"Фантастика 2025-129". Компиляция. Книги 1-36

— Ой! — заметив меня, воскликнул он. — Доктор Кацураги, вы подкрадываетесь, как тигр. Я даже не заметил, что вы уже рядом со мной.

— Что с вами случилось? — спросил Щербакова я. — Простудились?

— Стойте, нет! Нет-нет-нет! Только не думайте, что у меня «Фебрис-12»! Это не он. Совсем не он. Честное слово! — затараторил он.

— Да, если честно, я и подумать об этом варианте даже не успел. Но раз уж вы завели эту тему, я всё же поинтересуюсь, что с вами происходит, — произнёс я. — Уж больно нездоровый у вас вид.

— Да я уже замучился, доктор Кацураги! — признался Игорь Щербаков. — Сейчас вы надо мной посмеётесь, когда узнаете, что случилось на самом деле.

— Обещаю, что смеяться не стану, — сказал я.

— Ну… В общем, ещё два года назад я заболел ОРВИ. Сразу же начал лечиться, принимать противовирусные, муколитики, отхаркивающие — всё как всегда, — принялся объяснять он. — Но я добавил один препарат, который следовало бы держать от себя подальше. Капли для носа.

— Дайте-ка отгадаю, вы их принимаете уже два года, да? — поинтересовался я.

— Именно, доктор Кацураги, — вздохнул Щербаков. — Подсел!

А капли или спрей для носа — это настоящая фармакологическая катастрофа. Огромное количество людей никак не может излечиться от зависимости, которую вызывают эти препараты.

Да! Они действительно способствуют развитию зависимости. Дело в том, что насморк и заложенность носа — не такой уж и понятный для обывателей процесс.

Большинство людей думает, что нос закладывает из-за скопившихся соплей, а капли якобы пробивают этот засор.

Но всё работает совсем не так. На самом деле заложенность носа возникает из-за расширения сосудов, находящихся в носу. Эти сосуды увеличиваются из-за воспалительного процесса, растягивают слизистую носовых проходов и полностью перекрывают их просвет. И сопли тут совсем ни при чём. Часть соплей остаётся под затором, а часть чуть выше.

Именно по этой причине создали эти самые злосчастные спреи для носа, которые содержат в своём составе фенилэфрин или другие похожие вещества.

Эти лекарственные средства оказывают сосудосуживающее действие. Кстати, их ещё рекомендуют с большой осторожностью принимать людям с артериальной гипертензией, поскольку капли могут немного повысить давление.

Так что же происходит в итоге? Процесс лечения идёт хорошо, спрей способствует сужение сосудов, сопли выходят, заложенность исчезает на пару часов, но потом приходится использовать препарат ещё раз.

И так раз пять-шесть за сутки. Затем проходит неделя, человек уже полностью выздоравливает, но всё равно продолжает использовать спрей.

Но почему?

Да потому, что эта «зараза» вызывает привыкание ещё быстрее, чем какой-нибудь наркотик или алкоголь. Только взамен дарит не сомнительное удовольствие, а возможность нормально дышать. В итоге из-за постоянных использований спреев сосуды в носу пациента теряют возможность сужаться самостоятельно.

Наш организм по этому принципу и работает. Он очень ленивый! Зачем делать что-то, если это может выполнить кто-то другой? Примеров — уйма.

Нужно сузить сосуды? Не будем этого делать! Спрей справится сам.

Нужно получить удовольствие? Дофамин? Всё. Дофамин больше не вырабатывает. Его будут создавать алкоголь и никотин. А в самом худшем случае — наркотики.

Нужно заснуть? Хорошо, примем мелатонин. Пропьём его месяцок, разучимся вырабатывать собственный гормон сна и будем сидеть на этом препарате.

Кстати, последний случай касается вообще любых гормонов. Стоит показать организму, что можно не трудиться и получать это вещество в виде таблеток, и он сразу же отключает части организма, отвечающие за синтез нужных гормонов.

Я не стал уделять много времени Щербакову. Его проблему и болезнью-то назвать сложно. Но всё же решил помочь ему, поскольку русский хирург мне импонировал, и я не хотел, чтобы столь мелкие проблемы мешали ему работать.

Я сузил лекарской магией сосуды в его носу, но добраться до рецепторов так и не успел. В комнату влетел профессор Романовский. Выглядел он, мягко говоря, встревоженным.

— Вы… Вы не представляете, что случилось! — прокричал он. — Сорокин ещё не знает. Да вообще никто ничего не знает!

— Успокойтесь, Семён Андреевич, — попросил я. — Расскажите кратко, что произошло?

— Кому-то нужно будет полететь на Сахалин, когда мы разберёмся со всеми делами. Там наши врачи обнаружили… Ох!

Романовский утёр пот со лба, а затем, нервно улыбнувшись, добавил:

— Вы даже не представляете, КОГО мы там нашли!

Глава 7

Мы с Игорем Щербаковым замерли в ожидании откровения, которое собирался высказать нам Семён Романовский. Обычно сразу могу хотя бы предположить тему будущей беседы, но Романовский выглядел настолько потрясённым, что я начал теряться в догадках.

— Наши врачи в Южно-Сахалинске обнаружили человека, невосприимчивого к вирусу «Фебрис-12», — торжественно объявил он. — Пока что информацию ещё не уточнили, но я подниму этот вопрос на собрании, которое состоится через полчаса. Кто-нибудь из группы «Двенадцать» должен будет отправиться и проверить, правда это или ошибка тестирующих приборов. Всё-таки у нас оборудование и реактивы гораздо лучше, чем у коллег из Южно-Сахалинска. Пока слишком уж радоваться не будем, но факт остаётся фактом — у нас появился шанс создать более совершенную сыворотку.

— Господи, вы не шутите? — выпучил глаза Щербаков. — Если это правда, ситуация может кардинально измениться.

— Какие тут могут быть шутки?! — воскликнул Романовский. — Хотя, признаюсь, я сам оторопел, когда получил эту информацию от сахалинских коллег.

— Погодите, Семён Андреевич, — произнёс я. — Что подразумевается под невосприимчивостью к вирусу? Какие конкретно исследования провели на Сахалине? Как его вообще выявили?

Вопросов у меня было много, но, подозреваю, Романовский и сам не знает ответы на половину из них.

— Мне сказали, что он сам пришёл в больницу. Пожаловался на какие-то симптомы, не имевшие никакого отношения к вирусу. Это не столь важно. Как я понял, он проходил полное обследование в связи с наличием аутоиммунного заболевания, поэтому у него брали анализы крови на антитела. Лабораторные приборы выдали значения, которые показались нашим коллегам подозрительными, поэтому они сделали дополнительный анализ. Проверили развёрнутый перечень циркулирующих в крови антител и таким образом определили, что в его крови есть белки, которых ранее ни у кого не обнаруживали, — объяснил Романовский. — Повезло, что в той клинике работает один из инфекционистов, которые состоят в нашей группе. Он сразу же отправил результаты анализов в главную лабораторию «ВОЗ», и там уже поняли, что на самом деле эти антитела идеально подходят к рецепторам «Фебрис-12».