Чтение онлайн

ЖАНРЫ

"Фантастика 2025-51". Компиляция. Книги 1-28
Шрифт:

Отец Варфоломей и Фалилей в углу тихо беседовали о Боге. Спенсер опять забрался в паланкин, предупредив всех, что поспит немного. Действительно заснул! Не храпел, и на том спасибо!

Тигран сел рядом со мной.

— Друг мой, — заговорил на армянском. — Вы же приведете Мариам и Ясина сюда?

— Да, — я удивился вопросу, поскольку Тигран знал весь наш план.

— Потом сестра и племянник сядут в паланкин, и вы покинете мою лавку?

— Да, — степень моего удивления нарастала.

— А завтра утром вы сядете на пароход, и покинете Константинополь…

— Да.

Тигран грустно усмехнулся.

— Когда вы придете сюда с сестрой и племянником,

ни до чего уже времени не будет. Вам нужно будет торопиться…

И тут я понял, наконец, что мудрый старик пытался все это время до меня донести. И, как только я это понял, глаза мои поневоле заблестели от выступающих слез.

— Да, друг мой, — глаза Тиграна тоже блестели. — Скорее всего, в этой жизни мы больше никогда с тобой уже не увидимся. Так что, давай сейчас попрощаемся, как следует. Чтобы потом не жалеть, что не успели этого сделать.

Мы крепко обнялись.

— Тигран… — слова с трудом прорывались через перехваченные спазмом связки…

— Не нужно слов, мальчик мой, — Тигран тихо похлопал меня по спине. — И так все понятно.

— Я хотел сказать, что мне даже нечего тебе подарить на память обо мне.

— Ты сделал мне самый роскошный подарок из тех, которые один человек может дать другому.

— И что же это за подарок?

— Хорошие воспоминания о хорошем друге.

— Ты как всегда прав, мудрый старик — лучше подарка не может быть. Я всегда буду вспоминать тебя с теплотой в сердце.

До возвращения Цикалиоти мы больше не проронили ни слова.

Студент был несколько озадачен, увидев меня с Тиграном в таком состоянии. Но ничего не спросил. Сообщил, что все в порядке. Все тихо.

— Думаю, часа в четыре ночи, как и договаривались, можно будет выдвигаться.

Мы согласились.

— Вы бы все поспали, — предложил Тигран. — Не волнуйтесь, когда нужно будет, я вас разбужу!

Отец Варфоломей охотно согласился.

— И то! Силы нам понадобятся!

— Я не спать! — Фалилей не изменял своей аскезе что в жизни, что в речах.

Цикалиоти не стал храбриться. Тоже принял предложение.

Тигран посмотрел на меня.

— Поспи, — улыбнулся он. — Поспи. Сейчас уже не нужно думать о нас с тобой. Не нужно печалиться. Мы уже попрощались. Сейчас нужно думать о сестре и племяннике.

Я сразу успокоился, услышав такой простой и, в то же время, удивительный довод мудрого старика. И принял тот факт, что больше никогда я Тиграна не увижу. Заснул.

…Тигран и Фалилей подняли всех около четырех ночи — в час, когда самый беспокойный не может не сомкнуть глаз. Минут десять мы потратили на кофе, нас взбодривший и окончательно разбудивший. Еще пять минут ушло на повторение плана. Все точно знали свои действия. Здесь сюрпризов не должно было быть. Тигран пожелал нам удачи. Мы нырнули, как тати в ночи, в лунный свет от яркого полумесяца в черном небе.

Быстрым шагом дошли до той части хана, которая тремя выступами, напоминавшими чуть раздвинутые меха гармошки, выходила на безлюдный пустырь. В торце первого из выступов на среднем этаже было окно Марии. Этот архитектурный изыск нависал над улицей, покоясь на фигурных каменных кронштейнах: здесь наверх не заберешься.

Отошел чуть в сторону, чтобы вспомнить, где был прошлый спуск с крыши. Отец Варфоломей, Фалилей и Цикалиоти остались ждать под окном.

