"Фантастика 2025-51". Компиляция. Книги 1-28

Я посмотрел на Ваню, сидевшего рядом. Мне нужна была поддержка. Ваня, зная о моем намерении, взглядом успокоил меня. Я выдохнул, был готов уже встать и начать говорить, как вдруг Ваня придержал меня.

— Подожди. Наших дождемся. Сейчас подойдут.

Я огляделся в недоумении. Вдруг понял, что куда-то исчезла Мария. Опять посмотрел на Ваню. Он наклонился ко мне.

— Об одном тебя прошу, дай мне сказать, что твой зять говорил про Родину и Бога.

Я, по-прежнему ничего не понимавший, кивнул.

— О чем вы там шепчитесь? — встрял Сальти. — Наверное, Коста, объясняешь капитану, зачем в синий цвет крышу таверны красить?

— И, правда, зачем? — зашумели собравшиеся за столом. — Что за блажь? Ставни — понятно, а крыша?

— Во-первых, это красиво…

— А во-вторых, тогда тебе и красить! — закончил кум под общий смех и показал мне за спину. — Ты посмотри, какая рота идет к тебе на подмогу!

Я обернулся. По склону решительным шагом к нам поднимались Мария, Эльбида и Варвара. Позади них шел Умут. У женщин не только шаг был решительным, но и выражение лиц. Умут, хоть и старался держаться, но было видно, как он бледнел с каждой секундой, приближавшей его к нашему столу. Довершала картину сурового женского «батальона» длинная палка в руках Эльбиды, которую она сейчас использовала как посох.

— Мне уже страшно! — высказался кто-то из нашей «стройбригады». — Не краску же она им будет мешать?

Дружный смех офицеров и солдат был ему ответом.

— А кто это с ними? — спросил Сальти, продолжая веселиться. — Подсобный рабочий?

Я не отвечал. Сальти по моему выражению лица понял, что творится что-то неладное. Перестал улыбаться. Не сводил с меня глаз. Я молчал. Остальные офицеры и солдаты заметили возникшую заминку. Постепенно установилась полная тишина.

— Коста? — кум требовал от меня ответа.

Женщины и Умут как раз подошли к нашему столу.

— Янис, подойди ко мне! — потребовала Мария.

Племянник подбежал к сестре. Сестра поставила его перед собой, положила руки ему на плечи. Неожиданно, Умут решительно вышел из-за спин женщин, встал рядом с Марией.

«Опять он в своих дурацких сапогах! Нашел, в чем к грекам выйти! Хотя какая теперь разница?»

Я поднялся.

…Наконец-то и у меня получилось взорвать бомбу! Я не стал ходить вокруг да около. Предыдущий опыт показал, что в этом нет никакой нужды, тем более, с военными. Нужно сразу и честно все выкладывать. И говорить при этом нужно спокойно. И тут нет нужды бить себя в грудь. Примерно такой же моя речь была по содержанию, что и две недели назад перед кумой и Ваней с Варварой. И закончил я ее так же. Сказал, что все пойму, если мои соплеменники отвернутся от нас, но сестру и племянника разлучать с их мужем и отцом не буду. А если кто решится поднять руку на моего зятя, то ему вначале придется убить меня.

Я закончил. Стояла мертвая тишина. Я был готов ко всему. И к тому, что сейчас все встанут из-за стола и уйдут. И к тому, что может придется грудью защищать семью.

Поднялся Ваня. Откашлялся.

— Господа офицеры, братья-солдаты! — начал он. — Забудем о чинах! Мы — моя семья — уже две недели знаем про это. Мы приняли мужа Марии. И, прежде чем вы озвучите свое решение, я вам расскажу про то, что Коста не сказал. Мария и Янис любят Умута. Он хороший муж и хороший отец. Он знал, что Мария ни за что не вернется обратно в Турцию. Он знал, что Яниса будут крестить в нашей православной вере. И он на все согласился, лишь бы быть рядом с женой и сыном. И знаете, как он ответил Косте?

Все немного оживились. Ваня не смог отказать себе в удовольствии подержать паузу.

— Он ответил, как настоящий грек! Он сказал, что его Родина — это Мария, а его Бог — это Янис!

И какой бы взрывоопасной ни была ситуация, но любой нормальный грек не мог не оценить столь выдающийся ответ, пусть и сказанный лютым врагом, которым считали любого турка.

Раздался одобрительный шум. Офицеры и солдаты переглядывались, многозначительно кивая друг другу. Потом опять установилась тишина.

— Наша семья, — продолжил Ваня, — примет любое ваше решение. Уйдете — мы поймем, судить не будем. Но если решитесь поднять на Умута руку, вам придется убить не только Косту, но и всех нас! Если справитесь с моей саблей!

Ваня не стал садиться. Сделал шаг назад, встал рядом с семьей. Гордо выпятил грудь, засунув пальцы за пояс. Я последовал за ним. Теперь мы все стояли друг рядом с другом, ожидая решения.

— Эльбида! — расплываясь в улыбке, произнес первые слова кум. — Ты этим дрыном нас хотела поколотить?

Эльбида была уже готова дать решительный и суровый ответ, но громогласный смех сподвижников Сальти заставил её покраснеть, а потом и самой рассмеяться.

— У нас только одно условие! — перекрывая смех, возвысил голос кум.

Все замолчали.

«Не приведи Господи, — напрягся я, — если он потребует, чтобы и Умут принял нашу веру. Это –невыполнимое условие».

— Пусть он даст слово… — Мария переводила мужу, а я задержал дыхание, — что выучит наш язык!

Условие Сальти вызвало всеобщее одобрение. Все посмотрели на Умута.

— Хорошо! — на чистом греческом ответил он.

Греки были польщены и поражены.

— Тогда, — сказал довольный Сальти, — он может сесть за наш стол!

Вся семья выдохнула с облегчением. Подсели к потеснившимся офицерам и солдатам.

— Налейте! — потребовал кум.

Требование быстро выполнили. Сальти встал со своего места. Посмотрел на Умута.

— Добро пожаловать в греки, Умут! — провозгласил кум…

Тут кто-то не удержался и со смехом добавил:

— Коста! Вот пусть он и красит твою крышу!

[1] Искусство сухой кладки, то есть без известнякового раствора — почти утерянный секрет. Во всяком случае, в Италии оно осталось только на Сицилии, откуда мастеров зовут и в очереди стоят нынешние миллионеры, чтобы себе выстроить… заборы. А в Чуфут-Кале так были построены дома. И не только там…

Глава 23 Прогрессор за работой

Наутро Умут-ага присоединился к нам на стройке. Я отправил его «делать мне небо» — красить синей краской крышу почти законченной таверны. Он без возражений взял краску, кисть, полез наверх. Следующий час я бегал по всей стройке с высунутым языком. Потом вспомнил о зяте. Забрался к нему. С разговором не спешил, не хотел мешать.

Умут сосредоточенно водил кистью по доскам. И в то же время вид у него был потерянный. Не удивительно. Я подошел. Сел рядом. Умут поднял на меня глаза. Ничего не спросил. Продолжил работать.

— Отдохни немного, зять, — предложил я ему. — Надо поговорить!

Умут послушно отложил кисть, вытер тряпкой руки, сел рядом со мной. Молчал.

— Ты не в своей тарелке, да? Не знаешь, что делать? — с участием спросил я его.

Умут глубоко вздохнул.

— Не знаю, — признался.

— Я понимаю.