"Фантастика 2025-102". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
В общем, большинство местных рабов просто физически не имеют возможности снять гиас: им не хватит для этого объема резерва. Правда, вопрос оставался открытым, можно ли как-то использовать для этого магический аккумулятор? Наши эксперименты до сих пор показывали, что нельзя — можно брать только собственную магию! — но кто его знает? Магическая наука постоянно развивается. Даешь восстание рабов за счет достижения маготеха!
Нет, вру. Никакого восстания рабов мы пока не планировали. Мы планировали по максимуму научиться всему, чему сможем, после чего максимально мирно свалить.
И в пункт программы «научиться по максимуму всему, чему можно» органично вписался Мастер Пустоты со своим предложением обучать
Из всех Мастеров здесь на Цветке он показался мне самым адекватным, несмотря на поставленный Ифигенией Александровной заочный диагноз — это насчет паранойи. Но если за тобой действительно все охотятся, какая же это паранойя?
Амон Бореат действительно оставался на Цветке самой загадочной фигурой. Аркадий порадовал меня интересным фактом, что «Амон» на каком-то из древних языков означает «скрытый», а «Бореат» — «Северный», то есть он использует в обиходе не личное имя, а скорее всего, профессиональное прозвище плюс область происхождения. С другой стороны, от Ксюши я знал, что понятие личного имени восемьсот лет назад и ранее далеко не везде имело те же рамки, что и у нас сейчас! Имена сплошь и рядом принято было менять или даже дарить. Хозяева переименовывали слуг, мужья — жен, а искусные мастера — самих себя, в том числе и в целях, которые мы сейчас назвали бы маркетинговыми. Таинство имяположения в творцизме устоялось несколько позже.
Так вот, возвращаясь к Мастеру Пустоты. Не так давно, всего лишь десять лет назад, у него имелся собственный Лепесток, немало учеников и семья — жена и взрослый сын, тоже отличный мастер и учитель, продолжатель дела отца. А потом в одночасье все пропало. Ходили самые дикие слухи о том, что же все-таки случилось. Большинство соглашались на том, что Мастер Пустоты повздорил с Мастером Стратигом, и что в этом каким-то образом была замешана женщина. После чего то ли жена Мастера Пустоты — тоже сильная магесса! — взревновала, то ли все произошло как-то по-другому (например, на самом деле не Пустотник изменял жене, а жена изменяла Пустотнику со Стратигом!), а только завязалась большая драка, и Желтый Лепесток оказался разнесен вдребезги. Обломки потом еще три года вокруг станции вылавливали. Правда, саму драку никто не видел, поэтому имелась еще версия, что Мастер Стратиг ни при чем, а это Пустотник сам доэкспериментировался.
Так или иначе, ни жену, ни сына, ни большую часть его учеников и домочадцев с тех пор никто и никогда не видел. Да и самого Амона Бореата встречали только изредка и в основном там, где никто его не ждал. Опять же, ходили слухи, что не вся его семья погибла, что кого-то он прячет — может, жену, может, сильно пострадавшего во время заварушки сына — но доподлинно никто не знал. Учитывая, что за десять лет этого гипотетического члена семьи, опять же, нигде не видели, лично я в этом сильно сомневался. Десять лет взаперти в свернутом пространстве или где там никто не просидит… Ну или свихнется.
Оговаривая учебу, Мастер Пустоты сразу поставил перед нами несколько условий. Во-первых, проводить занятия он будет у нас, в гостевой крепости. Показывать свое убежище на Цветке Равновесия он нам не собирался — и это можно было понять, если учесть, что он жил здесь чуть ли не на положении партизана в белорусских лесах. То есть его официально никто не преследовал, вон даже Мастер Равновесия на свои «приемы» звал. Однако неофициально ему приходилось таиться от Мастера Стратига и всех, кто с ним связан.
— А что у вас вообще случилось? — поинтересовался я, заранее уверенный, что Амон Бореат мне ничего не расскажет.