Спенсеру предстояло, как я выразился, ходить вокруг по периметру, предупреждая о любой опасности. В общем, красиво завуалировал весьма обыденную и заурядную роль человека, стоящего на шухере. Но Спенсер, как и все мы, был сейчас под таким воздействием адреналина,

что не придавал значения чинам и рангам, и, тем более, не задумывался над своей, граничащей с оскорблением, ролью в этой операции. Одним словом, зауряд-офицер в армии Косты. Даже не знаю, есть ли уже такой чин в русской армии?

Боже, какая ерунда в голову лезет!

Я взял веревку, сложенную во внушительную связку, перекинул через голову на манер шинели-скатки, приготовился лезть на крышу. Сердце стучало ровно, ноги-руки не дрожали. Сперва дело, переживать буду потом. Переживать будем, когда алмаз добудем!

Путь мне был знаком. (Ах! Малика, Малика!) Фалилей встал у стены и уперся руками, студент подсадил — и вот я уже на плечах абиссинца, цепляюсь за подоконник того самого темного окна, что открыло мне вход к моей царице. Не дал мыслям-предателям сбить сосредоточенность, отгоняя воспоминания об ее изумрудных глазах, и стал повторять свой маршрут по стене в обратной последовательности.

Вид плоской крыши с куполами был знаком не меньше. Купола порадовали меня еще раз тем, что закрывали от чужих глаз довольно значительный сектор. Но больше всего меня сейчас вдохновляли торчащие по всей крыше дымоходы — железные трубы, обложенные круглым гладким камнем. Одна из таких труб — рядом с краем того торца, где было окно Марии. Не будь этой трубы, исполнить задуманное было бы в разы сложнее.

Я перекинул веревку через трубу, сбросил оба конца вниз. За один конец схватился Фалилей, за другой — Цикалиоти и отец Варфоломей. Крепко натянули, подергали: труба не шелохнулась. Лунного света хватало, чтобы увидеть, как Дмитрий кивнул мне, подтвердив, что они держат веревку крепко и я могу не бояться начинать спуск.

Я заскользил вниз, тихо шурша подошвами по стене. Затормозил напротив окна Марии. Осторожно постучал.

Тут же в комнате загорелся тусклым светом фонарь. За стеклом появилось лицо Марии. Обрадовалась мне. Кивнула, что все в порядке. После чего открыла окно и внешнюю решетку: к счастью, у последней были предусмотрены петли.

Я тихо спрыгнул в комнату.

С полминуты мы с сестрой стояли, замерев. Я огляделся. И Умут-ага в своей постели, и Янис, уже одетый, спали, никак не отреагировав на те, пусть и негромкие, звуки, с которыми я проник в комнату. Я успокоился. Сестра сделала шаг ко мне. Мы обнялись.

— Не волнуйся. — шепнула она мне. — И муж, и сын всегда спят очень крепко. А с твоим зельем проспят до обеда. И служанки.

— Хоть из пушки стреляй? — улыбнулся я.

— Да, хоть, из десяти и прямо над ухом! — успокоила меня Мария.

— Хорошо. Тогда начнем. Давай Яниса.

Сестра нежно обхватила сына. Подняла на руки.

Я выглянул из окна. Кивнул друзьям. Отец Варфоломей и Цикалиоти отпустили свой конец веревки. Цикалиоти тут же присоединился к Фалилею.

Я поднял свободный конец веревки в комнату. Мария с Янисом на руках уже стояла рядом. Я пару раз обвязал веревкой ребенка. Кивнул Марии. Она поцеловала сына, подошла к окну, с испугом посмотрела сначала вниз, потом на меня.

— Не бойся. — успокоил я сестру. — Я крепко держу!

Мария, наконец, решилась, отпустила Яниса и глазами показала мне, чтобы следил за веревкой, не забывая страховать, чтобы ребенка не качнуло и не ударило в стенку. Только убедившись, что Янис висит ровно, она окончательно мне доверилась. Губы ее слегка дрожали.

Начал медленно стравливать. Отец Варфоломей уже поднял обе руки вверх, готовый принять мальчика. Крепко обхватил его, прижал к груди. Студент подскочил к отцу Варфоломею, развязал Яниса.

Поделиться с друзьями: