"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
Конечно же, это была совсем другая Москва: шумная, бурлящая, ультрасовременная, с неоновыми вывесками, огромным метрополитеном с множеством станций, какими-то новыми непонятными линиями транспорта: МЦД, МЦК… И доехали мы до столицы не за восемь часов, а всего за четыре — на летящем, как птица, поезде «Сапсан». Уютно устроившись в кресле, я наслаждалась поездкой, пока Гоша, как всегда, что-то печатал на компьютер.
К сожалению, кинотеатр «Ударник», в котором мы когда-то сидели вместе с Лидой и Верочкой, уже не работал. Да и зимний каток, где мы когда-то выписывали пируэты с Ваней, выглядел совсем по-другому. Другим, напыщенным и совсем не таким интересным был и ГУМ, где я перед новым 1964 годом случайно
Никого из своих давних знакомых я не надеялась встретить в современной Москве. Да, скорее всего, многих из них уже нет в живых. Ваня, наверное, давно уже на пенсии, растит правнуков и изредка выходит на улицу с палочкой. О былой молодости напоминают только фотографии на стене. Интересно, хранит ли он фотографию, где его нежно держит под руку прехорошенькая восемнадцатилетняя Дашутка? Мы тогда сфотографировались с ним, когда приходили в гости к мажору Лео. Да уж, приходится признать, что время неумолимо. Молодым пацанам, которые усердно разгружали вагоны по ночам в пятидесятых, чтобы заработать себе на модные брюки-дудочки и ботинки на «манной каше», теперь уже за восемьдесят.
Лида с мужем давно перебрались в Ленинград, то есть Петербург. В Москве их нет. Из магазина я уволилась, а посему вряд ли когда-нибудь увижу их. А попросить телефон или адрес я постеснялась. Да и как обосновать свою просьбу? Не такая уж я ей хорошая приятельница: просто вежливая кассирша. Не будешь же говорить: «Я — Галя, просто когда-то я попала в тело Вашей подружки Даши и вместе с Вами отплясывала атомный… » Чего доброго, степенная пожилая Лидия Павловна еще решит, что я ее разыгрываю. А своему нынешнему жениху Гоше я и подавно не стала ничего рассказывать. Не хотела, чтобы он счел меня сумасшедшей. Поэтому я просто гуляла по памятным местам так похорошевшей столицы…
Однако вторая половина моего первого дня в семидесятых прошла совсем не так радостно, как мне хотелось бы. У Катерины Михайловны дома никого не оказалось. Позвонив на всякий случай три раза и подождав у двери, я поехала к Лиде на Шереметьевскую улицу, заехав по дороге в магазин и купив там торт к чаю и пару детских книжек для школьников пятого-шестого классов. Я рассудила, что Таисии, дочери Лиды и Андрея, сейчас должно быть примерно одиннадцать лет. Значит, мой подарок будет кстати.
Лида открыла после первого звонка и, как и раньше, улыбнулась мне, но что-то было не так. Она изменилась. Не знаю даже, как описать, но это была уже совсем не та черноволосая яркая девица, по которой вздыхали почти все парни в округе. И дело вовсе не в том, что годы взяли свое. Нет, Лида пополнела совсем не сильно, даже несмотря на то, что родила троих детей. Фигура ее была такой же эффектной, кожа — гладкой.
О том, что прежняя, беззаботная, хорошая жизнь осталась позади, говорили ее глаза. Они были словно потухшими. И улыбка — уже не та, другая. Будто дежурная.
— Дашка? — спросила она. — Заходи. Ты как в наших краях очутилась? Чего не позвонила?
— Да вот, по делам к знакомой заезжала…
Лида молча прошла на кухню. Я последовала за ней, краем глаза отметив, что на вешалке висят только Лидин плащ, мужская легкая ветровка, скорее всего, принадлежащая Андрею, и пара пиджаков от школьной формы. А где же наряды дочери?
— Пацаны гулять убежали. Обедать будешь? — спросила Лида, не выражая ни радости, ни досады.
Я кивнула. Лида молча налила мне в тарелку борща, положила рядом на тарелочку два куска черного хлеба.
— Чай ставить? — также равнодушно спросила она.