— Возник конфликт из-за ученичества подмастерьев, — очень скупо и явно неохотно пояснил Бореат. — Мастер Равновесия встал на сторону Стратига, поскольку в деле была замешана межпланетная политика. Мои же союзники
предпочли воздержаться. Результат вы наверняка уже знаете из расспросов, все-таки больше месяца живете на Цветке. В дальнейшие подробности я предпочел бы не вдаваться. Если хотите, можете расспросить самого Рузона или Роксану Евторскую… Если она, конечно, в состоянии рассказать вам что-нибудь связное! — последнее он произнес с горечью.Короче, Бореат пока не настолько нам доверял, чтобы посвятить в детали. Или ему больно было вспоминать — более чем объяснимо. Я поинтересовался у Аркадия, не понял ли он чего-либо по совокупности сплетен и манере речи самого Пустотника — экс-аналитик еще в давние времена мог делать далекоидущие выводы на основе ну очень неполных данных! Но Аркадий только плечами пожал:
— Одно могу сказать точно: он приврал, что абсолютно один. Кого-то он наверняка от нас прячет. Или что-то. Где-то у него есть свернутое пространство, возможно, остатки того самого Желтого Лепестка. Но допустить он нас туда не допустит, это тоже ясно как день! А еще я почти уверен, что конфликт с Мастером Стратигом был по личному вопросу, а не по разделу влияния на учеников, как бы Мастер Пустоты ни пытался представить иначе. То есть я пока не могу сказать тебе ничего такого, о чем ты сам бы не догадывался.
Я мог только кивнуть.
— Ну и из слов наших дам, проходящих обучение у Мастера Навигатора, довольно ясно следуют два вывода, — задумчиво продолжил мой зам. — Во-первых, именно Роксана Евторская была союзницей Мастера Пустоты и не поддержала его десять лет назад во время конфликта, после чего ее собственное влияние начало падать. Во-вторых, ее болезнь психики, скорее всего, последнее время прогрессирует.
— Это вывод Платовой или твой?
— Платова не делает выводов в динамике, поскольку пока мало с ней общалась, — качнул головой Аркадий. — Так что это чисто мое ощущение, по совокупности внешних признаков. Диагноз я Навигатору поставить не могу, но могу четко сказать, что ее положение на Цветке ухудшается, а она сама не предпринимает никаких мер, чтобы это исправить. А у ее старшей рабыни либо связаны руки на этот счет, либо она сама по какой-то причине выступает организатором падения Роксаны.
— Понял. Значит, на помощь Евторской в каких-то делах можно не рассчитывать, несмотря на историю с Лилией.
— Именно. И, кстати, сомневаюсь, что Татье и Платова вынесут из общения с ней какой-то реальный навык… Хотя все может быть! У местных Древних совсем другой подход к магии, похоже, сумасшествие здесь не помеха прогрессу!
На этом месте мы с ним синхронно поморщились.
С учетом всего этого неудивительно, что подход Амона Бореата к обучению приятно нас поразил. Даже, можно сказать, привел в экстаз!
Начал он с того, что четко обрисовал рамки учебного процесса.
— Я сказал, что буду учить всех, кто был под Проклятьем, и от слов своих не отказываюсь. Но наука моя сложная. Больше, чем пяти ученикам разом я объяснять ее не готов. Пусть все желающие поделятся на группы, составьте расписание. Вот периоды, когда я могу уделить вам время, — с этими словами он протянул Вальтрену клочок пергамента, на котором небрежным почерком, но абсолютно четко, в табличном формате были нацарапаны свободные часы Мастера Пустоты по дням недели.
Удивительное рядом — впервые мы на Цветке встретили подобное!
Не говоря уже, что после местного бардака слова «группа» и «расписание» прозвучали музыкой для моих ушей. Эх, оказывается, соскучился я по школе «Маяк», сам даже не предполагал. А уж на Вальтрена глазам больно было смотреть, так он просиял: даже его аристократическая невозмутимость дала трещину, и мне показалось, что он сейчас бросится на шею Мастеру Пустоты и облобызает его в обе щеки!
Однако последний герцог сказал только: