"Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
Ратибор подхватил ведро и с видимым удовольствием окатил соратника с головы до пят.
– Ух-х-х-х! – вытаращив глаза, выдохнул певец. – До чего же студеная! Полегче лей! Бр-р-р-р!
Чуть-чуть привыкнув, он принялся обтираться, а Ратибор без устали тягал и тягал полные ведра.
– Разошелся! – смеялся Волк. – Тебе только дай волю меня постудить! Застудишь до смерти. Ну, хватит, хватит, а то рана опять разойдется.
– Какой ты стал заботливый! – хохотал стрелок. – В бане бы еще упрашивал полить, не шибко глядел бы на рану.
– А давай я тебе полью? – весело предложил певец.
– Не! Благодарствую. Я уж как-нибудь сам. Ты же знаешь, холод
– А я?
– А ты только когда с похмелья.
Ратибор, хохоча, принялся умываться, то и дело брызгая с ладони на Волка, вокруг них быстро выросла маленькая веселая радуга.
Деревня выглядела невероятно пустой. Словно чьи-то заботливые руки срубили сотню новеньких изб в окружении леса, покрыли душистой сухой соломой, разукрасили ставни затейливой резьбой, но никто так и не захотел вселиться в эти уютные домики. Напрасно шумели между избами тенистые березки, роняя в пыль желтеющие листья, напрасно солнце золотило лохматые соломенные крыши. Ни один звук не напоминал о живших здесь людях, ни одна собака не тявкнула, даже ни разу не вскрикнул за плетнем потревоженный петух. Словно никогда тут и не было никого. Разве что неясное шевеление за ставнями нарушало эту картину да постоянное ощущение множества настороженных взглядов.
Наконец наплескавшись вдоволь, витязи присели на край колодезного сруба.
– Смотри вниз не грохнись, – разглаживая длинные волосы, улыбнулся Волк. – А то будет потеха тебя оттуда вытягивать. Лягухи засмеют!
– Что-то жрать охота… – мечтательно потянулся Ратибор.
– Так ведь недавно полный мешок харчей приговорил! – удивился певец.
– А бегали сколько? Теперь три дня отъедаться! Сыскать бы только чем… А то деревенские так перетрусили, что не только еды, а их самих дождемся лишь к завтрему. Забились в дома, как перепуганные суслики в норы. Не видно, не слышно. Даже собаки притихли…
– Ничего странного. – Волк со вздохом стянул уцелевший сапог и отшвырнул его подальше от колодца. – Они после крика жряка в себя прийти не могут! А собакам, видать, ничуть не легче, чем людям.
Стрелок изредка поглядывал через плечо, все чаще замечая за углами домов и за приоткрытыми ставнями заинтересованные взгляды местных. Кое-кто даже осмелился слегка отворить двери, но таких было мало, еще не отошли от пережитого ужаса.
Самые храбрые из деревенских, прихватив вилы и колья, потихоньку выбредали на улицу. Двигались опасливо, то и дело подталкивая друг друга в спину. Детишки и бабы уже смелее глядели из окон, во взглядах виднелся не столько страх, сколько настороженное любопытство. Вскоре улочка, убегающая к середине деревни, на всю ширину заполнилась народом.
– Собираются, – почесал макушку Ратибор. – А вооружились-то как! Слушай, может, мы еще одного жряка не разглядели?
– Не. Это они просто для храбрости. С оружием завсегда веселее.
– А, понятно… – Стрелок встал и поднял руки, показывая, что оружия в них нет. – Да идите смелее! Мы не кусаемся.
Народ чуть подался вперед, некоторые, видимо главные деревенские храбрецы, подошли даже шагов на пять.
– А где ЭТО? – недоверчиво спросил крепенький рыжебородый мужичок, поудобнее перехватив двузубые вилы.
– Там, за околицей, – небрежно отмахнулся Волк. – Вы только собак к нему не пускайте, а то подохнут, дурного мяса нажравшись.
Толпа быстро густела, уже не только мужики, но и самые любопытные бабы выходили на свет, прихватив голопятых детишек.
– Так вы его… – удивился рыжебородый.
– Ага, – кивнул Ратибор. – Издох,
сердешный.Такие вот дела…
Он поморщился и, опершись на сруб, вытянул колючку, нагло впившуюся в голую пятку. Почему-то именно это мигом заставило мозги деревенских работать иначе, настороженность и недоверие на лицах сменились радостью и неуклюжей благодарностью.
– Так ведь это выходит что… – почесал рыжую шевелюру мужичок. – Выходит, герои это. Как есть! Спасли, значица, нас от неминучей погибели.
Он обернулсяк толпе и гаркнул ужегораздо тверже:
– Чего стали? Дуйте столы рядить! Будем им честь и хвалу воздавать. Тут без пива и меду никак обойтись не можно!
– И без жратвы… – еле слышно буркнул Ратибор, но внезапно наступившая тишина разнесла его слова на всю улицу.
Толпа замерла.
Волк чуть в колодец от смеха не грохнулся, а мужик пару раз лупнул глазами и как ни в чем не бывало добавил:
– И еды наготовьте. Видите, витязь голоден.
И хотя в драной рубахе да без сапог Ратибор меньше всего походил на витязя, но дважды можно было не повторять. То ли праздники в деревне были редки, то ли впрямь народ проникся истинной благодарностью, но бабы, похватав ребятишек, рванули по домам, а мужики, пошептавшись и прихватив топоры, двинулись в лес по дрова. Улица быстро опустела, словно дырявая кадка с водой.
Только рыжий мужичок стоял как вбитый кол посреди чистого поля. На друзей глядел с интересом, моргал редко, а рот его медленно, но уверенно открывался.
– Муха залетит, – съязвил Ратибор. Мужичок так схлопнул челюсти, что зубы клацнули. Волк почему-то подумал, что, если ему предложить сигануть в колодец, прыгнет не задумываясь.
– Ну, чего вылупился? – недовольно вздохнул стрелок. – С кормежкой мысль была гожая, но излишнее внимание нам ни к чему. Непривычные мы. Можно сказать – сама скромность.
– Вы уж извиняйте, добрые витязи, коль что не так, – поспешил оправдаться рыжебородый. – Но в наши края герои заезживают редко, так что для нас такие, как вы, – диво дивное. И добрый знак богов. Кабы не вы, так незнамо что эта тварь бы тут понаделала.
– Знамо, – коротко ответил Волк. – Извела бы деревню под корень. Чуть на полуночь отсюда одни избы да мертвяки остались. Мы и. сюда-то еле поспели.
Мужичок кивал, но все же чувствовалась в нем какая-то настороженность, будто хвалил через силу, а глаз не спускал вовсе не из любопытства.
Ратибор искоса глянул на Волка, тот украдкой кивнул. Непонятное всегда настораживает, а тут все вели себя странно, но что именно не так, сказать было трудно.
– Ну, что же мы тут стоим? – встрепенулся рыжебородый. – Пожалуйте ко мне в избу! Отдохните с дороги да после тяжкой битвы. Пиршество мы устроим, знамо дело, на вольном воздухе, а почить лучше под крышей. Али не так? Я тут старостой в этой деревне, хоромы у меня не малые, как полагается, так что милости прошу…
Он тарахтел без умолку, а Ратибору происходящее нравилось все меньше. Певец тоже улыбочку убрал, потягивал носом воздух, что выдавало в нем крайнюю осторожность, не сильно приметную для других.
Они пошли за старостой по улочке, ведущей от околицы в глубину деревни. Стрелок, напустив на себя беззаботный вид, цепко оглядывал все вокруг, на всякий случай запоминая, где какая изба, где с сарая можно запрыгнуть на крышу и как можно самым коротким путем уйти в темный лес за околицей.
– Чем мне не нравится биться с- разными тварями, – невесело вздохнул он, – так это тем, что с них никакого толку нет. С них даже сапоги не стянуть после боя.