"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
Однако ничего этого и в помине не было. Пока мы шли по коридору, мимо нас много раз пробежали вполне себе упитанные и резвые мальчишки и девчонки, довольно прилично одетые и веселенькие. А в кабинете воспитательницы было довольно-таки уютно: стол, кресло, мягкий диванчик, цветы, на столе — чайник и тарелка с домашними печеньями.
— Может, чайку? — радушно спросила приятная женщина.
— Д-да, — заикаясь, пробормотал супруг. Он разволновался не на шутку. Я уже было полезла в сумку за успокоительным, как тут…
Ба-бах!
Раздался ужасный звук битого стекла, на пол посыпались осколки. Неужто граната? Я мигом ринулась на пол, дернув за руку
— Ох! — воскликнула воспитательница. — Вы, уж пожалуйста, нас извините…
Высунувшись в окно, она прокричала:
— Сергей! А ну давай сюда, быстро!
Сергеем оказался подросток лет четырнадцати, довольно рослый, но худощавый, с копной темно-русых кудрявых волос на голове. Пока воспитательница отчитывала его в коридоре, мы с Гошей нервно переговаривались о том о сем, думая об одном и том же: «Кто же из детей станет нашим приемным ребенком?»
А всего через месяц в нашем доме появился… нет, не милый трехлетний пухляш и не принцесса с бантиками, а четырнадцатилетний басящий подросток, внешне чем-то напоминающий моего бывшего подопечного Сережку Лютикова. И звали его так же.
Да-да, пообщавшись поближе к ершистым, угрюмым и угловатым Сережкой в детском доме, мы вместе с мужем решили: мяч влетел в окно не случайно, это был знак: «Возьмите меня домой!». Пусть хотя бы оставшиеся четыре года у парня будет детство и родители. В конце концов, он же тоже еще ребенок, хоть и на голову меня выше, и имеет право на любящую семью.
Гошины родители приняли наш выбор с большой радостью. А вот некоторые «мимопроходилы» были недовольны.
— Зря Вы так сделали, Георгий Константинович, ой, зря, — качала головой одна из соседок по подъезду, случайно встретив моего мужа на улице. — Дети — они сейчас такие, трудные, ой трудные, а уж детдомовские-то… Ох задаст он вам жару с Галиной Антоновной, помяните мое слово!
— А мне, знаете ли, с детства трудные задачки нравятся, — меланхолично ответил Гоша, точным броском отправляя пакет в мусорный контейнер. — Чем сложнее, тем интереснее. — И, не удостоив соседку даже взглядом, он помахал Сережке: — Пойдем, сынок!
Вопреки страшилкам, которые нам рассказывали про переходный возраст, наша новая жизнь была очень интересной. Сережка не хамил, не ругался, исправно посещал школу и делал уроки. Правда, разговоры у нас с ним поначалу не особо клеились. Свежеприобретенный сынок ограничивался короткими фразами: «Здравствуйте», «Спасибо, было вкусно, я пойду помою посуду», «Спокойной ночи» и отсиживался у себя в комнате.
Однако со временем и не без участия Гошиных родителей мы нашли общий язык с ершистым подростком и теперь могли втроем болтать без умолку обо всем на свете. Мамой и папой он нас не звал, но мы и не обижались: в школе приемных родителей нас предупреждали, что должно пройти время.
Лето мы провели на даче, где Сережка под руководством Гошиного папы научился косить траву, удить рыбку и собирать грибы. Поведал ему мой свекор и историю о якобы оторванном в школе ухе. Сережка покатывался со смеху. Я же, слушая рассказ свекра краем уха, улыбалась, вспоминая казус с Виленой Марковной, и перебирала в памяти другие свои приключения в Ленинграде семидесятых… Мое путешествие в СССР снова закончилось.
А может быть, не насовсем?
Анна Наумова
Продавщица 5: Галя, в деревню!
Глава 1
Хлопнула входная
дверь, и через минуту раздался шум колес, едущих по гравию. Старенький «Солярис» Гоши укатил в город вместе с ним и Сережкой. Пусть новоиспеченный отец познает радости родительства. А я тем временем решила сегодня во что бы то ни стало закончить разбор хлама на чердаке дачи.Чего там только не было: мотки старой пряжи, рулон клеенки длиной, наверное, с километр, заношенная до дыр на коленях синяя школьная форма, принадлежавшая когда-то Гошиному папе, неработающая игра «Электроника ИМ-02», некогда очень популярная и в народе именуемая «Волк ловит яйца», четыре «висюльки» от чехословацкой люстры, железные коробки из-под «Чая грузинского» и «Пастилок ментоловых», коробка с пуговицами и даже старая швейная машинка производства «Госшвейнмашина»…
Машинку я решила отмыть, почистить и оставить на память, а вот игра с разбитым дисплеем отправилась в мусорку. Жаль, конечно — так бы можно было почистить контакты, заменить батарейку и отдать Сережке поиграть и удивить одноклассников. «Волк ловит яйца» — это же классика… А еще…
Да, это был он — старый желто-белый ночник, симпатичный и пузатенький. Точно такой же мне когда-то в детстве подарила бабушка. А через много-много лет я нашла похожий ночничок на «Удельной» в Питере, где собираются старьевщики. Тогда, прогуливаясь по рядам, я обнаружила среди старых форм для хвороста, наборов хрусталя, калейдоскопов, ипликаторов Кузнецова и прочих предметов быта СССР знакомую вещицу и тут же радостно ее купила. Теперь она стоит у нас с Гошей в городской квартире, отмытая и блестящая. А вот этот аксессуар был грязным и запылившимся. Ну не беда, помою.
Бережно протирая ночник, я вдруг вспомнила, что, заворачивая его в тряпицу, продавщица сказала мне:
— С сюрпризом вещица-то. Ежели увидишь где такую, смело загадывай желание — сбудется, как пить дать! Да не думай, не смеюсь я над тобой!
Внезапно на ум мне пришла странная, почти сумасшедшая мысль. Закрыв глаза, я загадала желание и аккуратно потерла пузатый бочок ночника…
— Гражданка, Вы выходите?
— А?
— Выходите, говорю? Что ж на дороге-то встали?
— Да проходи уж! Толкните ее кто-нибудь. Встала тут на дороге, еще и сумищей своей проход закрыла. Городская, наверное. Они там все такие, не от мира сего…
Ничего не понимая, я шагнула вперед. Кто-то бесцеремонно и совсем невежливо подтолкнул меня в спину. Да выхожу, выхожу, толкаться-то зачем… А чего так жарко-то?
Я огляделась. От пыльного и темного дачного чердака, который освещался только лучиками, пробивающимися сквозь крошечное оконце, не осталось и следа. Я стояла на перроне какой-то станции, нещадно светило солнце, а вокруг меня туда-сюда сновали незнакомые люди.
Вот прошла приземистая полная женщина, держащая в корзине пухлого длинношеего гуся. Гусь вытягивал шею и недовольно гоготал, а женщина ласково гладила его.
— Сейчас, Шушик, сейчас… Почти приехали. До дома недалеко — три километра всего. Сейчас дойдем.
Пробежали мимо две хохочущие девчушки лет одиннадцати, степенно прошагал высокий пожилой мужчина, одетый, несмотря на жару, в плотный шерстяной костюм. По его лбу и шее стекали капли пота. Он устало обмахивался газетой. Какой-то парень с букетом полевых цветов в руках, радостно зашагал к девушке, которая, как и я, сошла с электрички. Обнявшись, они поцеловались и, взявшись за руки, сошли с перрона и зашагали, болтая о чем-то своем и влюбленно глядя друг на друга.