"Фантастика 2025-43". Компиляция. Книги 1-33

— Я защищался, — мрачно буркнул я. — Там были кирианские шпионы.

— Ну конечно, шпионы, — хмыкнул мужчина. — так удачно образовавшиеся там. Хватит врать, я разговаривал с людьми, городские власти давно хотели избавиться от бедноты, вот только стража на беспредел не подписалась, поэтому они договорились с тобой. И ты их спалил.

Слушая это, стиснув зубы, я покачал головой, но единственное, что смог ответить:

— Там были преступники. Если бы ты поспрашивал других жителей города, ты бы знал, что это было место полное воров, убийц и насильников.

— Которых ты, гордый своим званием магистра, попросту спалил без суда, — оборвал меня мужчина, — И это ты думаешь, что они такими были. Вероятно, тебе так сказали. Очень может быть, что ты даже сам в это поверил. Вот только откуда ты знаешь, что они на самом деле такими были? И все ли? Ты каждого из них лично уличил в преступлении? Нет. Ты их просто спалил, не потрудившись выяснить вину каждого, не задумавшись ни на секунду, почему они пошли на это. Поэтому ничем ты не лучше своих итонийских дружков. То-то твоё имя там другие маги с придыханием произносят. Хвастаются, что видели тебя. Что ты лучший друг их теперь единственного главного великого магистра, — с издёвкой произнёс похититель. — Не пытайся заговорить мне зубы. Я давно за тобой слежу.

— И что ты хочешь? — спросил я, сжав кулаки. — Убить меня? Так почему сразу это не сделал? Мог же ведь.

— Убить мало. Что это — убить? Маги гибнут и так, и даже иногда магистры. Вот, по слухам, тут, в Тингланде, аж несколько штук взяло и пропало. И никто не знает, где они. Нет, мне нужно другое. Во-первых, мне нужно, чтобы ты всё осознал и прочувствовал, и также осознали и прочувствовали это все остальные. Поэтому мы тебя казним так, чтобы это стало известно всему миру. И расскажем, почему мы это сделали. Чтобы остальные магические ублюдки поняли, что всем воздастся по делам их. А что насчёт, как мы тебя убьём. Ну, ты спалил тех людей, поэтому тебя мы тоже сожжём. Так будет правильно.

— И как же вы это всем покажете? — внутренне содрогнувшись, однако нашёл в себе силы уточнить я.

— Воспользуемся кое-чем из ваших магических штучек. Был когда-нибудь на представлении в вашем этом магическом театре? Я был. Артефакт записывает действия, создаёт копии на кристаллах, а затем эти кристаллы через специальные проекторы можно показывать в любом месте. Вот и тебя мы сожжём под запись, наделаем кристаллов, разошлём всем и сделаем так, чтобы его посмотрело как можно больше вашей магической сволочи. Ну как, я ответил на твой вопрос?

— Ответил, — буркнул я. — Ну раз так, то, может, скажешь, кто ты, чтобы я хотя бы знал имя своего убийцы?

— Почему не сказать? И скажу, и даже покажу.

Незнакомец коснулся маски, а затем потянул её вверх, снимая. Мои глаза чуть расширились, когда я увидел его лицо, а он растянул губы в ухмылке.

— Что, не нравлюсь?

Я промолчал, но нравиться там и в самом деле было нечему. Отрезанные уши, почти полностью отсутствующие ноздри. Всё лицо словно перекрученное в мясорубке и потом кое-как заросшее. И только злые глаза каким-то чудом уцелели, буравя меня тяжёлым взглядом. Не то зрелище, на которое приятно смотреть.

— А зовут меня Лакрит Бешеный, — произнёс он и показал на своё лицо. — Сделал это такой же, как ты, маг. Только он думал, что прикончил меня, но я выжил. Мне понадобилось десять долгих лет, чтобы найти его и убить. И с тех пор я поклялся находить самых зарвавшихся магов, в меру своих скромных сил делая этот мир чуть чище и справедливей.

