"Фантастика 2025-52". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Татары и прочие представители традиционно исламских народностей, конечно, снаружи они стопроцентные комсомольцы-атеисты, спокойно трущили варёное сало, плававшее в супе вместо мяса, в общем-то тоже свиного, харамного. Евреев во взводе не припомню, уверен, точно также лопали бы свинину наравне со всеми.
Русские не держались свысока с представителями нацменьшинств, те тоже не выказывали никакой вражды к славянам. Армяно-азербайджанскую резню в Нагорном Карабахе или происходящее после две тысячи двадцать второго никто не воспринял бы даже в виде фантастики. Спой курсантам "Батько наш - Бандера, Україна - мати, ми за Україну будем воювати!", даже сами
Мы были разные, но единые.
Акбулатов, помню, ощупал меня пронзительными азиатскими глазками, проверил шнуровку и спросил:
– Ты – тот самый отличник, что посадил в дерьмо Шевкунова?
– Никак нет, товарищ капитан. Он сам выпрыгнул из исправного самолёта. А когда меня прижали на партсобрании, отбивался как мог.
– Помню. Присутствовал. Не желал бы себе такого подчинённого. В одном ты прав – самолёт нужно беречь и спасать до последнего.
– Так точно.
– Программу полёта знаешь. Ну, раз ты такой удалой, взлетай первым, я – ведомым. Ошибки подскажу по радио.
В какой-то мере ведомым сложнее. Приходится подстраиваться под впереди идущего. В реальном боевом вылете именно ведомый обязан крутить башкой да следить, чтоб не подпустить противника к командиру.
– Слушаюсь, товарищ капитан.
Взлетели. Сходили на пилотаж в зоне. Акбулатов что-то ворчал, не зная, к чему придраться. В следующий раз разошлись, он требовал атаковать его и стрелять, используя фотокинопулемёт и выписывая фигуры высшего пилотажа. Так налетали больше десятка часов.
Я обнаружил, и в том ничего удивительного, что капитан уж очень тщательно и осторожно, ровно по букве наставлений, гонял меня по горизонтальной петле и боевому развороту. Похоже, очень боялся, что курсант влетит в штопор и закончит боевой путь в виде костра в степи.
На земле поспорили. Конечно, я не хамил, считалось, что у Акбулатова огромный опыт и всё такое. Но не удержался.
– В бою надо выжимать из машины её возможности до капли. Товарищ капитан! Предлагаю в следующий раз разойтись и провести дуэльный бой. Кто первым поймает противника в фотопулемёт, сразу заявляет в эфире. На земле посмотрим плёночку.
Капитан, собравшийся было к офицерским хибаркам переодеваться, уставился на меня взглядом, по сравнению с которым взгляд удава на кролика – что нежность матери к ребёнку. Но разговор слышали технари, они точно молчать не будут.
– Ты берега попутал, сопляк?
– Никак нет! Стремлюсь проверить свой уровень подготовки в условиях, приближенных к боевым.
В Штатах, наверно, вся авиабаза делала бы ставки, не менее ста баксов на Акбулатова и в лучшем случае десять центов на меня. В Чебеньках ограничивались пачкой папирос.
Вообще удивляюсь, как командир полка допустил подобный вылет. Наверно, хотел показать всем, что курсантам не стоит себя переоценивать, тем самым обрубить неприятный шлейф от истории с Шевкуновым.
Капитан имел куда больший налёт, чем я в этой и в прошлой жизни вместе взятый. Но он не бывал во Вьетнаме, где лётчики на МиГ-17 крались на малой высоте и малом газу, едва не цепляя брюхом джунгли, а потом давали олные обороты, выпрыгивали из засады и расстреливали ничего не подозревающих наездников на «фантомах» и «тайгерах». Важно было справиться с самолётом, терявшим скорость на подъёме. И этот опыт у меня имелся, правда – на МиГ-21ПФ, когда судьбу боя решали мгновения. Если пилоты «фантома» засекут
атаку, то поставят помехи, и на экране радиолокационного прицела – одно светлое пятно. МиГ-17 проще, прицел его пушек не сильно ушёл от применявшихся в Великую Отечественную.Было самое начало июня, днём жарища, ветер, пылюка. Как не шуровали аэродромные по полосе, вычищая её, всё равно оставался неприятный шанс, что турбина засосёт какой-то мусор.
Поднялись, разошлись. Сближались параллельными курсами, в учебном бою лобовая атака строго запрещена и бессмысленна.
Я начал нерешительно, позволяя сопернику выйти себе в хвост, но не приблизиться на дистанцию прицельной стрельбы. Когда почувствовал – сидит крепко, включил домашнюю заготовку. Полный газ, форсаж, разгон. Ручку на себя, перегрузка вдавила в кресло, резко кабрирую, угол тангажа больше семидесяти. В переводе с авиационного на русский это означает, что самолёт идёт почти отвесно вверх, неизбежно теряя скорость, он же не ракета. Именно так во Вьетнаме прыгали вслед «фантомам», появляясь у них на радарах, когда избежать сближения уже невозможно.
Где Акбулатов? Молодец, вцепился, ползёт вверх с той же настойчивостью. Это не Вьетнам, соперник сзади, и там не приходилось в бою забираться столь высоко. Сказался помпаж, да и сверх десяти тысяч воздух разрежен, движок теряет тягу. У капитана тоже. Резво меня не нагонит.
Скорость упала совсем… Насколько я знаю, «колокол» на МиГ-17 не исполняли, только на поршневых, позже на истребителях четвёртого поколения и Л-39. Если не удержусь и свалюсь в штопор, высота позволит вывести машину в горизонталь, вот только капитан закончит выравнивание раньше и выберет оптимальную точку для расстрела.
Инструктор поступил именно как инструктор, не доводя до греха. В итоге мы перевели самолёты в горизонталь практически одновременно, но у меня метров триста запаса высоты, я опустил нос и бросился на соперника как коршун на мышь. Поскольку скорость мала, и МиГи ведут себя как сонные, улизнуть он не смог. Я жал на гашетку, когда хвостовое оперение капитанского «семнадцатого» выросло уже не в прицеле, а в переднем стекле кабины, и меня сильно швыряло от близости к впереди идущему самолёту, пришлось рвать вправо, чтоб элементарно не протаранить.
– Ангара-четыре, я Енисей-три. Вы подбиты с расстояния менее ста метров.
– Енисей, пленку проявим – посмотрим. Возвращаемся.
С земли наше барахтанье выглядело не слишком зрелищно, на высоте свыше десятки самолёты видны как маленькие точки и больше заметны по белым инверсионным хвостам. Радарные метки, думаю, в какой-то момент практически совпали, оператор решил – вот-вот произойдёт столкновение. Когда я вылез из кокпита и спустился на раскалённый под солнцем бетон, болельщики понятия не имели, чем закончился скоротечный вылет. Конечно, вышка слышала наш короткий диалог перед тем, как запросили посадку. Но, естественно, никто пока даже не предполагал, что юнец уделал ветерана.
Собрались у палатки-столовой после обеда, старшина притащил влажные ещё отпечатки. Готов побиться о заклад, дай лётчикам журналы «Плейбой» со знойными красотками в глянце, они бы не вызвали такого интереса, как эти фото.
– Из самолёта товарища капитана. Он стрелял раньше.
Из вежливости да субординации не сказал очевидное: с такого удаления и под таким углом не попасть даже чудом. А когда комполка взял в руки моё фотохудожество, бросил только короткое «ёпс». Потом достал из кармана пачку «Казбека» и протянул кому-то из подчинённых.