"Фантастика 2025-22". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Глава 41
— Вы все умрете. — говорит Хикэру Митсуи. Сейчас ее невозможно перепутать с ее внучкой, или с обычной школьницей, она говорит, то, что думает. Когда школьница говорит вам, что «вы все умрете», она скорее всего имеет в виду пару ударов бумажным веером по голове или два подзатыльника. Но словам из уст участницы Совета Пяти — поневоле веришь. Она так считает. Мы все умрем.
— Конечно, Хикэру-доно. — отвечаю я. Действительно, чего спорить со старшими? Она где-то права, помрем мы все, это факт. Да и она тоже рано или поздно помрет, даже если будет последним человеком на земле.
— Вы все умрете в страшных мучениях! Вас ослепят горячими ложками и вытащат кишки крючьями! Вы еще пожалеете! — продолжает плеваться слюной и бешенством Хикэру Митсуи. Она выспалась, отдохнула и теперь
— Вы все сдохнете! — кричит она в пространство.
— Это уж наверняка. — киваю я. — Тепловая смерть Вселенной, все дела.
— Ты же знаешь, что она тебя не слышит, — говорит стоящая рядом Майко, — зачем ты ей отвечаешь?
— Она может и не слышит, но мне надо настроиться. — отвечаю я, глядя на изображение беснующейся Хикэру Митсуи. В соответствии с рекомендациями Линды и правилами допросов — ее руки зафиксированы, а на глазах — повязка. Едва очнувшись от своего здорового сна, Вечно Молодая Луна стала угрожать нам всеми небесными карами и семью казнями египетскими.
— Вы, трусливые ублюдки, которые недостойны своих отцов и матерей! Покажитесь, чтобы я могла плюнуть вам в лицо! — продолжает разорятся Хикэру. Ее внучка, Чиеко — едва очнувшись, сразу же возвела вокруг себя Искажение Пространства и впала в что-то наподобие искусственной комы. Умно. Чувствуется школа, чувствуется воспитание. Немного преждевременно, правда, но следование инструкциям здесь важнее собственной инициативы и любопытства. Вот, видимо есть у них внутри клана стандартная процедура при захвате заложников и она ей следует. При этом, если возведение вокруг барьеров — это ее способность, то впадение в искусственную кому больше похоже на выработанный рефлекс. На следствие глубокого психологического тренинга. Хорошая подготовка, хотя и жесткая. Как можно охарактеризовать внутреннее психологическое мотто подобного клана? Жесткие к чужим, жесткие к себе. Что-то вроде «твой главный враг — внутри» или скорее — «и я не пожалею ни себя, ни других на этом пути»? Второе кажется более близким к теме дня. Значит у Вечно Молодой Луны есть какая-то цель, выходящая за пределы ее существования. Не может же этой целью быть процветание ее клана? Я посмотрел на беснующуюся Хикэру.
— Never lose again. — сказал я первое, что пришло мне в голову.
— Что? — не поняла Майко.
— Никогда больше не проигрывать. — ответил я. — Кажется это уже ближе. Когда-то давно она уже проиграла. Может не она лично, а ее близкие, отец, мать, старший брат. Проигрыш был болезненным и теперь она сделает все, что в ее силах, чтобы предотвратить такое в будущем. Это ее мотто — больше никогда. Или вернее — «Никогда Больше!». Вот. Поэтому они там такие жесткие. Видишь ли, как и говорит Читосе, все поступки в жизни ты можешь сделать исходя из двух мотиваций — из страха или из любви. Такая вот жёсткость по отношению к себе и к другим — это может быть только из страха. А чего может боятся столетний бессмертный супер? Это должен быть социальный страх.
— Слышала я теорию Читосе и ее бредни про дедушку Фрейда, — прищуривается Майко, — но это ж тема для горячих источников.
— Не обязательно. Кое в чем старина Фрейд был прав, — пожимаю я плечами, — просто он уж слишком ударился в сексуальное. В его время было многовато табу и он потратил немало времени, просто сообщая нам, что зачастую банан — это просто банан.
— … всех! А также ваших семей, я даже ваших домашних питомцев поубиваю! — продолжает бушевать Вечно Молодая Луна у нас — в отдельной комнате.
— А вот сейчас было обидно и немного страшно. — говорит Майко: — она угрожает Акире. А я Акиру люблю, кормлю и лелею, а она такая — убью ваших питомцев. Как она смеет?
— Смотри, Акира узнает про твои шуточки. — пригрозил я. — В тот раз в онсэне не догнала — в следующий раз догонит.
— Ой, прямо напугал. — фыркает Майко, но задумывается. Вид Акиры, которая бежит за Майко со своим Акиратором наперевес — впечатлил не только меня. Это зрелище способно вызывать моральные травмы, да. Плюс Акира в последнее время поговаривает о необходимости устанавливать жесткую субординацию в наших нестройных рядах, так сказать огнем и мечом. А то развели тут…
Мы некоторое время слушаем замысловатые ругательства Вечно Молодой, но та уже устала и начинает повторяться.
