"Фантастика 2025-1". Книги 1-30

– Да и так уж понятно, а чего не призналась?

Любавушка зарыдала ещё сильнее.

– Я подумала, если правду сказать, так позору не оберусь.

– Полно. Тайна исповеди остается неприкосновенной.

– Так слухи бы пошли, почему у девушек отец Феофан слезы собирает, а у меня не взял!

– Жених бы заподозрил?

– Так он знает!
– ответил Любавушка, - я ему всё рассказала, про гада этого, купца заезжего.

– Погоди! Погоди! Так торговать к нам только половинчики приезжают!
– удивился я.
– Неужто с нелюдем?

Задрожав, девушка закивала головой, и в истерике бросилась мне на грудь.

– Виновата! Виновата, отче! Он был маленький и румяный, как ребеночек! Рассказывал так интересно, смешил меня, стихи романтические читал, да такие складные, мелодичные, каких от наших дуболомов ни в жизнь не найдется. А потом на сеновал повел, про звезды рассказывал, говорил, что я на самую большую и прекрасную похожа. Простите!

Слезы девушки начали медленно пропитывать мне рясу. Растаяв, я сочувственно похлопал её по спине.

– Я всё любимому рассказала, он простил, только велел больше никому не говорить, чтобы матушка его не узнала.

Я кивнул. Если бабья сплетня по селу пойдет, свекровь невестку со свету сживет.

– Вот и испугалась я на исповеди признаться! Всю ночь не спала, думала! А потом узнала, что Вы и у других девушек слезы брали, что, мол, много вам их понадобилось. Народ всё потешался. Я понадеялась, что пронесет.

– То-то и оно, все понадеялись.

Любавушка прижалась ко мне ещё сильнее.

– Так и остальные тоже?
– удивилась она.
– И Доротея?

– Ты не о других, ты о себе думай. Солгала в церкви, вот что мне теперь с тобой делать?

Любавушка подняла на меня заплаканные, но большие, ясные и сказочно красивые глаза. Слезы, кажется, ничуть не подпортили её румяные щечки. Прикосновение мягких ручек девушки наводили на размышления, что я с самого приезда в Чертовы Кулички так и не увидел ещё женской ласки. По должности не положено!

– Не знаю-ю-ю!
– сказала Любавушка.
– Как мне вину загладить?! Скажите, отче. Всё сделаю.

* * *

Даже не знаю, как оно так получилось. Само вышло. Бес попутал, не иначе. И, главное, забыл же - дурак, дверь в церковь запереть. Когда внутрь зашли две престарелые бабки, решив помолиться образам святых, Любавушка, задрав ноги, лежала на алтаре, а я надрывался сверху. Повезло ещё, что по случаю избавления от упыря народ в селе упился вусмерть, на ногах еле-еле стояли староста, жена кузница (кто же её споит) да ещё несколько крепких прихожан.

По счастью, в первые мгновенья все настолько опешили, что напрочь забыли про черный ход. В него я, едва-едва успев натянуть штаны, и сиганул.

Фух! Вот уж не думал, что так бегать умею! Через дворы, заборы и колючие кусты, догнать меня смогла бы разве что эльфийская стрела. Но остроухие в деревне не обитали. А крестьяне и на трезвую голову в стену сарая не попадут!

С выбором пути я, слава Светлому Владыке, не ошибся, выбрав правильную дорогу. Абысдохла не успела увезти рыцаря слишком далеко.

– Постой, сын мой!
– закричал я.

Джонатан обернулся и расплылся в улыбке.

– Отец Феофан!
– радостно воскликнул он, - неужели Вы передумали и решили присоединиться к моему странствию?

Объяснение комом застряло у меня в горле. Кое-как добежав до всадника, я облокотился на круп лошади и, собрав всю накопившуюся во рту жидкость, сплюнул. Абысдохла бросила на меня хитроватый взгляд, говоривший: "Во-во! Я ещё и груз таскаю!". Я беззлобно шлепнул лошадь по морде.

– Воды!
– потребовал я от Джонатана.

Рыцарь отвязал от ремня небольшую флягу и протянул мне. Всё содержимое я вылакал буквально за пару глотков. Джонатан неодобрительно на меня посмотрел, но промолчал. Впрочем, я сам всё понял, когда вода забулькала в животе. Я почувствовал себя большой бочкой с маленькими ножками.

Больше всего на свете мне бы сейчас хотелось улечься на траву и не вставать, но из деревни доносились какие-то подозрительные звуки. Опасаясь погони, я схватился лошадь под уздцы и ускорил шаг.

– Пойдем-ка побыстрее, сын мой!
– сказал я.

– А есть причина?
– удивился Джонатан.
– Весь мир перед нами, куда торопиться?

Я прикусил язык, проглотив первое объяснение. Если сейчас ляпнуть рыцарю, что зло во всем мире не спит, и кто знает, скольким добрым людям оно сможет навредить за каждый лишний день, Джонатан, с него станется, забудет про сон и отдых. А мне и так теперь с дураком путешествовать.

– Понимаешь, сын мой, - наставительно произнес я, - бывают в жизни ситуации, когда нам приходиться выбирать между добром и добром.

– Правда?
– удивился Джонатан.

– Да. Как сегодня. Лишь ты уехал, в сердце моем проснулась печаль. С одной стороны, нужно заботиться о местной непутевой пастве, с другой - на душе стало неспокойно. Я чувствовал, что нужен тебе.

– Трудный выбор?

– Совершенно верно. Пойдя в церковь и исповедав провинившуюся грешницу, я припал к алтарю, долго молился, и...

Я задумался.

– Ты помнишь ангела, что явился ко мне в склепе?

Джонатан кивнул.

– Конечно! Я не мог забыть! Посланник Светлого Владыки спас меня, вытащив душу из Мира Мертвых!

– Именно! Ангел снова явился ко мне и сказал, что тебе потребуется помощь. Долго я колебался, но не смог ослушаться воли Светлого Владыки. К сожалению, паства настолько привязалась ко мне, что не приняла волю Божью! Грешники! Я обязательно помолюсь за их души сегодня. Не ведали, что творили, когда пытались воспрепятствовать указанию Светлого Владыки. Мне пришлось спешно бежать, бросив дом, имущество и, увы, даже не захватив припасы и снаряжение.

– Значит, Светлый Владыка верит в нас?
– спросил Джонатан.

– Не сомневайся. Я всё услышал от ангела и, заметь, даже не ушами, кои могут обманывать, а душой! Много славных подвигов предстоит совершить тебе! Мне же надлежит присмотреть за тобой первое время. Такова воля Светлого Владыки! Я не смею ослушаться.

Рыцарь просиял.

– Вы истинно - святой, отец Феофан!
– сказал рыцарь.

Я польщено отмахнулся.

– Не льсти, сын мой. Все мы служим Творцу, не щадя себя!