялось дважды. Первый раз это сделал старпом, а второй раз - лично командир, выстроив перегонный экипаж и огласив каждую фамилию по списку. Причину подобной тщательности моряки прекрасно знали, поскольку таковую седой товарищ ранее объяснил просто и доходчиво. А отвечать за небоевые потери никто не хотел.

Почему-то начальник охраны товарища коринженера выглядел обеспокоенным. Он глянул искоса на подопечного, быстрым шагом подошел к докторам и что-то им произнес так тихо, что никто посторонний услышать не мог. В ответ один из докторов промолвил чуть громче:

– Вы уверены?

В ответ был дан недвусмысленный кивок.

На лбу у седого вдруг выступил мелкими капельками пот.

Врачи, не сговариваясь, сделали шаг вперед. Но потенциальный больной остановил их жестом.

– Внутри живые есть, - обратился он к капитану третьего ранга Таволгину, который и провел корабль через океан.

Тот не успел собраться с ответом, как последовал вопрос:

– Крысы?

Моряк с большим трудом удержался от вздоха облегчения, ибо первой его мыслью было: кто-то из экипажа все же остался на борту. Правда, было не вполне ясно, чем могут повредить крысы. Но ответ был строго по существу:

– Могут быть. Дератизацию мы не проводили, не было времени.

– Тогда работу придется отложить на день. А сейчас устрою этому зверью веселуху. Товарищи, мне понадобятся матросы - отдраить все палубные люки, а также открыть все внутренние двери.

Это поручение было выполнено с рекордной оперативностью: за пятнадцать минут.

– Всем уйти с борта!

И это тоже было выполнено скоро.

Седой товарищ уверенно прошел по сходням и нырнул в открытую дверь рубки. Никто не видел, что он делал внутри.

Рославлев достал 'со склада' что-то, что можно было принять за дымшашку, надел взятый из ниоткуда противогаз, чиркнул зажигалкой, быстро пробежался по трюмам, оставляя в каждом по шипящему цилиндрику, быстро взбежал по трапу наверх, снял противогаз (тот мгновенно исчез), вышел из рубки и легким шагом перешел по сходням на берег.

– Товарищи, я запустил слезоточивый газ в трюма. Сейчас оттуда побегут...

Он не договорил. Изо всех люков и дверей с громким писком полезли крысы. Их было не менее полутора десятков. Пятеро или шестеро держали в зубах детенышей.

Бестолково пометавшись по палубе, они все же одна за другой попрыгали (или попадали) в воду.

– ...короче, крысы сбегут - собственно, уже сбежали. Но газ все еще действует. Вообще-то он отравляющий. Считается, что за час он разлагается, но я требую осторожности. Выждите сутки. На всякий случай заходите сначала по одному и в противогазе - вот они, в ящике. Хорошо бы запустить принудительную вентиляцию.

– Сделаем.

И на следующий день матрицирование эсминца прошло настолько легко, что ни Полознев, ни доктора не заметили какого-либо изменения состояния подопечного.

Еще через два дня у причала судоремонтного завода стояло уже три эсминца. Кораблестроители знали, что с ними делать.

Глава 28

– А Старый сильно сдал.

Этими словами выразил свои наблюдения лейтенант Джалилов. Разумеется, непосредственный начальник отреагировал непосредственно:

– Чем докажешь?

Марат Джалилов находился в подчинении у тогда еще лейтенанта Полознева аж целых одиннадцать лет. Чуть не треть этого срока прошла в разведке. Вот почему подчиненный хорошо понял истинный смысл командирского вопроса. А значил он следующее: 'Из каких фактов ты сделал этот вывод?'

Разведдонесения и выводы из таковых должны опираться именно на факты, а не соображения 'вроде бы так кажется'. И основания для умозаключения у Джалилова были:

– Он с недавних времен начал беспричинно орать на нас. А у меня перед глазами пример: мой собственный дед с материнской стороны. Тот вроде как нормальным был - если трезвый, понятно - а как стало ему за шестьдесят, так начал прям, как медведь в зоопарке, рычать на всех, кого ни попадя. Даже на маму, хотя всегда ее любил. Я пацаном мелким был тогда, но и то запомнил. Старость, вот что это такое.

Эти всплески Николай Федорович и так замечал. Они и вправду были неоправданными - то есть не в стиле Александрова. Но капитан Полознев заметил еще кое-что.

На стене у замначотдела красовался дивной красоты календарь. Контрабандный, понятно. Каждому месяцу был отведен свой глянцевый лист, причем все надписи были только по-русски. Но помимо привычных дат и дней недели там были напечатаны цветные фотографии. Один раз, воспользовавшись кратким отсутствием коринженера в кабинете, Полознев наскоро перелистал календарь. Картинки были самыми разными. Имелись там пейзажи: морской берег с пальмами, горная долина с возвышающимися вдали синеватыми пиками, было одно бескрайнее поле, заполненное подсолнухами. Имелись и фотографии животного мира: изумительной расцветки рыбы; тигрица, умиленно глядящая на двух совсем маленьких тигрят; птицы с ярчайшим оперением, которых капитан сроду не видывал. Короче, было на что посмотреть постороннему человеку.

Но со временем наблюдательному начальнику охраны бросилось в глаза кое-что другое. Как-то непривычно часто и беспокойно Сергей Васильевич поглядывал на этот роскошный календарь. Вот почему в крошечной комнатешке, отведенной под размещение охраны, прозвучало:

– Нет, Марат, тут другое. Он боится.

Словесного ответа не было. Но взгляд подчиненного оказался весьма красноречив и означал: 'Ты, командир, часом, не спятил?'

– Он боится какой-то даты. Что-то должно случиться, и он опасается... даже точно не скажу... вроде как не успеть к ней нужные дела сделать.