"Фантастика 2025-25". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
— Программа «Переселенец» Социального Комитета. Слышали наверняка, — сказал я.
— Конечно. Принятые комитетом решения по данным вопросам являются для нас базовыми.
— Программе уже полсотни лет. Освоение новых земель — явление не только техническое, экономическое, но и социальное. Мы с коллегой являемся сотрудниками криминологического подкомитета. Причины преступности и социальной нестабильности — главная тема. Некоторые тенденции кажутся нам не слишком благоприятными. Мы хотим ознакомиться с ситуацией.
— В Совете сгущают краски. Не думаю, что ситуация сильно отличается от той,
— Особое отношение, — развёл я руками. — Что взять с Чёрных Штатов или Афганско-Пакистанского Союза? Весь мир знает, что это захолустье цивилизации, обитель дикарей. Марс же — аванпост человечества. Объект величайшего в истории эксперимента «Биореконструкция». Некоторые считают, что положение дел здесь не соответствует значению планеты.
— Старые разговоры, — улыбка Макловски заметно потускнела, но лишь на мгновение, а потом вновь расцвела. — Конечно, мы окажем вам любое содействие. К вашим услугам два референта, — он щёлкнул клавишей, в СТ-проёме появились два лица. — Жак Рено и Роберт Шифер. Прекрасные специалисты, глубоко знают о происходящих у нас процессах,
— Всё же думаю, нам больше придётся контактировать с полицией. Хотелось бы познакомиться с её руководителем.
— Конечно, — кивнул Макловски. — Ко мне обращайтесь в любое время.
Жак Рено проводил нас в отель «Деймос» — самое лучшее заведение на Марсе, его визитная карточка. Отель был достаточно роскошен. Затем мы отправились в Центральное управлении полиции. Жак Рено преодолел секретаршу и кибохранника и зашёл в кабинет начальника. Вернулся.
— Господин Парфентьев готов принять вас.
— До завтра вы свободны, — сказал я.
— Но у меня указание, — попытался возразить Рено.
— Идите, — приказал я.
Он повиновался. Впрочем, вряд ли нас оставят в покое. Не удивлюсь, если нам приделают хвост. У Главной Администрации Марса несколько натянутые отношения с некоторыми деятелями в Совете Земли, особенно в Комитете социальных проблем. Естественно, местным шишкам меньше всего хотелось, чтобы чиновники Совета бесконтрольно шатались по их владениям и вынюхивали неизвестно чего. Возможно, мы переборщили с прикрытием. Но оповещать всех, что мы представители Центрального координационного полицейского совета было бы ещё опрометчивее.
Начальник полиции Гордон Парфентьев представлял из себя типичную полицейскую ищейку. Двухметровый дылда лет сорока пяти с бульдожьей физиономией и маленькими цепкими глазами. Я знал о нём много. Он не знал обо мне ничего. Я помнил о нём такие вещи, которые он сам давно забыл. Ещё перед отправкой на Марс я изучил всю его подноготную, поднял все досье. Мне нужно было иметь по возможности полное представление о тех, с кем придётся работать. Я давно продумал, как строить с ним отношения. В процессе разговора я убедился, что составленное о нём по документам представление оказалось достаточно верным и тактика поведения с ним выбрана правильно.
Парфентьев, как и сотрудники Главной Администрации тоже был хорошо обучен чиновничьему языку мимики и жеста. Правда его улыбка, соответствующая в точности той ширине, которая положена для общения с птицами нашего полёта, отдавала чем-то зловещим. За ней скрывалось с трудом сдерживаемое раздражение как нашим
визитом, так и Марсом, Главной Администрацией, Советом Земли, да и жизнью в целом. Многие полицейские после двадцати лет службы становятся раздражительными циниками.— Мне сообщил о вас Макловски, — трескучим, наполненным фальшивой доброжелательностью голосом произнёс Парфентьев. — Вся необходимая помощь с моей стороны вам обеспечена. С сегодняшнего дня я открою вам соответствующий допуск ко всем нашим базам данных, естественно, с некоторыми ограничениями.
— И вы знаете, какой у нас допуск? — поинтересовался я.
— Двести пятидесятая инструкция. Сотрудники третьего класса ОССН имеют «зелёный допуск» к нашим материалам.
— Сотрудники третьего класса? — иронично вскинул я бровь и протянул идентификационную карточку.
Парфентьев сунул её в прорезь идентификатора. И выражение его лица совершенно перестало соответствовать протоколу. Точнее, лицо его стало просто кислым.
— ЦКПС? Чрезвычайная комиссия? Эксперты с красной карточкой?
— Именно.
— Вот уж кого не ждали. Вам-то что понадобилось? Экспертов чрезвычайщиков не было на Марсе десять лет. Да и самих чрезвычайных комиссий, насколько я знаю, не было лет пять. Хоть по какому поводу?
— Чтобы не вдаваться в подробности, скажу лишь, что по проблемам психоэкологии.
— Проблемам, как же! Случилось что-то из ряда вон выходящее. Пытаетесь выяснить причину волны психоэкокризов на старушке Земле? Но Марс-то тут при чём? — Парфентьев вопросительно смотрел на меня. Да, в проницательности ему не откажешь. Сразу ухватил проблему.
— Это и хотим понять.
— К вашим услугам.
— По-моему, вы не слишком рады.
— Как сказать. Вы бы на моём месте были бы слишком рады? Как снег на голову сваливаются два «чрезвычайщика». У них права арестовать кого угодно, снять меня с должности, приостановить распоряжения Главной Администрации.
— Добавьте ещё — неизвестно кто. Чинуши из ЦКПС, ничего не соображающие в полицейской работе, а если и соображающие, то достаточно туго, будут наводить свои порядки. Наломают дров, а что потом?.. Правильно?
Гордон Парфентьев только пожал плечами.
— Думаю, мы изменим ваше мнение, — завершил я тираду.
— Посмотрим, — вздохнул Парфентьев. — Ваши полномочия вступают в силу после получения подтверждения с Земли. На это понадобиться несколько часов.
— Конечно, — кивнул я. — Уже вечер. Нет смысла ни вам, ни нам ночевать здесь Завтра и займёмся.
— По правилам я должен выставить вам охрану.
— Нет.
— Но…
— По правилам вы должны подчиняться мне, — отрезал я.
— При получении подтверждения, — огрызнулся Парфентьев.
— А без подтверждения вы и не обязаны выставлять охрану, — усмехнулся я.
— Хорошо. Только если решите прогуляться по городу, предупреждаю — это будет опрометчиво. Центральные сектора совершенно безопасны, но к «крысиным норам» не приближайтесь. Там человеческая жизнь стоит не очень дорого.
— Вы не особенно высоко оцениваете свои успехи в борьбе с преступностью, — хмыкнул Шестернев.
— Я их оцениваю объективно, — зло отрезал Парфентьев, которого, похоже, слова Володи задели за живое.