"Фантастика 2025-102". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
— Почему, я согласна, — тихо сказала Леонида, поглаживая мужа по спине. — Ты — бешеный. Кирилл — просто импульсивный. Ну… был. Сейчас повзрослел.
— В итоге сам Кирилл меня и науськал… Ну, Саня тебе покажет видео, я уверен, — Аркадий хмыкнул. — Они это все записали, идиоты молодые. Было бы чем гордиться. Ты там… не очень пугайся, ладно? Это была исключительная ситуация.
— Не испугаюсь, — тихо сказала Леонида. — Я давно хотела посмотреть на твою другую работу. Не знаю, почему ты решил, что это меня напугает? Я же все-таки на Болосе служила.
— Вот именно, — пробормотал Аркадий ей в шею. — Воинственные детки
— С ума сошел! — Леонида то ли теснее прижала его к себе, то ли сама прижалась к нему: при их разнице в размерах, скорее, последнее. — Ты — самый этичный человек, которого я знаю! Даже если весь мир объявит тебя чокнутым психом, я скорее поверю, что это весь мир сошел с ума!
— Спасибо… — он поцеловал ее в шею. — Моя опора. Ужасно по тебе скучал. Держу сейчас — и кажется, что вот-вот ты исчезнешь…
Леонида обхватила его лицо ладонями, чуть отдалила от себя.
— Против этого есть отличное средство, — сказала она нарочито игривым тоном. — Кажется, до завтра мы совершенно свободны?
Аркадий просветлел лицом, но, вместо того, чтобы поцеловать ее, зачем-то потянулся к своему подбородку.
— Отличная идея! Погоди, сейчас уберу бороду…
— Оставь, ты что! Еще одна твоя дурацкая мысль, будто мне не нравится твой более взрослый облик!
— А он нравится? — удивленно спросил Аркадий.
— Очень! Приятно, что ты для разнообразия смотришься старше меня! И вообще, как-то очень странно заниматься сексом с человеком, который кажется чуть ли не ровесником моего сына! Понимаю, что при новом укладе придется привыкать, что все вечно молодые — но я-то женщина традиционная, ты знаешь!
— Очень традиционная! — засмеялся Аркадий, и все-таки поцеловал ее, так жадно, как будто она действительно могла исчезнуть в любой момент.
Леонида проснулась первой — настолько редкое событие, что впору заносить в личный дневник! Чувствовала она себя… честно говоря, не очень. Аркадий несколько перестарался. Правда, в процессе она совсем не возражала! К тому же он добросовестно подлечил ее магией перед тем, как они оба отрубились. Но все равно проснувшись она чувствовала себя как после юниорских танцевальных соревнований на кубок Лиманиона — ну когда сначала две недели непрерывных репетиций, потом адский денек самого фестиваля, потом все шляются по городу до утра и даже участвуют в Танцах на Набережной, потому что — а почему бы нет, а потом ты просыпаешься… и чувствуешь, что мышцы превратились в желе и не можешь даже доползти до холодильника!
Серьезно, настолько он не увлекался даже сразу после свадьбы, всегда чувствовал границы. А теперь наконец-то отпустил себя. Как же хорошо!
«И я даже не могу сказать, что наконец заслужила его полное доверие, — думала она, разглядывая смешно стиснутое подушкой лицо мужа, такое милое, сонное. — Он мне доверял с самого начала. По большому счету. Просто… теперь как будто действительно поверил, что я не испугаюсь? Не сбегу без предупреждения, если он где-то разок потеряет берега? Или поверил себе — что никогда не перейдет черту настолько сильно, чтобы я собрала вещи?»
А ведь Леонида с самого начала пыталась сказать ему, что ничуть его не боится! Просто не способна. Даже
если бы он правда явился к ней весь в крови и держа серп обратным хватом, она бы только подумала: «Творец, как бы все это половчее собрать для химчистки!»По-настоящему она испугалась Аркадия только в самом начале, когда впервые увидела. Нет, ее не пустили в палату неподготовленной, она сначала на фото посмотрела. Но все равно… реальность запредельно тощего, похожего на скелет ребенка с очень усталыми, но цепкими карими глазами, которые, кажется, только одни и жили над кислородной маской, чуть было не заставила ее выскочить из комнаты, хлопнув дверью! Вот тогда было страшно. «И Григоровский собрался ЭТО оперировать?! — она отчетливо помнила свою мысль, завернутую в ужас и благоговение перед научным руководителем. — Неужели я когда-нибудь достигну той же квалификации?!»
При первой встрече они ни слова друг другу не сказали: он не мог, а у нее все слова в горле застряли. У нее была заготовлена приветственная фраза: «Здравствуйте, уважаемый Аркадий, я хирург-стажер Леонида Романова, буду ассистировать на операции, потому что у меня очень маленькие руки…», — но она не смогла ее произнести. Была уверена: он умрет под ножом или не выдержит наркоза, и на этом ее стажировка у Григоровского закончится!
А он выжил.
И жил сейчас, и смеялся, и целовал ее, и мог поднять одной рукой безо всякой магии.
Да, наверное, в этом дело. Она видела его ребенком, видела, как он рос, сама вскрывала его грудную клетку не раз и не два. И вроде как знала умом с самого начала, что он намного ее старше — но подсознанию не объяснишь. Человека, который вырос на твоих глазах, которому было так плохо и которого ты помог выхаживать, опасаться попросту невозможно, каким бы физически опасным он ни стал со временем!
Особенно когда этот человек — твой муж, которого ты видишь хорошо если пару часов в день, и привыкла стараться впихнуть в каждую минуту наедине как можно больше физического контакта и общения… О чем он думает вообще, как может не понимать, насколько он ей дорог и как сильно она ему доверяет?
Или теперь понял наконец-то? Надо будет как-то прояснить этот вопрос.
Как ни странно, Аркадий все еще даже не думал просыпаться от ее взгляда, хотя Леонида разглядывала его уже минут двадцать. Ну да, магическое истощение так легко не проходит, хотя пациенту после накачки чужой энергией частенько кажется, что все в порядке. Он еще дня три будет спать крепко и много… В кои-то веки!
Пользуясь возможностью, она тихонько поцеловала мужа в щеку, погладила по виску. Он и от этого не проснулся, только завозился во сне и сложил губы трубочкой — очень умильно! С улыбкой Леонида начала вылезать из кровати… и тут снова вспомнила о мышцах-желе! Ах чтоб ты!
В итоге до столовой она не доползла, ограничилась кают-компанией. Она была ближе, и туда повара всегда выставляла корзину с какими-нибудь кексиками или булочками для желающих попить чаю или кофе — на завтрак достаточно. По корабельному расписанию был пересменок, каюта пустовала — если не считать Ланочки Урагановой… В смысле, Селивановой, конечно, но Леониде всегда, заполняя документы, приходилось делать эту мысленную поправку.
Та сидела с чашкой кофе у видового экрана, на который сейчас был выведен закольцованный ролик с бегущим по камням горным ручьем, и с задумчивым видом смотрела в никуда.