"Фантастика 2025-1". Книги 1-30
Шрифт:
Вместе с ведьмой и её племянницей мы засели в укромном переулке, напротив выбранной священником харчевни. Моя пленительница не ошиблась, жрец целенаправленно искал самое убогое заведение в городе. При условии, что половина жителей Алиссии влачила существование на грани голодной смерти, задачу святейший избрал трудоемкую. Харчевня представляла собой большое покосившееся здание, напоминающее хлев. Крыша заведения была абсолютно плоской, владелец даже не потрудился соорудить козырек. Думаю, во время дождя вода протекает внутрь изо всех щелей.
Большую часть харчевни занимал питейный зал - он же место ночлега для самых непритязательных постояльцев. Для их удобства хозяин разбросал на полу множество грязных, вонючих тюфяков.
Не харчевня, а рай для типичного жителя Алиссии, есть что, где и, не маловажно, с кем выпить, а коли уж ноги начинают узоры выписывать, так ложись на тюфяк и отдыхай. Хозяин, конечно, вывернет наизнанку карманы, но здесь уж сам виноват. Если силенок не хватило положить на стойку последний медняк, значит, просто пить не умеешь или зарабатываешь много, а богатеев в подобных местах не любят.
Сегодня, впрочем, заведение непривычно пустовало. Полупропитая харя хозяина являла собой образец безутешного горя. Судя по всему, священник не преминул поучить завсегдатаев уму-разуму, прочитав проповедь о вреде пьянства. Ни у кого не поднялась рука обидеть жреца, хотя высоких моралистов, как правило, нещадно били. Я уже знал, в жреце притаилась загадочная тайная сила. Его мягкий тихий голос имел чарующее воздействие, не такое сильное, чтобы заставить выпивох раз и навсегда бросить пить, но всё же заливать за воротник в присутствии по-настоящему Божьего человека никто не решился. Думаю, кто-то даже сделал небольшое пожертвование, на которое жрец и снял комнату, отделенную от общего зала массивной перегородкой.
Хозяин заведения - толстопузый, но высокий и широкоплечий детина, судя по мозолистыми рукам, всегда обходился без вышибалы. За свой век он вышвырнул наружу немало поиздержавшихся клиентов. Но и хозяин, невзирая на нежданные убытки, не тронул жреца, и даже приказал служанке принести в комнату чистое белье. Чистое ровно настолько, насколько это возможно в подобных местах.
В комнате, снятой жрецом, имелось лишь крохотное окошко почти под самой крышей. Из него сиял слабый огонек. Похоже, священник зажег несколько свечей. Ждать, когда они погаснут, не имело смысла. Служители Бога-Орла спали при свете. Ведь ночью, когда их Владыка скрывался за горизонтом, разгонять всепроникающую Тьму считалось делом особенно важным. Посему заговоренные церковные свечи могли гореть долго.
Ведьма всё это прекрасно знала, поэтому, выждав час после заката, она грубо толкнула меня в спину, приказав идти. Я не решился ослушаться.
– Где находится дыра на крыше?
– спросила ведьма племянницу.
– Недалеко от окна, тетушка, - ответила Глиронда, - она небольшая, примерно с мой локоть в ширину, но....
– Но маленький подлец пролезет!
– закончила ведьма и обратилась ко мне, - давай, лезь на крышу, только аккуратно, там, где появилась первая дыра, запросто возникнет вторая. А мы ведь не хотим будить жреца раньше времени? Верно?!
– Да-да..., - залепетал я.
– Вот и отлично. Прежде чем лезь внутрь, посмотри, заснул ли наш богомолец, - продолжила ведьма, - если всё нормально, лезь вниз и ищи камень! Без него не возвращайся! Понял?
Я обреченно кивнул.
– Тогда чего стоишь? Пошёл!
– рявкнула ведьма, отвесив мне звонкий подзатыльник.
Тяжело вздохнув, я направился к харчевне. Все небеса Эадора в свидетели, больше всего на свете мне не хотелось причинять зло жрецу, но я боялся. Ненавидел себя за это, но боялся! И ничего не мог сделать.
