"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
Опешивший Глиф сквозь муть во взоре наблюдал как то, что он принял за магический барьер, постепенно появляется перед ним, показывая свою истинную суть. Сначала прямо в воздухе вспыхнули два глаза, горящие потусторонним светом, а затем, окончательно сбрасывая с себя эффекты скрытности, перед игроком проявился восставший мертвец. Все четыре метательных клинка торчали из его тела не вызывая даже малейшего неудобства, взгляд неживых глаз вперился в Глифа без тени эмоций, но шокировали ходока вовсе не эти черты умертвия. Серый плащ, погнутый браслет на руке некогда служивший для сокрытия личности и однотипная экипировка — всё это говорило о том что перед Глифом его сослуживец по цеху. Вернее его тело преобразованное магией некроманта в послушного слугу.
— Убей. — Сухой голос некроманта словно нажал на невидимую кнопку, бросившую умертвие в бой. Резкие
Глотку душит обида. Он ведь был так близко! Один удар и некроманта бы захлестнула толпа порождений мрака! Горестные мысли уносит прочь танец схватки…
— Дзззанг!!! Дззззанннг! — Обезоруживание не прошло и обернулось контратакой. Кисть сжимающая скальпель становится непослушной, но боли почему-то нет, лишь онемение и тепло от струящейся по руке крови…
Кинжал блестящей рыбкой улетает куда-то под ноги. Булава слишком тяжела, чтобы соперничать в ловкости движений с коротким клинком. Раненая рука, закованная в сегментированную броню, выступает в роли щита. Но ненадолго. Этот восставший мертвец не чета обычным скелетам или упырям. Его удары поражают мощью, рука немеет, когда на наруч обрушивается иллюзорно легкий клинок. Ноги теряют опору заставляя упасть на задницу. Смерть близко. Легкие позорно капитулируют, будучи не в состоянии прокачать через себя достаточную порцию воздуха для раненого и загнанного организма. Извиваясь словно презренный червяк, Глиф уже лёжа умудряется отбить еще один удар, после чего булава отлетает в сторону.
— Суук… — мат обрывается и сменяется хрипом от сумасшедшего пинка под ребра, которым итак уже досталось не мало. Хрип и стон, переплетаясь, рвутся из горла ходока, когда он отлетает в сторону от удара. Оружия нет. Смерть неизбежна. Она нависает над игроком гибкой фигурой с пустыми глазами…
— КРРРАААААААААААААК!!!
Кажется, что сам мир раскололся на части. Уши закладывает, а волна камней и пыли накрывает обоих бойцов. Что происходит позади не понятно, но пол вокруг прочерчивает волна трещин, а некромант что-то беззвучно кричит, в ужасе вылупив глаза и смотря туда, откуда пришел оглушающий звук.
Глиф же на каком-то подсознательном уровне не оставляет желания выжить. В его руке с некоторой задержкой появляется шестигранный клинок некроманта. В обычной схватке невозможно достать клинок из инвентаря, это действие требует нескольких секунд задержки, которых обычно просто напросто нет. Но не в этот раз. Мертвец отступил в сторону, прикрывая некроманта собственным телом от каменных осколков даруя Глифу вожделенные секунды. Клинок срывается со здоровой руки, рёбра в который раз пробивают разрядом боли всё тело, отзываясь на резкий рывок. Два оборота в воздухе и шестигранное лезвие входит в мёртвую плоть по самую рукоять. На первый взгляд эффекта нет. Взгляды слуги некроманта и Глифа встречаются, а затем воин в сером плаще оседает на землю исходя чёрным дымом.
Уже ничего не видя кроме мигающего в красном секторе уровня жизни, Глиф захлёбываясь кровью рассмеялся. Прежде чем тьма окутала его взор, он успел выхватить взглядом картину пожираемого звероподобным мертвецом некроманта…
Глава 4. Штурм
Когда-то давно самое широкое ущелье Хребта Асарака перегораживала узкая стена Трёх Башен. Призванная не допустить монстров населяющих горы к торговым трактам, проходящим вблизи локации, она слабо справлялась со своей задачей и несколько раз была разрушена до основания.