— Ну, видимо ничего нового мы уже не узнаем. — говорю я и поворачиваюсь лицом к пустому углу. — Джин?
—
Да? — раздается из угла и там появляется наша хикки. Она сидит на полу, скрестив босые ноги по-турецки и чего-то ест из пакета. Чипсы, наверное.— Ты мне нужна, пойдем сейчас туда вместе. И надень уже что-нибудь на ноги, простудишься, пол холодный.
— Она все время везде крошки разбрасывает, — жалуется Майко, — ну чисто Грета и Гензель. Только хруст где-то стоит. Смотришь — нет ничего, а через секунду — все в крошках.
— И хватит есть чипсы, там ничего полезного, одни углеводы. — я отбираю у Джин пакет и запускаю туда руку. Пробую. А ничего так, вкусно. И где она чипсы берет? Хотя, чего я удивляюсь, она захочет, она танк сюда притащит, под иллюзией.
— Оденься уже. — ворчу я и на ногах у Джин появляются теплые сапоги с развеселыми розовыми узорами на них.
— Оденься по-настоящему и… ты же знаешь, что это только иллюзия, верно? — прищуриваюсь я. Она кивает.
— Иллюзия тебя от насморка не защитит. Пошли со мной, но потом — оденешься, хорошо? — она кивает. Майко продолжает пребывать в задумчивости. Впечатлилась моей угрозой? Да ну, уж кто-кто, а она Акиры не боится. Ладно, об этом потом подумаем.
Итак. Предварительный анализ это хорошо. Вдумчивый план — замечательно. Построение предложений и акцент на выверенных фактах — отлично. Но когда ты начинаешь переговоры, ты всегда импровизируешь. Можно все испортить и даже не понять где. И наоборот.
— Добрый день, Хикэру-доно. Хотя, вероятнее, надо сказать — доброй ночи? — говорю я, и Хикэру стихает. Поворачивает голову на звук.
— Прошу прощения за доставленные неудобства, но если вы дадите мне слово, что не станете атаковать меня, то я сниму с вас… эти устройства. — продолжаю я.
— Кто ты такой, требовать?! Хоть что-то требовать?!
— Это не требование, Хикэру-доно, это исключительно забота о моей безопасности. Ваша способность… ужасающа, и я бы не хотел попасть под ее действие. Конечно, если вы не готовы дать свое слово — нам придется продолжать общение в прежнем формате. Просто, я думал, что вам будет неудобно. — действительно, неудобно, когда руки связаны, а на глазах — повязка. Она задумывается. Сейчас и станет ясно, готова ли она на компромиссы, или все-таки мы тут обречены враждовать до конца. Продолжаю надеяться на адекватность столетних школьниц.
— Хорошо, — говорит она, на тон пониже, — я даю слово, что не нападу сразу, как только увижу тебя.
— И выслушаете меня сперва. А уж потом, если такова будет ваша воля… — пожал плечами. Конечно, меры безопасности приняты, все проинструктированы. И конечно, с точки зрения паранойи лучше беседовать, когда у нее связаны руки и ноги, когда у нее на глазах повязка. Или перископические очки. Но для самого процесса переговоров такая ее позиция — губительна. Тут или мы разговариваем уважительно и на равных, или не разговариваем вовсе, а допрашиваем. Тогда уже следовало бы раздеть ее догола и предварительно подержать в таком вот состоянии и в холодном месте не менее шести часов — чтобы успела промерзнуть и проголодаться. Ну и конечно — обгадиться. Человек в таком случае быстро приходит в состоянии беспомощности. Но я выбрал путь переговоров. По многим причинам, и первая из них состоит в том, что единожды вступив на путь допросов применением насилия — уже не свернуть с него. Мы будем враги отсюда и до самого истощения ресурсов для ведения войны. Не знаю, каковы ресурсы у клана Митсуи, но в своих собственных я не уверен. Никакая война не должна длиться долго, война любит победы, но не любит длительности. Кроме того, любая война заканчивается мирным соглашением, просто некоторые из этих соглашений бывают и безоговорочными капитуляциями. Вторая причина заключается в том, что любые соглашения должны быть заключены на холодную голову, а все, что подписывается в экстремальных условиях — пересматривается (или предпринимаются попытки к такому пересмотру) — едва экстремальные условия заканчиваются. Кроме того, не факт, что мы с кланом Митсуи на самом деле враги. Ах, да, и еще я более чем уверен, что за все это годы у нашей Вечно Молодой бывало всякое и она, как и я, с пытками знакома не понаслышке. Это ничего не даст, а уж если наши теории насчет ее способности верны, то и смерти-то она не сильно боится. Кстати технику насчет — откусить себе язык и захлебнуться собственной кровью — изобрели именно в Японии. Или там, свернуть самому себе шею, раскачав голову из стороны в сторону.