"Фантастика 2025-25". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
— Вы знаете, кто мы? — неожиданно спросил Андерсон.
— М-мутанты.
— Название, данное нам «кротами». Уничижительное название. Мы — марселены.
Слышал. Марсианские поселенцы — сокращённо марселены. М-мутанты предпочитают, чтобы их называли так.
— Марс — наша Родина. Здесь уже растут поколения, ни разу не бывавшие на Земле и не стремящиеся туда. Мы строим своё общество. Нас сегодня пятнадцать тысяч. Мы стараемся строить справедливое общество, лишённое излишней агрессии, насилия. Это не получается, потому что мы всего лишь люди, хоть и имеющие, в отличие от большинства «кротов» и «земельников», свою цель.
Секретные доклады социологической комиссии ОССН, которые мне как-то довелось читать, говорили о растущем изоляционизме м-мутантов, о противопоставлении себя остальному человечеству. Пока лишь как теоретический вариант рассматривалась возможность, что однажды м-мутанты не захотят делить с нами Марс. Теперь мне подумалось, что это случится скорее, чем мы думаем.
— Нам не нравится, когда нечто неизвестное вторгается в нашу жизнь. Мы находим общий язык с администрацией, шахтёрами, преступниками. С ними бывают конфликты, порой кровавые. Нам не привыкать к ненависти и недоверию со стороны «кротов». Но… Но тогда к нам вторглось нечто гораздо более худшее. Вторгся разрушитель полотна бытия. И он был похож на вас.
— Что ты имеешь в виду? — напрягся Шестернев.
— Он пришёл к нам по пустыне, Его привели марселены со скита «Сиреневый». Он шёл через пустыню с откинутым шлемом скафа. Его приняли за марселена. Он не отвечал на вопросы. Он молчал. В «Сиреневом» пробыл семь часов. Когда ушёл, туда пришёл кошмар.
Андерсон щёлкнул пальцами.
— Развёртка. Блок «Сиреневый», со второй минуты.
В воздухе возник СТ-проем.
— Запись сильно повреждена всплеском ЭМ-поля. Всё, что удалось восстановить.
Полосы. Рябь. Через неё с трудом прорывалось изображение. Слышался свист ЭМ-очередей. Чьё-то яростно оскаленное лицо. Опускающийся окровавленный нож… Катящаяся по полу отрубленная улыбающаяся голова.
— В «Сиреневом» проживало восемьдесят марселенов, — пояснил происходящее Андерсон. — Тридцать пять погибло. Вспышка ярости. Оставшиеся в живых ничего не помнят.
— Почему тот пришелец похож на нас? — спросил я.
— Что-то общее в полевой структуре, — колдун перешёл на научный язык. — Я же сказал — он обладал сильным «лжи»,
— Ты тоже обладаешь «лжи».
— Иным «лжи». Он нёс разрушение.
— Что это значит?
— Для каждого своё, — туманно пояснил Андерсон.
— Назад провернуть, — приказал я. СТ-запись потекла в обратном направлении,
— Стоп. Вперёд… Ещё раз назад… Так, вперёд. Теперь стоп. Видишь, Володя?
— Синее ожерелье, — хлопнул в ладоши Шестернев.
— Точно.
В начале плёнки на шее одного из марселенов я различил синее ожерелье.
— Ты слышал о «голубике»? — спросил я Андерсона.
— Никогда.
— Значит, услышишь. Когда всё это произошло?
— Восемь месяцев назад. Мы переглянулись с Шестерневым.
— Откуда он шёл?
— Карта 12, сектор 8, — приказал Андерсон. — Вот здесь его видели в первый раз.
На карте в СТ-проёме возникла пульсирующая точка.
— А здесь его подобрали марселены из «Сиреневого».
Мне стало не по себе, когда я прикинул, откуда может вести стрелка маршрута.
— Я не знаю, что это было, — сказал я. — Возможно, воздействие какого-то нового наркотика, —
в моём голосе не было большой уверенности. — Но мы разберёмся. По Земле прокатился вал подобных происшествий. И, кстати, этот вал нарастает. Мы пытаемся понять, что происходит… Теперь что?— Мы доставим вас в любое удобное место.
— Сменили гнев на милость, — усмехнулся я. — Ваши подозрения развеяны?
— Я не вижу в вас семени разрушения. Вы похожи на того. Но не он.
— Кстати, его описание, СТ-изображение?
— Ничего не осталось. Люди описывают его по-разному.
— Можем мы рассчитывать на вашу помощь в дальнейшем?
— Можете.
Андерсон рассказал, как связаться с ним по коммуникатору.
— Я боюсь, как бы это не повторилось вновь. Я не хочу, чтобы марселены убивали друг друга.
— Мы тоже не хотим, чтобы лилась кровь. Закончилось всё рукопожатиями. Возможно, мы приобрели союзника, который ещё понадобится нам.
— Следуйте за мной, — произнесла Изабелла. Вскоре мы сидели в кабине марсохода.
— Какое-то дерьмо, — покачал головой Шестернев, глядя на марсианский пейзаж: за куполом марсохода — Ему показалось. Нам показалось. Что за чепуховина? Все на каких-то неясных ощущениях, которые не проверить. Это не расследование, а написание поэмы.
— Привыкай доверять ощущениям так же, как СТ-записям, — сказал я.
— Какой-то пришелец без скафа, — пожал плечами Шестернев. — А нам не морочат голову?
— Если бы. Ты знаешь, откуда он шёл?
— Откуда-то из пустыни. Может, тоже сломался марсоход.
— Эх, если бы.
— Ты что-то знаешь?
— Предполагаю. Всему своё время. Дай собраться с мыслями.
Шестернев покосился на меня. И откинулся в жёстком кресле, прикрыв глаза.
Мы с трудом уворачивались от снующих везде стай журналистов, затеявших на нас охоту по всем правилам, проникнувших в помещение Главной Администрации поселений Марса. Как же такое им упустить. "В лапах «Красного ифрита». «В последний миг им привиделась Дева Мария». «В плену у м-мутантов». Какие ещё будут заголовки? Наверняка будоражащие кровь, поскольку журналисты получили широкий простор для фантазии — ведь давать комментарии мы им отказались напрочь. Мне меньше всего хотелось, чтобы наши лица мелькали на СТ.
Шеф Главной Администрации извинился, что не может нас принять лично — но мы и не настаивали. По протоколу чиновников нашего ранга должен принимать заместитель.
Раймон Макловски — заместитель по социальным вопросам, импозантный, седой мужчина принял нас в просторном кабинете, более похожем на оранжерею. По потолкам, стенам расползлись лианы. Заросли экзотических цветов покрывали пол. Огромные орхидеи — плод генной инженерии — трепетали влажными лепестками. Макловски был любитель флоры. Впрочем, как многие, кто оторван от Земли.
— Мы уже сообщили в Совет прискорбную весть о вашем исчезновении, — сказал он. — Мы были рады, когда вы нашлись.
— Мы тоже, — кивнул я.
— В общих чертах я имею представление, зачем вы прибыли. Но хотелось бы услышать подробнее, чтобы наиболее рационально организовать вашу работу.
На лицо Макловски была нацеплена дежурная улыбка — достаточно широкая. У высокопоставленных чиновников есть целый набор стандартных улыбок, их ширина зависит от положения человека, с которым им приходится общаться.