Но время шло и всё больше и больше смельчаков рвалось в опасные и слабо исследованные горы опоясывающие пустошь и озеро. Найденные ими залежи руды, редкие растения, а так же принесённые из пустоши крепкие шкуры Гагордилосов привлекли внимание авантюристов и торговой гильдии империи. Торговцы, почуявшие прибыль стали инициаторами освоения Хребта Асарака. Именно они основали
поселение, которое позже превратилось в город получивший название — Барута.Разрозненные отряды наемников и авантюристов не могли стать надёжной защитой, для крупных караванов, идущих от Баруты к незамерзающему ущелью. Тролли, гоблины, кобольды и хищные твари пустошей не чурались нападать на крупные скопления вооружённых людей, видя в них лишь добычу, но никак не достойных противников. Не желающие терять не единого кусочка прибыли, торговцы обратились за защитой к Императору людей. Так из диких территорий Хребет Асарака превратился в провинцию империи.
Земля, щедро раздаваемая ветеранам имперских легионов вблизи рудников и горных переходов, привязала к локации множество людей не понаслышке знающих с какой стороны держаться за меч. Множество мелких общин стали достойным рычагом для снижения популяции мелких, но многочисленных тварей населяющих пещеры сокрытые в горном кольце. Отряды регулярной армии привыкшие действовать слаженно, хорошо экипированные и поддерживаемые целителями церкви, а так же гильдией магов империи, сумели обезопасить тракт и незамерзающие ущелье. Хребет Асарака так же стал своеобразным боевым полигоном для разведчиков имперских легионов. Постоянные командировки имперских легионеров на полудикую локацию стали традицией, закалённые стычками в горах имперские пластуны не только охотились на самых опасных тварей, но и не позволяли контрабандистам налаживать стабильные пути обхода имперских пошлин.
В столице империи не оставили без внимания и тот стратегический потенциал что таит в себе опасная локация. Само её расположение выгодно прикрывало глубинные локации империи, оставляя для обхода лишь прибрежную территорию. Незамерзающее ущелье стало быстро обрастать укреплениями, призванными в тяжёлое время дать достойный отпор возможному агрессору. Стена Трёх Башен перестала существовать. Имперские военачальники посчитали глупостью перегораживать ущелье ведь любую стену можно проломить не грубой силой так магией. На замену стене пришла малая крепость, отстроенная прямо на нависающем над ущельем кряже. Извилистая и узкая дорога, достигающая в самых широких своих местах восьми метровой ширины, а в самых узких четырех, круто взбиралась вверх перегороженная на самых крутых поворотах вратами. Каждые из врат оборудованные узкими бойницами расположены были таким образом, что вся дорога от ущелья и до самой крепости попадала в зоны обстрела имперских стрелков. Защитники самой крепости, пользуясь высотой на которой был отстроено укрепление, могли безнаказанно обстреливать противника и обрушивать на его голову камни, лить раскалённое масло, но самым главным оружием крепости стал бурный горный ручей. Созданный имперскими мудрецами и гномьим кузнецами механизм, позволял перенаправить бурные воды ручья в ущелье, не позволяя вражеским отрядам его проскочить без штурма крепости. Но несмотря ни на что у крепости существовало одно слабое место…Внутренние врата, смотрящие в сторону пологого склона за которым виднелась Барута. В случае нападения изнутри локации, крепость со стороны внутренних врат держалась лишь на выучке защитников и крепкой выложенной из гранитных блоков стене. Именно здесь находился в последние предрассветные часы командир шестнадцатого легиона, наблюдая как со стороны Баруты, ползёт чёрная змея вражеского войска…
— Жду позволения. — Появившийся сбоку от Легата* Хрота старший офицер обозначил своё присутствие официальной фразой.
(Легат* — главнокомандующий имперским легионом.)
— Вольно Трибун* Лектор. Оставь официальные обращения для тех моментов, когда вокруг нас будут наши подчинённые. — Хрот и Лектор давно были друзьями. Несмотря на то, что призывались они на службу из разных уголков империи, судьба свела их вместе еще в те времена, когда оба были юнцами.
(Трибун* — заместитель главнокомандующего имперским легионом.)
— Что будем делать Хрот? Всю ночь со стороны орков ветер доносит запах их грибного пойла.
— Зелье бесстрашия? Значит, пойдут с двух сторон. — Оба офицера говорили еле слышно. Никто не выказывал паники и не жестикулировал. Легионеры империи, простые солдаты, собравшиеся на стене, не должны были увидеть ни единой эмоции на лицах и в жестах своих командиров.
Легат, облачённый в вычурный доспех из кожи василиска, поглаживал одной рукой перстень под названием кошачий глаз. Именно он позволял ему видеть подступающее со стороны Баруты войско.