"Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32
Шрифт:
Лишь несколько секунд я видел Данте Фьеско графа Риальто, по прозвищу «Шпага Баала», нанизанного на четыре окровавленных клинка, после это зрелище от меня скрыла лестница, но мне хватило и их. В душе вновь проснулся Айнланзер — Меч Драконов; и кровь в жилах стала огнем чистого гнева, запульсировал давний шрам на груди. Я рванул пальцами по груди, разрывая одежду и алую полосу — след Меча Драконов. И вот в руке уже рукоять длинной шпаги с закрытой гардой — нынешней формой Айнланзера, более удобной в мире смертных. Для его клинка не было никакой разницы между плотью и костью, тканью и сталью. Я пролетел через убийц, как вихрь — смертельный вихрь, оставляющий за собой только трупы. Лишь однажды я замер на мгновение,
Вытерев клинок, я огляделся снова и глазам моим предстала жуткая картина — трупы, кровь и осколки стекла устилали пол ровным ковром. Я покачнулся и осел прямиком на острые осколки, не обращая внимания на боль.
В таком виде меня и застали стражи, прибывшие наконец к месту побоища, по своему обыкновению — слишком поздно. Правда, меня они подхватили под белы ручки и уволокли, так и не пришедшего в сознание, в городскую каталажку. Там-то я и очнулся.
Первым, что я увидел был потолок, с которого на лицо мне капала какая-то гадость. Найдя в себе силы переползти из-под этого дождя на кучу соломы (с нарушителями закона у нас не особенно церемонились), сваленную в углу, я немедленно сделал это и вновь отключился, правда, на сей раз — уснул крепким и почти здоровым сном. Из объятий его меня вырвал чувствительный пинок под ребра, в котором правда не было никакой злобы, только желание разбудить меня.
— Ишь-понимашь, — пробурчал голос над головой, — вчера валялся труп трупом, а тут уж и храпит. — Шутник сам рассмеялся на собственной неказистой шуткой. — Вставай, парень, синьор капитан желает поговорить с тобой.
— Желает, — буркнул я, принимая сидячее положение и рассматривая надзирателя, пришедшего за мной, — так пускай сам ко мне и приходит.
— Ишь-понимашь, только проснулся и уже хамит, — добродушно осклабился надзиратель, позванивая увесистой связкой ключей. — Вставай, парень, синьор капитан ждать не любит.
— А вот я могу ждать его сколько угодно. — Я демонстративно устроился поудобнее и закинул руки за голову.
Надзиратель осклабился еще шире и почти не наклоняясь (он был невысокого роста) подхватил меня и поставил на ноги коротким рывком. После он ухватил меня за шиворот и так трещащего по всем швам камзола и буквально поволок меня по коридору, бурча себе под нос нечто нечленораздельной, лишь то и дело повторялось его излюбленное выражение «ишь-понимашь». Таким образом он доставил меня в кабинет начальника тюрьмы, который сейчас занимал мой отец, бросив меня на жесткий стул, надзиратель удалился, оставив нас с отцом наедине.
— Что ты наделал, Габриэль? — спросил отец. — Что произошло в доме Лоренцо Фичино?
— Бой, — только и ответил я, — если твои стражи этого еще не поняли. — Я решил придерживаться обычной линии поведения.
— Ты ворвался в дом Герцогского ловчего с целой толпой убийц, — произнес отец, — и прикончил его. Наш сюзерен жаждет крови, твоей крови.
— Ты и сам понимаешь, что это — чушь, — рассмеялся я. — Ты же видел, как лежат тела, и где нашли меня.
— Тебе и мне это отлично видно, но не герцогу. Ты единственный выживший в доме его ловчего, а значит — единственный виновный. Там ведь нашли еще и тело Данте Фьеско, а в Вероне сейчас только немой не болтает о его любовной связи с женой Лоренцо. Ты же последние годы жил в его доме и был его другом, так что для герцога все более чем очевидно.
— Если меня отправят на плаху, то что ты можешь сделать — ты ведь даже семью не сумел спасти.
