"Фантастика 2025-51". Компиляция. Книги 1-28
Шрифт:
«Десяток незнакомых истребителей засекли в центральном кластере Бессарабии.»
Очертания кораблей на фото показались мне совсем незнакомыми, на курсах в бурсе и в разных каталогах таких точно не было.
«Эксперты говорят про возможную активность гипотетического пиратского квази-государства „Золотая Орда“, функционирующего в секторе Внешней Монголии».
Посмотрел видео атаки и разрушений «Ишима-31». Станция походила на четыре восьмёрки, лежащих друг на друге и попарно соединённых. Взрыв торпед разорвал одной из восьмёрок пополам. Именно туда нам и предстояло лететь.
Следом пришло сообщение от бати.
«Нашли
Начался самый важный эпизод миссии.
Мы сидели вокруг буржуйки и ели рыбу — большинство вилкой, один Арсен — руками. Рыба была не заливная, а вот батя заливал по полной.
— Уже два года морепродукты возим. От Тюмени на все ближние базы. По контракту с автономией, им не хватает рыбовозов, а мы обеспечиваем. Восемьдесят процентов доходов отдаём в казну на родину, пятнадцать — в грузовую артель, на остаток — живём, как видишь, неплохо. Челябинск почему независимый, когда вокруг так много жадных капиталистических ртов? Потому что флот большой построил. Грузовой, промысловый, истребительный. Первый по величине завод был в Новоуральской Конфедерации! Третий в секторе. Не удивительно, что в период смуты власть пришла к рабочим.
— Как оно и должно быть! — вставил Арсен.
— Вот именно. Суздальцы, засранцы, до сих пор свои жадные императорские ручонки к нам тянут. Новгородцы. То там корабль арестуют, то здесь…
— Но и вы… — начал Егоров, но осёкся. — А, впрочем, действительно.
— Что мы? Мы сопротивляемся, как можем. Тоже суда экспроприируем, бывает такое. Так ведь это наши суда! На наших бассейнах выращенные! Союз распродал половину своего имущества Суздалю за бесценок. Я ничего против Союза не имею, он сам жертва имперской политики, он ошибается. Но, поверь мне на слово, придёт время…
Я слушал всё это в лёгком шоке. Батя очевидно ходил по краю. Во-первых, поэт запросто мог оказаться имперских кровей — о себе он рассказал немного, сказал, что бездомный, яхта — единственное его постоянное жилище, что должен кучу денег бывшей жене, и что та преследует его. Во-вторых — упоминать про экспроприацию судов человеку, в которого в ближайшие часы собирался сам угнать его судно, к тому же, единственное — верх цинизма. Или нет? Или же отец действительно сожалеет, что таким приходится заниматься?
Заваривали крепкий чёрный чай, говорили ещё долго. Егоров пытался спорить про внешнюю политику, Арсен прочитал какие-то страшные стихи, потом батя посмотрел на часы и начал изображать беготню. Батя даже попросил последить Леонида за стрелкой какого-то контроллера — он не стал сопротивляться и сообщил, когда она достигла нужного уровня. После того, как волна погружения прошла, отец крикнул:
— По койкам! Пять часов лететь, за четыре часа выспимся. Я на вахте, прослежу.
Егоров не стал спорить, дошёл до жёсткой тахты, стоящей в общем зале, посадил кота на ноги и отключился.
Я лёг в своей каморке, но засыпать не стал, Знал, что моя помощь понадобится. Отец скоро тихо подошёл ко мне и сказал:
— Начинаем, пошли.
Глава 21
Рука, схватившая меня в глотке четырехмерника
Потребность во сне: Средняя (7 часов бодрствования)
Потребность в еде: Низкая (2 часа)
Я прошёл мимо спящего на матрасе Егорова,
над ним нависал Ильич — сканировал каким-то странным устройством, которое я раньше не наблюдал. Кот робота совершенно не боялся и никак не реагировал на его действия — сидел, обернувшись шипастым хвостом и посмотрел на батю с каким-то презрением, если не пренебрежением.— Что на меня так смотришь, хвостатый? Стыдно мне — да, стыдно, у хорошего человека судно крадём. А что делать?
— Не красть? — предположил я.
— Поумничай мне тут ещё. Лететь два с половиной часа, а не пять, — продолжал батя, всё также вполголоса. — Я приукрасил, и до Ишима-1 чуть ближе. В кружке было снотворное, он отрубится минимум на часов семь-восемь. Я его расспросил, как корабль открывается, нужна сетчатка, лицо, карта и отпечаток пальца. Лицо и сетчатку отсканировали, сейчас напечатаем. Осталось карту и отпечаток. У тебя будет два часа на всё про всё. Выведешь корабль из эллинга. Отведёшь к Ишиму-40, это мелкий астероид, там его подхватит Варвара.
У меня зачастил пульс. Настоящее задание! Серьёзное!
— Варвара? — я нахмурился. — Почему не мы?
— У нас владелец спит! Ты хочешь, чтобы он проснулся, спустился ненароком в грузовой, а там его яхта стоит? Откуда нам знать, вдруг напоследок решит прогуляться?
— И то верно, — кивнул я. — Что нужно делать?
— Идём, — батя повёл меня в каюту Арсена, где стоял наш медмодуль. — Ты туда проникнешь и всё сделаешь.
У меня уже было нехорошее предчувствие.
— Ложись, — скомандовал батя. — И глаза закрой. Арсен, готово?
— Угу… Эх, Гага, прости, всё во имя правого дела партии.
Я лёг, закрыл глаза. Услышал, как захлопнулась надо мной крышка, как поменялся воздух — на вязкий, сладковатый, с тягучим привкусом… Потом я почувствовал боль по всему лицу — всего на миг, когда десяток тонких иголок воткнулся в кожу лица. Потом мне снилась Дина — совсем недолго, снилось, как мы бежим, взявшись за руки и почему-то совершенно голые, по бескрайней степи. В небе горело три солнца, а перед нами в две шеренги стояли огромные, в пару этажей ростов механические коты, а где-то за спиной играла совершенно попсовая мелодия — наверняка те самые «Короли Барсуков», которых она так любит.
Образ держался недолго, потом мне слегка хлопнули по лицу.
— Давай, поднимайся, через полчаса всплываем, — сказал батя.
Лицо горело, жгло, будто его ошпарили кипятком, и я уже знал, что это значит. Мне налепили биомаску, новое лицо. Это было что-то среднее между пластической операцией и кожаной маской, напечатанной на принтере и кое-как повторяющую черты лица Егорова. Нечто подобное теперь было пришито и к кончикам пальцев. Подобные программы для биомодулей были строжайше запрещены по всему сектору, даже у нас, в Челябинске. Но только не на контрабандном флоте. Я потянулся рукой к носу, чтобы потрогать его, но батя ударил меня по руке.
— Чего! Куда! Только пришили, и сразу щупать — не надо. Отёк спадёт — тогда и пощупаешь. И в зеркало не надо смотреть, а то, говорят, люди в обморок падают, — мы вышли на палубе, и папа спросил: — Ильич, как там?
— Готово, квантовая расшифровка завершена, ключ на сетчатку изменён, — проговорил робот и протянул скопированную универсальную карту доступа.
— Остаётся верить, что наш друг не наврал, — батя как-то растерянно посмотрел на Егорова, который завернулся в плед и сладко спал вместе со свернувшимся рядом котом. — Прости, товарищ поэт, ничего личного.