"Фантастика 2025-52". Компиляция. Книги 1-20

Шёл октябрь, но мне не давали увольнительных. Вообще никому с третьего курса. Первым делом самолёты, ну а девушки потом. Наши барышни, правда, придумали трюк – приходили к КПП и просили передать своему курсанту, чтоб шёл к месту встречи, там, где забор выходит к реке и он невысок. Если на КПП старшим наряда был человек, отправлял кого-то из отдыхающей смены кликнуть кавалера к ограде. Если тварь последняя, а в авиации как в Ноевом ковчеге и везде в мире – каждой твари по паре, он посылал девчонок подальше, те, расстроенные, расходились по домам.

Получив вызов, я немедленно бросал дела и шуровал в малый самоход, то есть перебрасывал через забор своё мелкое, но накачанное тельце и немедленно вознаграждался самыми сладкими на земле объятиями. Правда, стоило кому-то из наших крикнуть «шухер», как безо всякой охоты, но столь же стремительно прыгал назад. Повезло, не спалился. Или проверяющие офицеры попадались с пониманием – молодёжи невмоготу, а для хорошей сдачи экзаменов нужно соответствующее настроение.

Наконец – выпуск. Конец октября, погода отвратительная, зато на душе светит солнце. Я выпущен по первому разряду, то есть с отличием. Мы с Дергуновым и Ваней Дорониным определены в Луостари, нас ждёт авиация Северного флота, то, что доктор прописал для отбора в отряд космонавтов.

Плац, на который я вышел впервые в конце января с шишкой на голове и заплывшим глазом, вместил с краю довольно много штатской публики, моя Алла и юркина Тася (беременная, он успел отметиться) тоже, естественно, находились там, зарываясь от порывов ветра в воротники.

Грянул марш, несколько устаревший – из эпохи поршневой авиации, но весьма любимый начальником училища, решили ему потрафить, пусть вспомнит довоенную молодость.Там, где пехота не пройдётИ бронепоезд не промчится,Угрюмый танк не проползёт,Там пролетит стальная птица.Пропеллер, громче песню пой,Неся распластанные крылья!За вечный мир,В последний бойЛети, стальная эскадрилья!

(Борис Ковынев)

Мы лупили подкованными сапогами по брусчатке с такой силой, будто от грохота зависела вся обороноспособность Советского Союза.

На следующий день, мой первый отпускной, в актовом зале городского торга сочетались, а потом вместе праздновали сразу две свадьбы. Двое Юриев взяли в жёны Аллу и Тасю, обошлось без венчания, ибо все – комсомольцы, зато сыпались нескромные шутки в подпитии, без них какая же это свадьба. «Девочки, не перепутайте, коль оба они – Юрии».

Я тебе перепутаю!

Через день Дергунов увёз новобрачную представлять своим родителям, мне же пришлось напустить таинственный вид и сообщить тестю с тёщей, что по некоторым причинам медовый месяц проведу в их приятной компании, тем более, он гораздо короче календарного месяца.

– Хорошо. Жаль только, крышу больше не нужно перекрывать, - согласился Марат Владимирович.

На фоне выпускных и свадебных хлопот мою новую семью как-то очень мало затронуло сообщение о запуске первого в СССР и в мировой истории искусственного спутника Земли, через тринадцать лет после первого космического пуска ракеты фон Брауна, через одиннадцать лет после получения первого фото Земли из космоса. Колоссальный интервал между начальными этапами покорения ближнего околоземного пространства!

Для меня то событие значило очень многое – история космонавтики Советского Союза развивается один к одному как в покинутом мире. И третий этап наступит очень скоро. Поспею ли я к нему?

Глава 7

7

«Дорогая, угадай загадку: двое мужчин лежат в одной кровати, плотно прижавшись друг к дружке, кто они? Нет, не те, о ком ты подумала. На самом деле, это лётчики-истребители Северного флота СССР, вынужденные делить одну койку на двоих из-за отсутствия мест в офицерской гостинице».

