"Фантастика 2025-51". Компиляция. Книги 1-28
Шрифт:
В ларьке был тесный магазинчик, больше предназначенный для кочевников. Вместе продавалась и одежда, и предметы быта, и медикаменты. Выбор верхней одежды оказался невелик, продавщица тут же бросилась подбирать подходящий размер. Наконец, остановились на немного нелепой куртке-пуховике с силуэтом мамонта на спине.
— Давайте я заплачу, — предложила Адель. — Вы же сказали, у вас с финансами.
— Бросьте, не до такой же степени, — Егоров достал карту.
Заботливость девушки, с одной стороны, могла растопить лёд, с другой — немного настораживала.
На карте осталось… чёрт знает тысяч кредитов с копейками. Не хотелось даже высчитывать.
Кота посадили
— Пойдёмте к озеру, — предложила Адель. — Там классно.
— Ну, я вам уже столько рассказал о себе. Расскажите и вы мне, Адель.
И она начала рассказывать — история, в общем-то, простая, но трогательная. О том, как родилась на Ишиме-1 в семье кочевника и учительницы. О том, что род из якутов, живущих в одном из районов планеты Сургут. О том, как потом семья переехала на станцию, как родился братик. Как отец полетел на заработки на дефлюцинатную ферму в семи погружениях от Тюменской звезды и не вернулся. Как поступила в Ишимский институт и как его закончила. Потом, вспыхнув, упомянула о первой, и, видимо, несчастной любви, и резко перевела разговор на тему поэзии. Спросила про устройство поэтизатора. Егоров объяснил, потом сказал, что показать не сможет, потому что поэтизатор остался в «Тавде».
— Без него я как без рук. Некомфортно. Стыдно, конечно, зависеть от техники, ведь раньше люди безо всяких приспособлений стихи читали.
Они дошли до озера. Сугробы на берегу лежали гораздо мощнее, чем на дорогах, и лёгкая обувь Леонида размокла.
— Знаете, я вспомнила! — сказала Адель. — У нас наверху, в корпусах, есть мастерская. Может, чего и завалялось?
— Не думаю, что там есть поэтизатор. Вещь редкая, производится на заказ.
— Идёмте! Я живу как раз недалеко, на противоположной стороне.
— Пожалуй, тепло не помешало бы.
Егоров согласился больше потому, что ноги промокли, и он почуял, что начал простывать. Конечно, запас модификанта-гардемарина препятствовал разного рода заразе. Но после частых перелётов в таком климате любой может начать сморкаться. Кот пару раз жалобно голосил по поводу холода, и тёплое место казалось как нельзя кстати.
Они повернули слегка направо и пересекли половинку восьмёрки поперёк, вышли на дорогу. Вдали, ближе к пригорку виднелся ещё один небольшой посёлок — пара фургончиков и десяток шалашей в окружении полусотни овцебыков. За ними в сумеречное пространство кочевий светили окна пятиэтажного корпуса, растянувшегося на пару сотен метров.
Поднялись по лестнице на пятый этаж, Адель пару раз здоровалась с прохожими. За скрипучей дверью мастерской сидел безобразный, худой китаец неопределённого возраста с кучей потёртых имплантатов на лице и конечностях. Кибер-моди — не то народность, не то движение за максимальное изменение тела и кибернетизацию сейчас практически вымирало, заменившись биомодификацией. Кое-где подобные эксперименты даже были под запретом. Парня окружали кучи полок с разной снедью: и стенные панели имперского челнока,
и терминалы десятка сортов, размеров и разных возрастов, и куча деталей для домашних роботов китайского производства, непонятно откуда появившихся в такой дыре. Виднелось и кое-какое оружие вроде парализаторов и магнитных мини-гранат. Егоров догадался, что, скорее всего, это контрабандный товар, или парень работает с какой-то сетью не вполне легальных барахольщиков. Подобные пункты продажи часто делают в глубинке, там, куда реже всего суются Инспекция и похожие структуры.Всё это Леонида интересовало меньше всего — главное, тут было тепло и сухо.
— Ким, подскажите, у вас есть поэтизатор?
— Поэти… Ты серьёзно, Адель? Вещь очень редкая. По сути, ничего сложного, но исполнение в одном комплексе, программное и аппаратное… Опять же, дизайн очень важен для выступлений. Сейчас, впрочем, погляжу чего-нибудь…
Мастер полез шариться по полкам, используя помимо двух родных рук третью, механическую, растущую из предплечья.
— Мау! Кушать! — подал голос кот и высунул морду.
— Ба, какое чудное животное! — китаец моргнул глазным имплантатом, подключаясь к коту и скачивая информацию. — Узнаю, узнаю сборку. Китайские кварталы Новоуральска. Туда привозили партию, буквально сотню таких штук, что на голове, и на спине. Так… Журнал… А ставили всё это вообще на Качканаре! Как там-то всё это оказалось? Но кота оно реально спасло. Молодцы. Ваше животное?
— Нет. Друзей, — пояснил Егоров. — Но сколько я буду с ним ещё путешествовать — не знаю.
— В общем, поэтизатора у меня нет. Зато могу прилепить этому товарищу сверху, под шерсть, вот такой крохотный проектор. И накатить на один из имплантатов прошивку, которая позволит воспроизводить образы из семантической библиотеки аналогий.
— То есть вы предлагаете превратить этого кота в поэтизатора?
— Именно! — кивнул мастер. — Ну, конечно, будут трудности с синхронизацией, подстрокой под речь, и…
— Это хотя бы безвредно для него? И обратимо?
— Конечно! Просто отсоедините проектор.
— А сколько будет стоить?
Китаец замялся, растерялся. Кот мяукнул:
— Маоу! Есть!
— В общем, если вы завтра утром бесплатно прочитаете с помощью него стихи для моей дочки перед классом, я сделаю вам всё бесплатно, только за сам проектор и пульт к нему отдайте двадцать кредитов.
— Легко! — обрадовался Егоров.
И обещание выполнил.
На следующее утро в тесном бревенчатом срубе сельского класса столпилось непривычно много людей — десяток учителей и родителей, полсотни детишек всех возрастов. Кот дремал на мягкой подстилке, принесённой Адель. Над головой животного, всего на полметра вверху крутилась мультяшная голограмма с островами, тёплыми планетами и зверями. До полноценного поэтизатора конструкция не дотягивала и образы к словам не подбирала, но выступление, между тем, всё равно получилось неплохим.
Сбежать на самый дальний,
забытый самый,
стороной обходимый всеми
кораблями всеми —
остров
и создать новую цивилизацию с нуля.
Махонькую, немноголюдную, чтоб кислорода
было побольше,
а точек зрения поменьше.
Я назову это место