— Почему? — Отец как-то весь поник после этих слов. — Почему ты так ненавидишь меня?
— А почему ты
не ненавидишь меня?! — Я вскочил на ноги и ударил кулаком по столу. — Меня выгнали из университета за историю с мальчишкой, влюбленным в собственную сестру, я бабник, пьяница и дуэлянт. Я воплощение всего того, что так презираешь в людях, что ненавидишь в них, но на меня твоя ненависть не распространяется. Почему?!— Ты мой сын, — просто ответил он, — мое дитя и я не могу не любить тебя. Иначе я бы был не отцом, а просто родителем.
Будь ты проклят, баалов философ, все мои старания идут насмарку из-за твоей неизбывной доброты. Сколько же страданий ты приносишь самому себе, не желая отказаться от меня, стать, как ты сам говоришь, просто родителем. Это все только для тебя!
— Лучше тебе покинуть город, отец. — Я и не заметил как моим голосом помимо моей воли заговорил Айнланзер. — Уезжай из Вероны, скоро тут начнется такое, что грешники Долины мук позавидуют жителям города.
— Что с тобой, Габриэль, тебе что, дурно?
— Нет, — теперь уже снова говорю я, а не почуявший что-то Меч Драконов. — Я просто устал от бессмысленных разговоров с тобой, отец, — в отличии от моего alter ego я не стал выделять это слово тоном, да еще и таким издевательским образом. — Если уж мне предстоит умереть, так дай мне отдохнуть от тебя перед смертью.
Отец долго глядел на меня, но через несколько секунд, поняв, что разговаривать я дольше не намерен, поднялся и стукнул в дверь, вызывая надзирателя.
Глава 6
Я не спал, после столь долгого отдыха сна, естественно, не было ни в одном глазу. Я погрузился в нечто, вроде транса или медитации, какой предаются цинохайские горные монахи, не имеющие никакого отношения к представителям Церкви (они даже в Господа не веруют), в этом состоянии я видел то, чего никак не хотел бы видеть, но мои желания мало интересовали Айнланзера.
Паоло вышел из дилижанса и помог Изабелле, потом взял у носильщика их небольшой чемодан с немногочисленными вещами молодой семьи, которой они должно быть казались другим. Оглядевшись в поисках Габриэля, Паоло был неприятно удивлен его отсутствием и теперь терялся в догадках, где его искать. Ведь он совершенно не представлял куда ему податься в родном городе — не в университет же, в конце концов, идти, в комнату в общежитии. Усмехнувшись этой мысли Паоло взял сестру под руку и, взяв левой чемодан, двинулся прочь со станции дилижансов, чтобы не толкаться среди множества людей, выходящих и садящихся в дилижансы.
Катан завис в воздухе на расстоянии примерно трех ярдов над головами людей. Пора покончить с этим Паоло, из-за него лорд Розиэль, лишенный силы, просто сходит с ума — пусть он умрет и тогда, восстановив свои силы полностью, его возлюбленный повелитель сможет, наконец, освободить своего брата-бунтаря. Но это будет не сейчас, не сегодня и не завтра, пройдут годы, прежде чем Алексиэля можно будет «вынимать» из тела смертного. А сейчас Паоло должен умереть!
Катан собрал силу в единый кулак и швырнул его в мрачноватого, озирающегося по сторонам юношу, шагающего под ручку с сестрой сквозь толпу на станции имперских дилижансов.
Мостовая станции когда-то была довольно хорошей, но годы и тысячи человеческих ног сделали свое дело — многочисленные выбоины пятнали ее полотно, как следы от оспин — лицо больного. В одну из таких и попала случайно нога Изабеллы, она споткнулась и упала бы, не подхвати ее Паоло за локоть. Это и спасло ему жизнь. Сгусток силы, посланный Катаном попал точно в спину Изабеллы, пробив в ее теле дыру величиной с кулак. Но самое страшное то, что через мгновение грудь ее взорвалась, обдав лицо Паоло дождем алых брызг.