Я снова кивнула и попыталась завести шутливую беседу.
— Да-да, конечно. У меня и тортик тут вот.
—
Хорошо, — безучастно сказала Лида, взяла принесенное мною угощение, аккуратно нарезала и поставила на стол. Налив себе и мне чаю, она села рядом, взяла кусок торта и принялась механически его жевать.— А Андрюшка где? — деланно небрежно, безуспешно пытаясь задать беседе дружеский тон, спросила я.
— Где ему быть? На рыбалке, — все также безучастно пожала плечами Лида. — Он там каждые выходные проводит. Зима начнется — на хоккей будет ходить. Ни одного матча не пропускает.
— Что-то не так? — аккуратно спросила я, поняв, что избежать неприятных новостей не удастся. Обычно Лида отзывалась о своем муже с гораздо большим теплом. Все выходные они проводили вместе. Моя бойкая, гордая и независимая подружка оказалась примерной женой и отличной мамой и всегда с радостью встречала мужа с работы. Неужто их отношения дали трещину? Загулял? Да непохоже. Андрей был невероятно счастлив, когда первая красавица общежития наконец согласилась с ним встречаться и даже думать не смел о том, чтобы заглядываться на кого-то другого. Неужели у них что-то случилось?
— Все не так, — привычно броско и коротко ответила подруга. — Уже давно все не так.
— А что именно? — осторожно полюбопытствовала я.
— Я же тебе много раз говорила, Дашка, — устало сказала Лида, встав со стула и подойдя к подоконнику, якобы для того, чтобы полить цветы. Однако я краем глаза заметила, как она, отвернувшись, уголком фартука быстро смахнула слезы. — С той зимы поганой еще все не так. С тех пор и живем, как соседи. Развелась бы давно, да пацанов жаль. И идти некуда.
— Какой зимы? А дочь? — спросила я, не понимая, почему Лида упомянула только Артема и Тимофея.
— Да из-за этого все и пошло наперекосяк, — Лида словно говорила сама с собой.
И она начала свой печальный рассказ.
Глава 3
Есть почему-то сразу расхотелось. Положив недоеденный кусок торта на тарелку, я, раскрыв рот, молча слушала рассказ подруги.
— В общем, в тот вечер встала я, как обычно, к плите — ужин готовить. Артем с Тимошей, как сейчас помню, попросили шарлотку сделать. Конец января был, срок рожать у меня уже подходил, живот вылез вперед, как тумба, но врачи сказали: «Рановато, еще неделю походишь». Ходить уже было тяжеловато, набрала я килограмм десять, если не больше. Нарезаю я, значит, яблоки для шарлотки и вдруг чувствую — началось. Андрюшка, к счастью, дома был — уже вернулся с работы, кроватку собирал в нашей комнате. Попросил помочь соседа Вовку, тот на грузовике водителем работает, как раз домой вернулся после смены. Я быстренько к соседке метнулась, Тамаре Степановне, попросила ту за пацанами приглядеть. Хорошая женщина, мы ей всегда ключи оставляем, когда в отпуск уезжаем. Она цветы поливает, кота кормит… В общем, наша палочка-выручалочка. Пацаны ее даже бабушкой зовут.
В общем, Вовка с Андреем меня под белы рученьки подхватили — и в больницу. Вовремя, надо сказать. Аккурат к вечеру я и разродилась. Не поверишь — легко так было, почти не больно. С Тимохой вон я почти сутки мучалась… С Артемом — двенадцать часов. А тут — будто зуб вырвали. Раз — и все. Я и опомниться не успела, как мне акушерка говорит: «Умничка, молодец, девка у тебя!». Я еще удивилась тогда: неужели бывают такие легкие роды?
Тон Лиды был спокойным, тихим, будничным, но от этого почему-то мне еще больше стало не по себе. Так говорят, когда рассказывают о чем-то очень плохом, непоправимом, но боятся проявить хоть какие-то эмоции, чтобы не сорваться и не заплакать… Таким ровным голосом ведущие новостных программ говорят: «Сегодня в доме по такому-то адресу случился взрыв газа. Погибло столько-то людей, столько-то остаются под завалами, ведутся поисковые работы».