"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
Когда дистанция между армиями сократилась до критической, Ингвар Хребтолом отдал приказ к атаке. И неудержимая толпа рабов тут же бросилась вперёд, туда, где прикрытые ростовыми щитами, шагали шеренги имперских легионеров.
Закричали командиры, дублируя команды, воины остановились, строй сжался. Ростовые щиты уперлись в землю, выставленные, словно рыбья чешуя внахлёст. Молодые воины, из которых формировались первые линии легионеров, считались в людской армии смертниками. Именно они всегда держали первый удар врага, и только выжив в нескольких первых схватках, получали право считаться опытными воинами и занять место немного дальше первого ряда. Сейчас их тела дрожали, пот тёк градом по лицам, нечего не видя из-за своих щитов они могли лишь молиться и уповать на то что выдержат
На накатывающую волну монстров обрушился залп стрел, утонувший в море оскаленных рож без следа. Горбатые троглодиты, наклонив свои крепкие и массивные головы обогнали остальных рабов и развив бешеную скорость, первыми врезались в легионеров. Удар был страшен, лопались деревянные щиты, окованные металлическими полосами, ломались руки, удерживающие их, и падали наземь воины. Людское войско дрогнуло, волна гоблинов и кобольдов нахлынула, усиливая давление и расширяя бреши в первых рядах. Но дальше нескольких шагов не дали отступить последние шеренги легионеров. Крякнув от напряжения, встали седовласые ветераны намертво, не давая остальным пятиться дальше. Именно здесь, позади всех остальных, стояли лучшие из лучших, те, кто пережил десятки схваток и остался жив, те, кто по праву носил пластинчатые доспехи и самые тяжёлые щиты. Последний ряд пехоты был опорой любого легиона, простое правило — чем больше схваток ты пережил, тем дальше от переднего края твоё место — формировало элиту, способную устоять там, где падут все остальные воины.
Удержав строй, задние шеренги, подчиняясь приказам своих командиров, взяли в руки короткие и легкие копья дротики и первый же слитный бросок устроил в пределах тридцати шагов от построения месиво из израненных и агонизирующих монстров. Давление на строй ослабло, раненные отступали назад, а их место занимали товарищи из-за спины.
Строй выравнивался, легионеры, отошедшие от первого удара, давили в ответ, кричали, задавая темп приставному шагу, и медленно, но верно продвигались вперёд. То тут, то там десятники кричали — Бей!!! — и ближайшие воины немного развернув щиты, одновременно били копьями, калеча и убивая врагов с другой стороны.
Пока легионеры схватились с армией монстров, за спиной у костяка тёмного войска загудел новый боевой рог — рог шестнадцатого легиона. Врата на внутренней стене распахнулись настежь, и из них, возглавляемые лично Легатом Хротом, потянулись шеренги имперских воинов. Все-те без кого крепость могла сдерживать орков, весь резерв и все кто стоял на защите внутренней стены покидали сейчас крепость, дабы закрыть окружение и помочь императору сломить сопротивление тёмного воинства.
Ингвар Хребтолом с яростью смотрел, как перемалываются в мясорубке ближнего боя его сотни кобольдов и троглодитов. С начала боя прошло всего нечего времени, а это тупое стадо уже понесло страшные потери. Людские подразделения, словно нарочно были созданы специально против таких вот безумных толп. Лидер Хваргов еще ни разу не сталкивался в открытом бою с имперским легионом, но он быстро учился и уже сейчас понимал, что именно делает людская пехота.
Поначалу попятившись, люди сдержали первый удар, оправились, выровняли строй, засыпав наступающие порядки дротиками и стрелами. Потом сделали десяток шагов вперед, не нарушая строя и постоянно контратакуя из-за своих ростовых щитов. И как только их продвижение стало замедляться из-за вала трупов, что скопился перед строем, они, повинуясь командам, снова попятились, раззадоривая монстров и не давая горе трупов, что росла перед ними как на дрожжах мешать им, снижать поголовье тупорылого скота. Ингвар видел и другое… Видел как с флангов приближается стальная лавина закованных в броню рыцарей, медлительных, безлошадных но не ставших менее опасными. Видел, как на склоне формируется ударный кулак вышедших из крепости воинов, который вот-вот ударит им в спину.
