"Фантастика 2025-51". Компиляция. Книги 1-28
Шрифт:
— Я привез в Тифлис девушку. Грузинскую дворянку Тамару Саларидзе. Я ее у убыхов отбил, а ее брат-опекун от нее отказался, Но меня это не остановило. Намерен жениться! Как же я ее брошу одну в городе, если в поиск уеду? — без обиняков выложил я свою проблему.
— Намерения ваши благородные, но абсолютно несбыточные!
— ?!
— А что вы хотели? Вы теперь в армии, и, будь вы даже солдатом, не могли бы жениться без разрешения командира. Вашим полком командует князь Дадиани. Баловень судьбы из симбирских грузин. От своих отстал — к русским не пристал. Только женитьбой на дочери Розена Лидии и выправил свое положение.
— Господин полковник! Какая связь между моей женитьбой и финансовыми неурядицами князя?
— С финансовыми — никакой. Просто он напыщенный дундук! И с людьми подчиненными груб и заносчив. Ему не полком командовать — хорошо если ротой! Боюсь, может отказать в вашем деле. Но это полбеды. Вторая ваша проблема — отсутствие согласия на брак со стороны родственников. Вы же не хотите искать пьяного попика, чтобы вас тайком обвенчали?
— Хотелось бы избежать… — я был в полном ошеломлении. — Что ж мне делать?
— Выход есть. Но хочу сразу предупредить: за успех я не ручаюсь.
— Согласен заранее на всё!
— Вам следует вашу зазнобу отдать на воспитание в какое-нибудь благородное семейство.
— Ох ты ж, матушка-роща! А это мне чем поможет?
— Тем, мой друг, что дама, взявшая вашу невесту к себе воспитанницей, может выступить как опекун и дать разрешение на брак!
— Господин полковник! Выручайте! Век буду благодарен, — взмолился я.
— Какой вы горячий, прапорщик! — рассмеялся Хан-Гирей. — Вроде, не юноша…
— Любви все возрасты покорны!
Князь рассмеялся и продолжил свои объяснения в довольно-таки легкомысленном тоне:
— Тифлис, как планета Земля, стоит на трех китах женского общества. На трех престарелых грациях, весьма влиятельных. Шучу, конечно, и повторять мою шутку в обществе не стоит. Ибо эти три дамы могут как миловать, так и карать.
Я чуть не ляпнул «огласите весь список, пожалуйста!», но вовремя прикусил язык.
— Итак. Первым номером у нас идет местная хозяйка, баронесса Елизавета Дмитриевна. Дама строгая. Избалованная вниманием и лестью в силу положения ее мужа. Выдав старшую замуж, воспитывает трех дочерей, Софью, Аделаиду и Прасковью. Быть может, это обстоятельство побудит ее отнестись благосклонно к моей просьбе взять в дом благородную грузинку, в коей найдет спутницу своим дочкам.
— Великолепный вариант! — восхитился я. — Уверен, баронесса легко убедит своего зятя выдать мне согласие.
— Это бесспорно! Но повторюсь: упросить ее будет нелегко. Катерина Николаевна, задушевная подруга баронессы, идет в нашем списке вторым номером. Ежели мерить размером, то ей первое место стоило бы отдать. Дама поистине голиафского сложения. Она руководит пансионом благородных девиц, где вашей нареченной самое место! Да вот беда! Выцарапать ее оттуда может оказаться нелегко. Наш гренадер в юбке легко встанет в позу и потребует завершения полного курса обучения.
— Хотелось бы избежать конфликта, господин полковник. Зная пылкий нрав Тамары, берусь предсказать: сбежит!
— Тогда остается третий вариант. Старушка Катерина Акакиевна. Большая любительница бостона. В прочих обстоятельствах весьма почтенна и уважаема, но стоит ей усесться за ломберный стол, азарт овладевает ею, демону подобно. Впрочем, в карты она — большая мастерица и, ходят слухи, живет с игры на деньги и прикупом в старшую масть сына в люди вывела[1]. Но фортуна игрока переменчива.
Уверен, если ей предложить интересную сумму, она согласится без раздумий. Располагаете средствами?— Смотря, что считать суммой! — хмыкнул я. — Не уверен, что это хорошая идея — отдать девушку в руки азартной старухи. Но на безрыбье — и рак рыба! Оставим как запасной вариант на случай отказа баронессы.
— На том и порешим! — легко прихлопнул по столу Хан-Гирей и поднялся. — Отправимся же сразу к Елизавете Дмитриевне.
— Господин полковник! Вот так — с бухты-барахты?!
— А к чему ждать? Мы во дворце. Мне предоставили право являться без приглашения. В обществе, которое собрала вокруг себя баронесса, на первую половину состоящему из русского мундира, а на вторую — из грузинской чохи, я своим нарядом достиг положения «царя вечера»! — горько усмехнулся Хан-Гирей. — Не исключаю, что меня вдобавок считают столичной штучкой! Потрясающе скучные вечера проходят у баронессы по вторникам и четвергам, — зачем-то поделился он со мной. Видимо, наболело.
Князь Султан надел свой шлем. Аккуратно расправил бармицу. Кольчужная сетка доходила до середины груди и напоминала вязаную манишку. Шлем в сочетании с эполетами выглядел убийственно. Когда полковник повесил на бок свой саадак с луком, эффект от его наряда вышел и вовсе сокрушительным.
Заметив мои округлившиеся глаза, он снова усмехнулся. Воздержался от комментариев и пошел на вход, поманив меня за собой.
К моему удивлению, приняли нас, как только лакей доложил баронессе о прибытии Хан-Гирея со спутником. Нас проводили в зал со стенами, оклеенными красными французскими обоями. Наверное, подобное считалось верхом изыска, но не для меня. Почему-то возникла ассоциация с борделем.
Баронесса Розен выглядела как патентованная старомосковская барыня. Невысокая, с маленькими ручками, полная женщина со следами былой красоты, спасовавшей перед чревоугодием. Она сидела в кресле в шелковом капоте с высоким испанским кружевным воротником, укрыв волосы небольшим домашним чепчиком из тех же кружев. Ни следа драгоценностей, зато спесь читалась в каждом ее жесте. И в манере цедить слова по-французски.
На меня внимания не обращала. Хан-Гирей довольно бойко изъяснялся на языке Вольтера, то и дело кивая в мою сторону. Видимо, излагал суть моей проблемы. Я уловил имена Торнау, Дадиани, Вольховского и Засса.
Наконец, до меня снизошли.
— Я слышала про вас, — перевела на меня взор холодных, ничего не выражающих глаз немолодая аристократка. — Муж лично распорядился, чтобы князь Дадиани взял вас в свой полк. За вас просили из Царьграда.
Я понял, что ответа от меня не ждут.
— Как понимаю, французский вам не знаком?
— Только английский, Ваша Светлость, — решил я раскрыть рот.
— Вам следовало тогда искать общества графа Воронцова, — хмыкнула баронесса. — Он известный англоман.
— Я знаком с его Светлостью, — зачем-то прихвастнул я. — Дозволено ли мне будет изложить еще одно обстоятельство?
Последовал царственный кивок без малейшей примеси интереса.
— Коль вашей Светлости будет угодно войти в мое положение, просил бы еще об одной милости. Если можно так выразиться, в комплекте с мадемуазель Саларидзе идет алжирский пират. Он ее телохранитель. На вид страшен, но вернее человека мне не сыскать.
Впервые в глазах баронессы промелькнула искорка любопытства.