"Фантастика 2025-102". Компиляция. Книги 1-29

Ничего себе. Это еще высокие нравственные качества или уже сдвиг по фазе? Не знаю, да Аркадий и сам не знает, наверное.

— Раз ты не против поговорить об этом, тогда еще один вопрос, — сказал я. — Почему ты вообще на это пошел? Почему не попробовал подождать еще лет десять или двадцать — вдруг со всеми твоими знаниями ты бы как раз сейчас нашел способ сам снять Проклятье и стать полноценным магом? Не калеча себя и не надеясь, что потом, через много лет, появится кто-то вроде меня и доведет дело до конца?

— А ты еще не понял? — на лице Аркадия отразилось легкое удивление. — Я думал, после сегодняшних новостей это станет тебе очевидно.

— Ты о чем?

— Когда я сказал, что грядет первая всеобщая война — я действительно имел в виду «война». Страшнее которой наша планета не знала. Единственным способом дать Ордену подготовиться к ней было поделиться информацией, и как можно скорее.

Аркадий немного помолчал.

— В моей жизни был постыдный эпизод, когда я откладывал тяжелое решение на две минуты дольше, чем позволяли обстоятельства. В результате пострадали дорогие мне люди, — добавил он. — Я поклялся тогда, что этого больше не повторится.

* * *

— Какие отличные показатели сегодня! Пожалуй, можно будет обойтись половинной дозой. Клавдия Рашидовна, спасибо, можете быть свободны. Я сама.

— Как скажете, доктор. До свиданья, Аркадий Андреевич.

— И вам хорошего вечера.

Когда медсестра покинула палату, Леонида расстегнула широкий браслет с сенсорным экраном на запястье Аркадия, убрала его в чехол и в шкафчик с медицинскими принадлежностями. Затем достала оттуда препараты и начала готовить укол. Аркадий, сидя в своем любимом кресле у окна, полуприкрыв глаза, прислушивался к ее уверенным движениям. О чем-то хочет поговорить наедине, но показатели сегодня хорошие, и вообще всю неделю были неплохие, несмотря на то, что Аркадий позволил себе слишком эмоционально отреагировать на ситуацию с древневольцами. Значит, не об этом. А кроме его здоровья может быть только еще одна тема, косвенно связанная.

— И как вам Кирилл? — поинтересовался он, не открывая глаз.

Леонида на миг замерла.

— Вот знаете, до сих пор не привыкну, — сказала она с улыбкой в голосе. — Вы точно мысли читать не умеете?

— Вы слишком громко думаете. Не понравился?

— Да нет, почему? Серьезный мальчик. Красивый. Не верится, что он инициировался меньше трех месяцев назад. Я бы дала ему двадцать-тридцать лет в волшебниках.

— Я бы тоже.

— Ну вот. Однако при первой же попытке установить границы — сразу такой подростковый максимализм лезет… «Нет, я не буду шуметь в библиотеке, но не потому, что вы, тетенька, так сказали! Я сам так решил!»

Аркадий улыбнулся краем рта.

— Это не подростковый максимализм, это, скорее, поведение юноши или даже взрослого мужчины с родительской травмой. И я вам говорил, что попытка надавить не будет способствовать доверительным отношениям.

— Мне не нужны с ним доверительные отношения, мне нужно, чтобы он осознавал серьезность ситуации… Плечо, пожалуйста. Сегодня левое.

Аркадий медленно стал расстегивать рубашку. Леонида стояла рядом со шприцем наготове, не пытаясь помочь.

— Если вы сочли его эмоционально несдержанным, почему не заставили нас разговаривать по видеосвязи?

— А вы бы послушались?

Аккуратно отведя в сторону ворот, Леонида выбрала на предплечье Аркадия наиболее свободное от меток инъекций место, уколола быстро и легко. Пожалуй, у Клавдии Рашидовны рука более набитая, но даже уколы самой неуклюжей практикантки были бы лучше, чем таскать катетер в запястье. Аркадий был очень рад, что удалось избавиться от ежедневной капельницы.

— Сегодня — нет. Сегодня я давал ему первый урок практической магии, нужно было лично наблюдать. Но на будущее… Я доверяю вашему суждению, Леонида Георгиевна. И вовсе не тороплюсь на тот свет.

— Отрадно слышать… Можете застегиваться. Нет, если сумеете выкроить время, встречайтесь с Кириллом как можно чаще.

— Интересный поворот… Откуда такая благосклонность?

— Цифры, — Леонида постучала себя по запястью, лишенному, правда, всяких приборов. — Цифры не лгут. Вы и на прошлой неделе, и сегодня после разговора с ним в лучшем тонусе, чем до. Настроение пациента материально, и оно очень важно для врача. Не менее важно, чем режим. Вам давно нужен был… — она сделала паузу, явно подбирая слово.

— Ученик? — предложил Аркадий. — Продолжатель моего дела?

— Друг.

Глава 14

Интерлюдия: Мария Степановна и разные лица, включая Ураганный Отряд

— А теперь давайте позовем все вместе! — воскликнула воспитательница средней группы детского сада номер один в поселке Доломитово района Саработ, Мария Степановна. И, подавая пример, начала скандировать — привычно, профессионально, так, чтобы четко в каждом уголке комнаты было слышно: — Де-во-чки Ло-шад-ки! Де-во-чки Ло-шад-ки!

Сидящие на стульчиках вдоль стен малыши захлопали в ладоши и нестройно загалдели. Не у всех получалось чисто, некоторые вообще просто открывали рот, из которого ни звука не вырывалось, но все старались.

Дверь в музыкальный зал открылась, и в длинное прямоугольное помещение с зеркалами на стенах вбежала гурьба девчонок лет одиннадцати-двенадцати, в бело-синих костюмах, украшенных вырезанными из фольги звездами, а с ними — мальчик того же возраста, в темно-синем то ли теплом плаще, то ли легком пальто (жарковато для натопленного садика, ну ладно), белом шарфе и сине-белой шапке со звездами и длинной кистью, которую носит Зимний Дед, что рисует на стеклах узоры и приносит подарки к празднику Снисхождения Творца.

В руке мальчик держал огромное копье — точнее, решила Мария Степановна, алебарду — всю замотанную мишурой и со звездочкой на конце. Против алебарды Мария Степановна сперва хотела возражать, но Елена Вардовна, директор садика, ее переспорила.

— Предмет-компаньон никого не поранит без желания владельца, — сказала она снисходительно, — вы разве не знаете? Детишки хоть за лезвие могут хвататься, ничего не будет.

Мария Степановна действительно про это ничего не знала, но Елена Вардовна когда-то работала в Службе (ушла из-за выгорания, как она сама объясняла), кому и знать, как не ей!

Ничего лошадиного в костюмах ни у девочек, ни у мальчика не было, если не считать небольших декоративных подков, которые носили четыре из пяти девочек: одна на поясе как пряжка, одна на груди как подвеска, одна на голове в виде диадемы, одна на руке как браслет. Однако Мария Степановна не так была воспитана, чтобы указывать детям-волшебникам на то, что они как-то странно называются или ведут себя. Ее поколение в детстве учили твердо: дети-волшебники — герои, защитники мира, им позволительны причуды. Это сейчас молодежь распоясалась! Внук ей даже рассказывал, что недавно всю Сеть облетел какой-то ролик, где некий наглый школьник издевательски критиковал видео боя отряда девочек-волшебниц, чуть ли не этих самых Лошадок. Она еще тогда от души пожелала, чтобы родители как следует наказали юного циника! Так, чтобы пару дней сидеть не мог.