Лидер Хваргов нашёл взглядом Либриссу Дэарт и натолкнулся на презрительный взгляд так нетипичных для Дроу карих глаз. Мать дома Масок возвышалась над остальными стоя на магическом округлом диске, что позволял ей парить над землей. Её главное оружие насыщенное магической энергией
копьё поблескивало разрядами фиолетовых молний. Вокруг воительницы сбились в кучу, её лучшие воины и маги, которые должны были занимать свои позиции позади хваргов. Каждый сам за себя!! — вот что кричала поза и взгляд этой женщины. То, что Дроу решили бросить битву и пойти на прорыв, было ясно как божий день.Ингвар не мог винить своих союзников за подобное решение. Он и сам видел, что их поражение лишь дело времени. Да — они могли бы встать насмерть, заставить землю под склоном впитать в себя кровь множества людей, но…победить бы всё равно не сумели, уже очень велик был численный перевес людского войска. И тогда Ингвар закричал, басовито и протяжно закидывая с металлическим лязгом свой огромный молот на плечо, закричал, вкладывая в свой крик толику бурлившей в его крови силы бога Ороха Попирающего клятвы, владыки оникса и хранителя сна одного из семи спящих. Будучи ярым слугой своего тёмного бога с самого детства, даже не являясь магом или жрецом, Ингвар получил благословление от тёмного божества, сила которого была неоспорима, ведь именно жертвы и мольбы владыке оникса позволили обрушить горы в Хребте Асарака.
Тёмная незримая волна прошла между рядов Хваргов, когда крик их лидера достиг своего пика. Кожа низкорослых воинов невидимая под слоями одежд и доспехов стала твёрже камня насыщенная божественной магией, которой делился их лидер перед последним смертельным броском. Благословление владыки оникса продлится считанные минуты, но пока заклятье каменной кожи действует, его воины будут практически неуязвимы для колющего и режущего урона.
Отбросив мысли об обороне, две ближайшие к Ингвару сотни костоломов сформировали клин, нацеленный прямо в центр имперских легионов, во главе которого встал он сам. Впереди этого клина отбросив в сторону опустевшие склянки боевых эликсиров, уже мчались Хваргские берсерки в кроваво красных доспехах покрытых многочисленными шипами и зазубринами.
Дроу тут же приняли правила новой картины боя и подстроились под неё. Росчерки магии, шипящие изумрудной кислотой сферы и пламенные искры опережая строй Хваргов ударили в гущу схватки не щадя ни людей ни рабов. Грохот и треск убойных заклинаний перекрыли все остальные звуки на поле брани, оглушая и заставляя слабых духом бросать оружие. Вставшая на дыбы земля под ногами легионеров пробивала их тела и доспехи десятками ледяных лезвий, вдруг выскочивших прямо под рядами воинов. И когда стык двух легионов превратился в кровавое месиво, где с трудом пытались сформировать строй оглушенные и израненные ветераны империи, туда ворвались обезумевшие и неукротимые берсерки тёмного воинства…
Хрипы, крики, лязг металла, чудовищный смог ядовитых испарений от кислотных луж. Кипящая вода и неподвижные останки, над которыми к небу тянулись языки огня. Искаженные и застывшие лица мёртвых под тяжёлой поступью хваргов. Заваленные трупами раненные, чьи приглушенные стоны вплетались в общую какофонию битвы. И среди всей этой грязи и крови, в первых лучах восходящего солнца, на встречу к прорывающимся тёмным шагнул император.
Он скорбел по тем своим людям, что в адских муках умирали вокруг него. Он знал, что у них нет магической поддержки, знал, что, не смотря на численное превосходство, удары магов будут страшны. Знал, что привел многих из них на убой и так же четко осознавал, что не имеет права на поражение. И его скорбь тяжёлым камнем давящая на горло и грудь, вдруг обернулась пламенем ярости, чей свет ярко воссиял на его клинке и доспехах.
Первый же выскочивший из дыма берсерк был разрублен на две части серебряной вспышкой магического клинка, которым Утер ударил со скоростью не подвластной обычным смертным. Пару других смяли идущие следом гвардейцы, все как один паладины, воины-мастера, орудующие не только железом, но и святым словом церкви. Семь раз император бил своим легендарным мечом и семь раз его клинок не встречал на своём пути сопротивления, без труда рассекая берсерков одетых в отличные доспехи, и лишь на восьмом ударе его меч вдруг остановился, встретив на своём пути созданный из цельного куска оникса молот.