"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
– Так заподозрил или всё-таки опознал?
– Заподозрил. Он ведь общался с тобой лично, но счёл, ха-ха, недостаточно могущественной для создания дракона. Он решил, что Эйрас обратил в дракона какой-то глубоко законспирированный лич. Правда, оставалось неясным, что за второй некромант, с виду вполне живой и вдобавок женского пола, едет вместе со Стилетом на север. И откуда взялась "магистр Илина". Ты очень качественно замаскировалась, никто и не подумал, что Илина - просто фикция, маска. Вот и я перед Тарцем сыграла Илину. Старшую сводную сестру Эйрас.
– А он не подумал, что настолько одарённая сестричка могла сама, без участия законспирированных
– Что ты! Это сейчас я сдерживаюсь вполсилы, благо тут все свои. А с Тарцем я маскировалась, как только могла. Перевела почти всю силу в опору, сменила стихийное сродство. Правда, непринуждённое хамство, свойственное тебе как Илине, играть не стала: не тот у меня жизненный опыт. Я ограничилась хамством вежливым. И осторожной упёртостью. А когда Тарц со своими присными принялся расспрашивать меня о событиях в Остре, я аккуратно сымитировала следы "тёмного ошейника".
– И он поверил, что Илина действовала под заклятьем неизвестного менталиста?
– Почему обязательно менталиста? Некроманта, Игла, некроманта. Более чем сведущего в магии духа. Ведь при анимировании костяного дракона индивидуальность жертвы стирается, а Эйрас свою личность сохранила, обретя новое могущество.
– Погоди. Выходит, некий некромант - возможно, Эйрас, но не обязательно именно она - открыл способ обратимого переноса души в зачарованный драконий костяк...
– Нет. Перенос необратим. Иначе тот неизвестный некромант испытал бы его на себе. Перенос необратим, и у него имеется ряд побочных эффектов. Например, дракон не может действовать всё время: его силы не безграничны, для их восполнения нежити приходится впадать в спячку. Чем активнее действия, тем дольше сон. А сам маг - некромант и мастер магии духа - затеял всю афёру ради обретения плотного тела. Твоего, Эйрас.
– Бред. Откуда у духа столько энергии?
– У духа - ниоткуда. А вот у лича, от которого остался только череп...
– Так. Давай-ка сначала. Какой ещё череп? Откуда?
– Эйрас привезла. С севера. Последний череп последнего из личей Орфуса. Как и где добыла, как сумела скрыть столь мощную штуку, Илина, как ты понимаешь, не в курсе. Этого я Тарцу рассказать не могла, просто поставила перед фактом. Был череп. Одушевлённый. Могущественный. У Эйрас хватало сил его сдерживать, всё-таки девочка была талантлива. А вот когда я, Илина, приехала в гости... ну, тут в рассказе для убедительности тоже зияют пробелы. Заполучив на свою душу "тёмный ошейник", Илина приобрела и провалы в памяти.
– А зачем освобождать Стилета?
– Тело. Оболочка Эйрас - лучше, чем безногий и безрукий череп, но мужское тело, вдобавок обладающее развитым тёмным даром, ещё лучше. Магистры некромантии первой ступени на дороге не валяются. На всё Острасское королевство некромантов такого ранга только трое, и двое других - уже глубокие старики.
– Знатно закручено.
– Ещё бы. Мы эту версию вместе с Эмо продумывали, а он по таким вещам мастак. В неё без натяжек и логических зазоров укладываются все или почти все факты, которыми располагает и которые может раздобыть Иренаш Тарц. От длительного периода восстановления Иглой двигательных навыков вплоть до наличия в её отряде разумного гарпона с даром некроманта.
– Ну-ну. Надеюсь, эта ваша непротиворечивая версия, расползаясь в виде слухов, не испортит моих отношений с командором Сухталом.
– Каких ещё отношений?
Игла вздохнула и принялась за рассказ о событиях
в Шинтордане.– Значит, дружба, - задумчиво сказала Джинни, когда я умолкла.
– Перспективно. Вот и будет вашей дружбе испытание. Кстати, сдаётся мне, что этот твой Луч оказался поблизости не просто так. Попахивает тайной службой, знаешь ли...
– Знаю. Ну и что? Тихой Гильдией благородный Гедор ир Лайге тоже попахивает.
Помолчав, я добавила:
– В Белой Крепости вообще много разных запахов смешалось. И в то, что к Рикону сходились все узлы преступной паутины, я верю не больше, чем командор. Хотя результатов допроса мастера-хозяина менталистами Сухтала пока не знаю.
– Результат - смерть допрашиваемого?
– бросил Эмо.
– Ну, для меня это не преграда.
– Если менталист выжжет Рикону мозг, то преграда. И серьёзная.
– Себе менталист ничего выжигать не станет. Понадеется вывернуться без таких крайностей. А допросить я могу и самого менталиста. Хоть живым, хоть мёртвым.
– Предпочитаешь работать самостоятельно?
– улыбнулась Джинни.
– Это правильно.
– А ты предпочитаешь и дальше играть в магистра Илину?
– Тебе решать. Если тебе неприятно видеть в этом истоке постороннего...
– Постороннего было бы неприятно. Но тебя, Джинни, я посторонней не считаю.
– Спасибо.
– Не за что. Совершенно не за что. Мне даже как-то лестно...
– Эйрас. Госпожа...
Это были первые слова, сказанные Рессаром.
– Да?
– Позволь мне присоединиться к вам.
– А с Илиной остаться не хочешь?
– Нет. Не хочу.
Оно и не удивительно.
Хотя за свои без малого триста лет Рессар здорово научился прикидываться живым, он всё-таки посмертный слуга. Высшая нежить. Возвращённая душа и холодный разум в мёртвом, но не разлагающемся теле. Живого человека можно подчинить, надев на него "тёмный ошейник" или иное аналогичное заклятье. Посмертного слугу подчинять не надо. Его преданность завязана на то, что заменяет нежити физиологию и включается при обряде Крови.
Рессар учил меня драться при помощи оружия и без него. Во время обучения ему случалось наносить мне раны, в том числе достаточно серьёзные. Но раны эти всякий раз являлись следствием моей ошибки в сочетании с тем фактом, что скорость реакции посмертного слуги хотя и велика, но всё-таки не бесконечна. Само по себе право размахивать оружием в опасной близости от меня Рессар получал потому, что либо мой отец, либо я прямо и недвусмысленно ПРИКАЗЫВАЛИ ему действовать именно так. Без приказа подобное было для Рессара возможно не больше, чем для ястреба - полёт сквозь монолитную скалу. Потому что часть крови, что не течёт, но и не сворачивается в его жилах - моя. В каком-то смысле Рессар, Шиан, Тум, Ола и другие движимые части моего наследства представляют собой часть моего тела.
Как ногти. Или волосы.
И когда умрёт последнее живое существо, с которым обряд Крови связывает моих посмертных слуг (то есть опять-таки я), они быстро превратятся в обычных зомби. Начнут разлагаться, вонять, тупеть. В общем, полный набор естественных процессов. Кстати, периодически сокращённую версию обряда Крови необходимо повторять. Вливать свежую законсервированную кровь в мёртвые жилы. Иначе их превращение в обычных зомби может начаться ещё до моей смерти
А набрать новых посмертных слуг невозможно. Вернее, возможно, но запрещено законом.