"Фантастика 2025-51". Компиляция. Книги 1-28
Шрифт:
— Атака! — громко скомандовал я и, не желая повторить ошибку налетчиков, добавил. — Двоим остаться, чтобы присматривать за тылом.
Моя «банда» рванула с места в карьер, сбрасывая на ходу туши баранов, чтобы не мешались. Моментально окружила растерявшихся «лесных братьев». Сопротивления никто не оказывал. Когда на тебя нацелили десяток стволов, трижды подумаешь, прежде чем трепыхаться. Всех сдернули с арб на землю. Освободили от оружия. Перетряхнули карманы, освободив от серебра. Поставили рядком на колени в придорожную пыль.
— Зелим-бей! — окликнул меня один
— Твое? — спросил я купца.
Армянин трясся и отрицательно мотал головой. Разбойники корчили зверские рожи и ругались сквозь зубы. Теснящие дорогу дубы грустно покачивали ветвями, роняя дождевые капли с золотистой листвы.
— Наш предводитель Донекей тебя на куски порежет! — нагло заявил мне один абрек. — Для него что человеческая жизнь, что кровь ничего не значат!
По моему кивку Степка дал от души разбойнику смачную затрещину. Была бы у горца на голове папаха, непременно полетела бы на землю.
— Мы пропали! — закричал купец. — Донекей! Его имя внушает путникам ужас! Но почему вы напали? Он обещал мне свое покровительство…
— Донекей, говоришь? — переспросил я. — А вы, значит, его люди?
— Да! — гордо ответил очередной любитель затрещин от Степки. — Если отпустишь нас, так и быть: ничего ему не расскажем!
— Ты дурак, да? — хмыкнул я. — Или меня за дурака держишь? Поверить слову грабителя с большой дороги? Или на дубу тебя повесить на потеху воронам?
Абрек захлопнул рот, клацнув челюстью. Вытаращился на меня, словно шайтана увидел. Еле выдавил из себя:
— Так не по правилам!
— И, правда, Зелим-бей, как можно человека вешать? — вмешался Цекери. Черкесы из моего отряда согласно замычали.
— Очень просто! — веселился я. — За шею! А можно вниз головой! Что выбираете, братья-разбойники, романтики с большой дороги?
Братья-разбойники на «романтиков» дюже обиделись. В повешение не поверили. Снова затеяли ругаться. Пришлось выстрелить из револьвера у уха одного из любителей легкой наживы, чтобы привести всех в чувство. Черкес даже не моргнул. Лишь скривился, когда вспыхнувший порох лизнул пламенем ему лицо.
Я стал прохаживаться вдоль ряда пленных, пересыпая из ладони в ладонь монетки. Звон серебра завораживал. Абреки не отрывали глаз от струящегося потока.
— Объясняю четко и один раз! — громко объявил я. — Кто хочет заполучить эти замечательные звонкие монеты и не стать дубовым украшением, проводит нас к лагерю ужасного Донекея. Страстно мечтаю познакомиться со столь предприимчивым мужем. Есть желающие?
Горцы насупились. Кто-то презрительно сплюнул. Предать за серебро вождя и, возможно, родича? Да ни в жисть!
— Что значит «дубовым украшением»? — спросил первый получивший затрещину, опасливо вжимая голову в плечи.
— Ясно же, что не жёлудем, — хмыкнул я. — Полагаю, что в ваших краях никто не знаком с танцем висельника? Мерзкое зрелище, доложу я вам. Крайне вонючее. Повешенный обычно сучит ногами и гадит, будучи еще живым.
— Фу, гадость какая, прости, Господи! — перекрестились мои бодигарды.
— А ну, цыц! — рявкнул я и, внимательно вглядываясь в лица,
медленно двинулся вдоль ряда перетрухавших и спавших с лица абреков.Алчность победила. Один мне подмигнул. Осторожно, так. Еле-еле. Скорее моргнул нарочито, чем подмигнул. Но сомнений не было: желающий нашёлся!
— Отлично! — вскричал я, указав на него. — Вот первый кандидат на повешение. Вяжите его!
Горец задергался, но Степка не подкачал. Ударом колена опрокинул в придорожную листву. Уселся сверху. Принялся вязать руки. Он раскусил мой хитрый план и решил подыграть.
Горцы заволновались. Попытались вскочить. Тут уж отряд не подкачал. Раздавая пинки и зуботычины, быстро подавил бунт на корабле. Абреки покорились. Все так же стоя на коленях, пыхтели и метали в меня молнии. Не испепеляющие, но стррашшные… Ну, таким Зелим-бея заговоренного не проймешь. Тут Кавказ, детка, а не долбанное маджик-фэнтези!
— Этого повесим в назидание, так сказать…
— Славы ищешь, урум?! — завопил недозатрещенный абрек.
— Молчи, гётваран! Не буди лиха! — окрысился я не на шутку. — Ты не представляешь себе полета моей фантазии! С рогами волов не хочешь жопу познакомить?!
«Браток» испуганно сглотнул. Кто его знает, этого бешеного урума, что у него на уме? Зато мои бойцы посмотрели на меня с почтением. В их уважительных взглядах читалось: с таким командиром будет весело! Вот же ж, наивные албанцы! И рожи — ну, такие мечтательно-довольные! Открыл, блин, ящик Пандоры! Что дальше? Рассказать про манкуртов? Бррр…
— Отставить пустые мечтания! Этого, — указал я на потенциального информатора, — вешать. Остальных отвезем в их общества, забрав себе лошадей и оружие. И будем требовать от вольных братств справедливого штрафа. Пусть отвечают по закону за своих родовичей.
— Почему от братств, Зелим-бей? — вышел вперед один из тех, кого я принял в отряд совсем недавно. Плечистый, но тонкий, как все черкесы, в талии, этот взрослый мужик сразу приглянулся мне своей решимостью. Хотя затаенная тоска в глазах немного напрягала. — Они все из горного шапсугского клана Дзжи.
— Отлично! Часть отряда отвезет их к старейшинам. Пусть судят! Мы не разбойники, творящие все, что заблагорассудится. Решено! Ты и повезешь!
Черкес, рассказавший мне о клане Дзжи, бросился мне в ноги.
Я оторопел.
— Прошу! Дай мне шанс отомстить Донекею!
Опять, блин, мститель, на мою голову! И хватит лапать мои икры!
— Клянусь! Клянусь! Кончим дело с гадом (мразью-пидором-мерзавцем и прочая непереводимая игра слов), я твой, Зелим-бей!
— Все, все, братишка! Охолони!
Я наклонился. С трудом оторвал пальцы, вцепившиеся в мои ноговицы.
— Цекери! Забирай половину отряда и смотайся к этим Дзжи!
— Зелим-бей! — подергал меня за рукав черкесогай. — Есть разговор!
«Благодарить будет», — решил я. Но все оказалось куда сложнее.
— Торговец Андрей Гай просил меня и других армян разыскать тебя и передать одно имя. Тамара.
Меня бросило в пот. Сердце заколотилось.
— Что он имел в виду? — спросил я, стараясь не выдать волнения.