Так я мог бы начать письмо любимой жене после первых впечатлений от нового места службы, а они были далеко не праздничными. Естественно, ничего подобного не отправлял, иначе не уговорю переехать на Кольский полуостров.

Расположенная на нём железнодорожная станция с финским названием Луостари считается самой северной в мире. Соответственно – и самой тёмной в бесконечной полярной ночи, когда я вступил на перрон в конце ноября, тотальная мгла лишь недавно вступила в права. Тело ещё помнило жаркие объятия супруги, желудок, растянутый вширь от щедрых попыток тёщи Гульнары раскормить впрок, за время в пути соскучился по её борщам, а сумка с продуктами в дорогу практически опустела.

К сожалению, 769-ой истребительный авиационный полк 122-ой истребительной авиационной дивизии Военно-воздушных сил Северного флота находился весьма не близко от тёщиной кухни и жёниной спальни.

Я опустил на обледенелые камни единственный чемодан, пока что всё имущество свежеиспечённого офицера, и шумно вздохнул. Воздух был очень холодный, чистый и совершенно не такой, как в степи под Оренбургом. Там зимой морозно и сухо. Здесь с первых минут чувствовалась влажность, вызванная близостью моря, всего минус пять или минус восемь ощущались резче, чем двадцать в резко-континентальном климате. Вот ветер дул столь же безжалостно, но нёс он не песок, а снежную крупу, мелькавшую в свете скупых станционных фонарей.

– Лейтенант Гагарин?

Ко мне спешил какой-то младший чин в тулупчике. О номере поезда и времени прибытия командиру полка сообщено телеграммой.

– Я.

– Дежурный по полку приказал вас встретить и отвезти к месту ночлега. Ваши вещи?

– Только этот чемодан. Благодарю, идём.

Ехали совсем недолго, но провожатый был необходим. Не факт, что я быстро сориентировался бы среди двухэтажных коробочек жилого района, в основном в таких живут офицерские семьи. А уж определить стороны света по звёздам вообще не реально, потому что небо затянуто чернотой как окна во время войны светомаскировкой. Наверно, увижу луну и звёзды, только взлетев над облачностью, солнце вообще не скоро.

Не унывать! За службу на Севере положена масса льгот, по советским меркам – щедрых. Если у стрелкового лейтенанта базовая ставка оклада лишь тысяча двести, лётчику-лейтенанту положено тысяча пятьсот плюс за звание. Север даёт тридцатипроцентную прибавку и выслугу год за два.

Но за подобную щедрость придётся расплачиваться, тут без иллюзий. Коль государство больше даёт, больше и требует. А также экономит на другом.

Например – на жилье. Не сказать, чтоб Дергунов и Доронин не обрадовались моему появлению, оба приехали на день раньше. Парней впечатлило, что меня отправили к ним, хоть комната вмещала всего две металлические койки. Третьей не просто не имелось, она бы тупо не влезла. Одёжный шкаф заменили гвозди-вешалки, вбитые в стены и во входную дверь изнутри.

Мы сдвинули кровати и легли поперёк втроём, не раздеваясь, какая уж постель. Хорошо, что ростом не атланты, стандартная армейская койка с железной сеткой имеет габариты лежбища метр восемьдесят в длину и шестьдесят сантиметров в ширину. То есть даже моё щуплое тело не умещается перпендикулярно, ноги придётся поджимать или свешивать на пол, точнее – на составленные у кровати чемоданы.

– Никто из нас не имеет тяги к гомосексуализму? Нет? Тогда ночь проведём спокойно.

Юра фыркнул, Иван прогундел «ну и шуточки паскудные», после чего мы провели обязательный ритуал – достали немногое сохранившееся от даров Гульнары и ссобоек моих товарищей, налили по рюмашу. Я только пригубил.