"Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32
Шрифт:
— И, между прочим, совершенно зря, не так ли, — улыбнулась Рафаэлла, голос ее так и исходил ядом. — Замужняя женщина не должна обращать внимания на неженатых мужчин, особенно с репутацией графа Риальто.
— Так куда же отправился Данте? — растерялась Эмилия. — Вы говорите совершенно различные вещи. Разрешите, юноша, мне все же пройти туда.
— О, синьора, вы разбиваете мне сердце, — принялся наугад играть я, понимая что прямо сейчас этими словами ломаю все отношения с Рафаэллой. — Неужели вы променяете меня на пустую комнату. — Была бы она еще пустой! — Не откажите в любезности поговорить со мной.
— Но, кажется,
— Нет-нет, синьора, — бросила Рафаэлла, — он абсолютно свободен. Я ни на минуту не останусь в его милой компании. Кстати, Габриэль, твое замечание относительно собак теперь справедливо.
Я обреченно кивнул и проводил взглядом ее удаляющуюся фигуру. Почему на душе стало так тяжко?
— Вас покинула столь очаровательная спутница, — напомнила о себе Эмилия, — и вы рискуете потерять и меня. Пустая комната привлекательнее кавалера, стоящего словно статуя.
— Быть может, я заменю его, — из-за моей спины, как раз из той самой комнаты, которую я закрывал, демоном из табакерки возник Данте, — коли он стал не мил вашему сердцу.
Я не стал наблюдать за их разговором, отправившись искать Рафаэллу, чтобы объясниться с нею, но на сей избегали меня. Быть назойливым сверх меры я не хотел, поэтому покинул бал, отправившись в тот же самый кабак, откуда меня вытащил Данте и как оказалось — зря. По крайней мере, мне ничего хорошего это не принесло. Продолжу упиваться вином и жалостью к себе, невезучему.
Когда граф заявился в кабак, он пребывал в отвратительно веселом настроении, я же — окончательно погрузился в чернейшую меланхолию и начал всерьез подумывать о самоубийстве.
— Габриэль, — воскликнул он, — я готов полюбить весь мир! Она согласилась, понимаешь?!
— Понимаю, — пробурчал я, — а я ради этого пожертвовал своей личной жизнью. Можно сказать, положил ее на алтарь твоей любви. — От вина я становлюсь словоохотлив донельзя. — Так что, можно сказать, мы квиты.
— Оставь, Габриэль, — отмахнулся Данте, — завтра зайдем к твоей ученице и все объясним.
— Она и слушать нас не станет. — Я обнаружил, что мой стакан опустел и в бутылке тоже нет не капли вина и от этого помрачнел еще больше. — Спустит собак — и весь разговор.
— Ну и ладно, таких еще много. Найдешь себе другую. — От веселого настроения графа Риальто меня начинало мутить.
— У меня, знаешь ли, еще есть шпага и повод ты мне дал…
— Не порть хоть мне-то настроение. — Граф положил мне руку на плечо. — И вообще, хватит пропивать мои деньги, пошли ко мне. Выпьем вместе. Ты с горя, я — на радостях.
Рафаэлла шагала по улицам, не опасаясь, что подвергнется нападению. Ей было все равно. Как мог Габриэль так нравиться ей? Казаться такими милым и хорошим! А ведь могла бы догадаться, ученик графа Риальто, яблочко от яблоньки! Но теперь у нее, наконец, открылись глаза. Хам, заигрывать в этой курицей прямо у нее на глазах! И пусть только появиться у ее дома, она спустит на него собак и от души позабавиться, глядя как они станут рвать тело Габриэля. Пускай, теперь придется распрощаться с мечтами о Братстве шпаги и лаврах Шарлотты де Вильо, но месть будет сладка!
— Какие мысли у столь очаровательной девушки, — ворвался в кровожадные размышления Рафаэллы приятный голос.
Из темноты выступил высокий человек неопределенного возраста с длинными седыми
волосами. Одет он был по последней моде и преимущественно в черное, лишь длинный синий плащ несколько выделялся из этой безрадостной гаммы.— Я вы не считаете, — ехидно заметила Рафаэлла, — что пугать очаровательных девушек по ночам несколько невежливо. Да еще и не представившись.
— О, синьора, простите мою оплошность, — глубоко поклонился незнакомец. — Мое имя Ромео да Коста. А с кем я имею честь?
— Рафаэлла Адоррио, — благосклонно кивнула Рафаэлла.
— Вы, кажется, мечтали о Братстве шпаги, — продолжал назвавшийся Ромео. — Не желаете ли сменить учителя?
— Но не рассчитывайте на большее, синьор Ромео, — сразу же предупредила Рафаэлла.
— Вы разбиваете мое сердце, синьора Рафаэлла, но я буду отчаиваться. Вы же не собираетесь уходить в монастырь?
Рафаэлла не удержалась от смеха, но тут же напомнила себе о том, разочаровании, что постигло ее с Габриэлем Эччеверриа.
Мне совсем не хотелось вылезать из-под одеяла, вообще шевелиться, если уж быть честным. Но куда денешься, солнце взошло, начался новый день и проводить его в постели — глупость. Поэтому, пересилив себя, я таки поднялся и двинулся в умывальную комнату, чувствуя себя матросом на палубе линкора, нещадно болтаемого штормом. Холодная вода несколько привела меня в себя, но головная боль и тошнота оставались. Надо будет проинспектировать кухню на предмет разбавленного вина для поправки.
Приведя себя в порядок, я понял, что делать-то мне и нечего. В университет мне идти не надо, занятий у Рафаэллы — также не будет, по понятной причине, общаться с ее собаками у меня желания не было никакого. И что теперь? Я вернулся от выхода из особняка и зашагал к библиотеке — такими темпами скоро профессором стану! А хотелось-то совсем другого. Я плюхнулся в кресло, снял с полки книгу по ius gladii [275] и принялся читать. Было скучно до невозможности! Хотелось выть, жаль, что луны под рукой не нашлось, повыть не на что…
275
Право меча — право на применение вооруженной силы.
Не знаю, почему я не умер от скуки за те несколько месяцев, что длилось подобное времяпрепровождение, но с мертвой точки моя жизнь сдвинулась лишь к середине лета.
В тот день Данте, видя что я окончательно расстаюсь с рассудком, все сильнее погружаясь в пучину тихого помешательства и становясь похожим на его библиотекаря, решил вытащить меня на свежий воздух, а именно на герцогскую охоту. Сам он отравился туда ради очередной встречи с Эмилией, охоту устраивал ее супруг. Как я не отнекивался и не отпирался, граф был неумолим, вновь припомнив мне, что я живу в его доме и на его деньги. Пришлось оторваться от книг и припомнить когда я — дитя города — в последний раз садился в седло. Результат оказался неутешительным, так что Данте придется долго оправдываться за своего спутника, болтающегося на лошади как мешок с… зерном. В лучшем случае. Да и из охотничьего карабина стреляю я просто отвратительно, мне больше нравится честный клинок. Посмотрим-посмотрим, как станет вертеться Данте, когда остальные охотники увидят меня во всей красе.