"Может быть,
жрецу вовсе не нужен белый камень?", - с надеждой подумал я, - "а злая ведьма наверняка не сможет им воспользоваться. Может, она совершит ошибку, и свет камня испепелит её! Тогда я сделаю доброе дело! И жрец будет рад".Оставалось утешаться этой мыслью. Ведьма обещала достать меня хоть из-под земли, если я вздумаю её предать. Страх полностью поглотил меня. Все слова злобной волшебницы я воспринимал серьезно. Мне казалось, что ничто и никто не сможет остановить её. Я могу лишь выполнить задание, надеясь, что она оставит меня в покое. Внезапно я осознал, что и думать забыл об обещанном мясе. Удивительно! Что бы я ни делал, голод никогда не оставлял меня. И вот сейчас, неизвестно с чего, и неизвестно почему, я не хотел есть! Мой разум целиком поглотила моральная дилемма. Совесть и страх, боровшиеся между собой, не оставили места голоду. Проклятье! Что же делать? Я не могу обворовать жреца!
– Ты чего встал?
– прошипела позади ведьма.
Обернувшись, я увидел, что она вскинула руки в колдовском жесте.
– А, ну, вперед!
– приказала она, - и если вздумаешь юлить, ударю молнией!
Её глаза засияли колдовским светом. Испугавшись, я буквально влетел на крышу. Страх победил совесть!
Небольшая дыра обнаружилась именно там, где указала Глиронда. Опустившись на четвереньки, я медленно прополз по крыше и заглянул вниз.
Жрец спал, растянувшись на длинной циновке. Даже во сне с его лица не сходила легкая улыбка. Аккуратно сложенная ряса лежала на низеньком широком табурете. Поиски камня я решил начать с карманов. Ох! Боже! Пусть жрецу по-настоящему не нужен белый булыжник, а ведьма им подавится.
Осмотрев комнату, я начал гадать, как именно мне спуститься? Легко сказать, заберись в дыру и пошарь внутри, расстояние от потолка до пола харчевни составляло три-четыре моих роста, а то и больше. Помимо риска переломать ноги, громкое приземление разбудит жреца, и тогда мне точно конец. Любая добродетель имеет предел.
Подумав, я решил ухватиться за край дыры и на вытянутых руках свеситься вниз. В углу комнаты валялась грязная собачья шкура, призванная играть роль одеяла. Похоже, жрец побрезговал столь великой щедростью хозяина, предпочтя укрыться второй, принесенной служанкой простыней. При минимальной удаче я мог раскачаться и прыгнуть на шкуру, погасив удар. Риск, конечно, оставался, но лазать по потолкам люди так и не научились. К тому же глубоко в душе у меня ещё теплилась надежда, что вся затея провалится. Страх гнал меня вперед, но совесть ещё не сдалась. Внутренний голос шептал, что лучше смерть на виселице, чем позор - обокрасть святого человека.
Я неуверенно ухватился за край дыры. Доски неожиданно зашатались, дыра вдруг стала больше, вниз полетели опилки, щепки и несколько коротеньких гвоздей. Я зажмурился от страха, но жрец, к счастью, не проснулся. Похоже, те, у кого совесть чиста, и спят крепко. Сейчас оно мне на руку, но крыша харчевни держалась только на честном слове. Тоненькие доски подгнили и опасно шатались. Проклятье! Я поспешно растянулся вдоль крыши, распределив свой вес по площади. Доски перестали шататься, но порядком прогнулись. Проклятье! И как теперь бесшумно спуститься?
Неожиданно в дверь комнаты постучали.
– Ваше святейшество!
– раздался громкий голос с той стороны, - простите, что беспокою вас в столь поздний час!
Проклятье! А это кто? На ночь глядя.
С третьего стука жрец проснулся. Поспешно накинув рясу, священнослужитель открыл дверь. На пороге стоял огромный рыцарь! Самый настоящий! Облаченный с ног до головы в тяжелые латы. За спиной его развивался длинный бордовый плащ. Двуручный меч рыцаря в длину превышал два моих роста, а уж о весе даже судить не берусь. Последний штрих любого рыцаря - украшенный золотыми львами шлем, воин нёс в правой руке.