Последняя фраза была пронизана пафосом, но я видел, что этот Лакрит не играет, не пытается изображать, а действительно верит в то, что говорит.

Нацепив маску вновь, он отошёл и скомандовал помощникам:

— Тащите его в большой зал, будем готовить казнь. И госпожу графиню прихватите. Будет живым свидетелем. Опять же, как жена, проведёт с мужем последние его мгновения.

Дюжие мордовороты, дружно подхватили нас под руки и, легко приподняв, потащили к выходу. Я дёрнулся, но держали они крепко, и мне оставалось только перебирать ногами, да лихорадочно пытаться взломать кандалы. Вот только пока мне никак не удавалось сделать магическое воздействие настолько тонким, чтобы оно прошло сквозь блокиратор. Селестина не будет сидеть и смотреть, как мне подпаливают пятки, ввяжется в драку, даже без шансов на успех. Этот тип привык убивать одарённых, поэтому неизбежно должен быть хорошо защищён от магии, и здесь только мои силы могли гарантировали победу. Какие бы ни были защитные артефакты, эффективно противостоять магистру может только другой магистр. Вот только пока все мои попытки освободиться были тщетны.

Глава 12

То, что Лакрит называл большим залом, оказалось до боли знакомой камерой канализации, куда сходились сразу несколько коридоров. Вот только конкретно эта часть подземных коммуникаций была заброшена. По руслу посередине коридоров ничего не текло, всё давно было высушено, а провал в центре камеры заложен камнем вровень с полом. Значит, всё-таки не прямо под городом, понял я. Видимо, когда-то Охикбёрн был больше, может, ещё в имперскую эпоху. А затем, по какой-то причине, городская застройка уменьшилась. Вполне вероятно, в период первых нескольких сотен лет после катаклизма, когда все воевали со всеми. На поверхности уже, скорее всего, и следа от тех зданий не осталось. А подземные коммуникации, вот они, целёхоньки.

И ещё, конечно, я испытал очередное лёгкое дежавю, потому что в точно таком же зале под Анкарном мы с Калистратисом уничтожили целую группу эльфийских ублю… то есть алали, которые припёрлись по душу магистра. Я вспомнил, как задорно поливал всё там огнём, и ностальгически посмотрел на штаны. Одно плохо — дырку мне там залатали, и теперь колдануть что-нибудь неожиданное своим Валерием я не мог. С другой стороны, конечно, такие дырки, как мне успел объяснить Калистратис, ни к чему хорошему меня бы не привели. Но конкретно сейчас я был готов согласиться на что угодно, лишь бы не повторять подвиг Джордано Бруно.

Разница, впрочем, по сравнению с анкарнским подземельем, была. Во-первых, здесь было невероятно светло. По кругу, распространяя яркий свет, стояло как бы не с десяток мощных софитов, полностью убирая какой-либо намёк на тень из центра зала. Там же стояли три записывающих аппарата, снимавших центр с разных ракурсов. Ну, а венцом композиции был массивный столб, уже заботливо обложенный вязанками сухих дров.

Вокруг всего этого хозяйства суетилось не меньше десятка людей, среди которых я заметил зашуганно поглядывающего на остальных слабенького мага, который, понятное дело, исполнял здесь обязанности кинооператора. М-да, не место казни, а какая-то, мать его, съёмочная площадка.

С другой стороны, этот же сказал, что будет снимать со мной в главной роли драматическую короткометражку, в которой мне предстоит весьма яркая и горячая, жаль одноразовая, роль.

Стоило нам появиться в зале, как борец за простой народ тут же принялся бегать от аппарата к аппарату и придирчиво оценивать получающиеся виды. Оказавшись не совсем доволен результатом, он тут же начал тыкать пальцем:

— Так, это передвиньте вот сюда, а это немножко туда. И вот эту камеру повернуть чуть вбок и штатив пониже, чтобы снимало как бы снизу вверх. Так языки пламени будут смотреться больше.