"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
– Можешь изложить то же самое попроще?
– Что именно надо разъяснить?
– Всё, что следует за словом "память".
Краткая пауза.
– Алгоритмичность в данном случае означает способность выполнять разные действия последовательно и распознавать ситуации, требующие выполнения той или иной последовательности действий. Например, человеческая речь алгоритмична хотя бы потому, что каждое слово состоит из звуков, расположенных в определённом порядке, и уровнем выше, в предложении, слова также образуют определённый порядок. Эвристичность означает способность выбирать, сочетать и применять известные алгоритмы, а также создавать новые...
"Алгоритмы?
Нет,
– ...эвристичность - одна из важнейших характеристик разума, потому что без неё невозможен осмысленный ответ на поступление новых данных. Интерактивность вытекает из алгоритмичности и эвристичности, позволяя поддерживать разговор, реагируя на смену затронутых тем. Я не разумен постольку, поскольку могу лишь реагировать на слова собеседника. Я лишён свободы воли. В частности, я не могу сам выбирать тему общения и определять необходимость подключения к тем или иным библиотекам. Функции самообучения в меня не заложены. Кроме того, мои способности к запоминанию ограничены, как и способность менять при поступлении новой информации свои основные структуры, что не позволяет мне модифицировать мои базовые алгоритмы. Поэтому я не меняюсь со временем, не обладаю разумом и не отвечаю критериям "живого". Первоначально тест Тьюринга, иначе говоря, тест на разумность, состоял в способности устройства или программного комплекса поддерживать беседу. Но с развитием кибернетики, по мере появления всё более и более интеллектуальных систем, к первоначальному определению разумности по Тьюрингу были добавлены новые требования, а само определение "разума" подверглось переосмыслению...
– Стоп.
Синтет замолчал, наглядно демонстрируя тем самым свою сущность. А сущность эта, как с запозданием поняла Ари, действительно лишь отчасти походила на человеческую. Синтет был ближе к говорящей кукле. Умной и небезынтересной, да; но не более.
– Если я попрошу тебя рассказать об этом мире, что ты будешь делать?
И вновь короткая пауза перед ответом.
– Могу предложить краткий школьный курс естествознания, а также цикл лекций по древней, новой и новейшей истории.
– Очень хорошо. Начинай.
– Ну ты даёшь! Не видал бы собственными глазами - не поверил бы!
– А ты знаешь, что такое статистика?
– Да. Но...
– Вас здесь, на орбитах и в пространстве в целом, что-то около семнадцати миллионов. А внизу, на планете, счёт населения идёт на миллиарды. Разница больше двух порядков. Среди нескольких миллиардов просто по статистике должны найтись десятки тысяч тех, кто ни в чём не уступит косменам и сотни людей, которые среднего космена превосходят на голову. И, - Клаус одним ловким движением извлёк из кармана код-ключ от скаута, а потом так же ловко спрятал, - результат налицо.
Чон не сразу нашёлся с ответом.
– А ты скромен, как я погляжу, - сказал он.
– Да. А ещё умён не по годам, красив и дьявольски талантлив. И девушка меня любит такая, что при всей врождённой болтливости я просто немею.
– Вот-вот. Ты сам по себе тип с присвистом, но она...
– Не надо клеветы и лести! Прощанье требует тепла. Когда сойдёмся снова вместе, пусть воссияет свет.
– Клевета - это что? Вроде вранья, что ли?
– Не так примитивно. Клевета - это ложь, сказанная о неком лице с намерением очернить, причём так, что означенное лицо не может сразу опровергнуть клевету.
– Загнул! Неужели такое слово действительно есть?
– Запроси
словарь, если не веришь.– Я всё устроил, - войдя, но не торопясь восстановить тандем, сказал Клаус.
– Можем отправляться в Пояс хоть сейчас. А чем ты занимаешься? Учишься, да?
Ари тоже не спешила вернуть тесный контакт сенсов и ответила вслух:
– Ваша наука похожа на нашу не более, чем широко раскинувшийся старый лес похож на горсточку семян. Я никогда не прощу себе, если не узнаю об этом лесе как можно больше, прежде чем вернуться на родину.
В воздухе мелькнула тень напряжения. Впрочем, как ни мимолётна была она и как ни сосредоточена на своём Ари, она заметила эту тень. Поставив обучающий ролик на паузу, она повернулась к Клаусу лицом.
– Ты же не думаешь, что...
– Я понимаю, ты непременно...
Почти одновременно заговорив, Клаус и Ари так же синхронно замолчали, а потом улыбнулись друг другу. Ари - словно извиняясь, Клаус - чуть печально.
– Всякой экскурсии отмерен свой срок, - сказал он.
– Я вовсе не рассчитывал, что ты с концами переселишься сюда, что пустишь здесь корни. Чужое есть чужое, а родина есть родина...
– Но моя родина там, а твоя здесь, - подытожила Ари.
– Какой мир ни выбери, один из нас будет чужаком.
– Можно найти компромисс. Кто мешает перемещаться туда и обратно, как только захочется сменить обстановку?
Ари покачала головой и сказала:
– Не кто, а что. Долг. Чем дальше, тем сильнее не дают мне покоя слова Юргена...
Клаус нахмурился и не сразу смог вспомнить, о ком идёт речь.
– Какие именно?
– Ты даже не помнишь, - молвила Ари с налётом горечи.
– А меня они жгут - вот здесь. Я всё время думаю об этом и ничего не могу с собой поделать.
Тут уж Клаус вспомнил... и быстренько, пока Ари не заметила, - ну, Башня Рваная! Ну, удружил, умник хренов!
– подавил раздражение. Ощущение, что невидимое небо над головой (то самое, одно на двоих) может рухнуть от малейшего вздоха, очень способствовало обузданию себя.
– А я?
– спросил он осторожно.
– А ты стал моим сердцем, - был ответ.
– Но сказано: "издавна так повелось, что долг чести и сердце враждуют. Сердце поёт об одном, долг другое твердит, словно гонг".
Клаус сердито мотнул головой.
– Глупости! Вообще, ты не учитываешь кое-чего.
– Например?
– Например, то, что меня никакой такой долг не держит. Я могу хоть с концами переселиться на Седое Взморье... ну, или проводить там большую часть времени. Не настолько сильно я люблю свою... родину-м-мать.
– Это плохо.
На миг Клаусу показалось, что он ослышался. Но постепенно, исподволь углублявшийся контакт с сенсом Ари мгновенно развеял сомнения.
– Почему?!
– Потому что высочайший князь должен уметь любить не только отдельных людей.
26
– Так. Давай-ка сначала. А то у меня ум окончательно зайдёт за разум. Ты...
– Я, - сказала Ари, - собираюсь узаконить наш с тобой союз. Что-либо меньшее... недостойно. Как мой муж и отец моих детей ты станешь высочайшим князем, а долг князя...
– Стоп!
Едва-едва сформировавшийся заново, тандем дал трещину. А спустя секунду - вообще распался. Наглухо замкнувшись, Клаус отвернулся к стене. Замер. Ари замерла тоже.