"Фантастика 2025-52". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Но Алла – моя жена. Собственная, личная. Предшественник даже не был с ней знаком. С которой надо уметь объясняться и утолять её любопытство, иначе не отстанет.
– Эй, красноречивый! Или ты только при десятках слушателей умеешь говорить?
– При тебе – совсем иное. Какая ты у меня милая, красивая, единственная, замечательная…
– Что остановился? Продолжай.
– …Очаровательная, интеллигентная, с тонкой душевной организацией. И, прости за грубое слово, не побоюсь его… умная женщина.
Она аж взвыла.
– Вот! Всё испортил. А так хорошо начал. Но потом перевёл в шутку.
– Ты не понимаешь, у нас впереди – полярная
– То есть должна быть благодарна…
Алла по обыкновению подпёрла голову ладошкой, воткнув локоток в подушку. Манера носить короткие волосы очень здорово подошла, когда наступило время носить форму. Не «солдат Джейн», та слишком декоративна, даже со шрамом на физиономии, но в целом стиль милитари моей подошёл на все сто. Супруга ушила китель и юбку, перетягивала ремень, подчёркивая тонкость талии, любая графиня, взращённая в тугом корсете, обзавидовалась бы. Нагрудные карманы несколько скрыли компактность сисечек. Пилотку носила не по уставу, а кокетливо сдвинув.
Недаром образ женщины в униформе волнует молодых мужчин, наполняя вожделением ещё до нырка под одеяло. Обнимать и целовать её было стократ приятнее, чем рассуждать о Циолковском. А уж как журналист космической специализации я в прошлой жизни был обязан знать о калужском прожектёре всё доступное, и приходилось тщательно фильтровать, что могло быть известно Гагарину, а что – лишь обладателям интернет-гаджетов полвека спустя.
– Женская благодарность – штука непредсказуемая. Я тебя люблю не в ожидании благодарности за любовь, а потому что ты – есть ты.
– Не поверишь! Мне очень приятно это слышать. Но как я могу доверять человеку, врущему про Циолковского?
Во как связала… Я и правда женился на чересчур умной, с широкими взглядами и свободными манерами. Но приземлённая домохозяйка вроде Таси меня бы моментально утомила и начала раздражать.
– Абыжаеш, да? Ничего я не врал. Только иначе расставил акценты и кое о чём умолчал.
– А до самоцензуры?
– Уфф… Тебе правда интересно?
– Интересно, что на самом деле думаешь ты.
– Тебе не в медчасть надо было идти, а особый отдел – вести дознание. Ладно. Циолковский – никакой не учёный, он только очень талантливый популяризатор науки. Многоступенчатые ракеты описаны задолго до него, правда, реализованы только сейчас, в пятидесятые годы. Расчёт, сколько ракете потребуется пороха, чтоб доставить человека на Луну, произвел российский военный инженер Засядько ещё в тридцатые годы прошлого века. Пусть неправильно посчитал, зато идею застолбил, у Циолковского с расчётами и формулами куда хуже. Так называемая формула Циолковского выведена лет за пятьдесят до его рождения. Но всё собрать воедино, распропагандировать – нужен талант. Именно Циолковский заразил весь СССР жаждой осваивать космос. Без его агитации наш спутник не полетел бы раньше американского.
– Ничего крамольного… - снизошло моё домашнее НКВД. – Почему ты не рассказал это офицерам?
– А зачем? Слишком глубоко и сложно, противоречит написанному в газетах. А что формулы вывели британские учёные, звучит непатриотично. Особенно в устах кандидата в кандидаты в члены КПСС. Давай я тебе лучше анекдот расскажу.
– Уходишь от темы. Ладно, давай.
– Британские учёные исследовали размножение мышей в неволе и выяснили, что главной помехой их размножению является то, что за ними подглядывают британские учёные.
Алла не засмеялась, а задумалась
на пару секунд.– Ты прав. Такое рассказывать, особенно на людях, гораздо спокойнее, чем про изобретение англичанами чего-то раньше российского учёного.
Естественно, ни при комсомольцах, ни наедине с супругой ни словом не обмолвился о «философии» Циолковского, теории атомов-духов, глубоко противоречащей марксизму. Гагарин в пятидесятые годы вряд ли где мог прочитать про евгенику калужского, скажем мягко, фантазёра. Тот предлагал, ни много ни мало, улучшить человечество путём ликвидации дурных форм неудачных людей: калек, идиотов, слабых, ленивых, глупых, несознательных и т. д., уничтожая их, не причиняя страданий. Очень печальная параллель с идеологией крайне неприятных людей, по стечению обстоятельств построивших первую баллистическую ракету.
Подобные разговоры велись ещё не раз, я уверился, что супруга считает меня вполне преданным советским товарищем, только воспринимающем льющуюся по радио и из газет пургу не дословно, а осмысливая её критически.
Однажды спросила меня, что сделаю, если советский лётчик решится на предательство и перелетит в Норвегию. Для комсомолки этого времени – чрезвычайно смелое предположение.
– Имеешь в виду, я сам буду находиться в воздухе? Очень хреновая ситуация. Но если вышка прикажет открыть огонь, собью. Измена непростительна ни при каких обстоятельствах.
– Чехова читал, «Драма на охоте»? Там один персонаж говорит: если тебе изменила жена, радуйся, что тебе, а не Отечеству.
– То есть ты сейчас намерена сообщить мне, что изменила с каким-то зенитчиком, чему я должен несказанно обрадоваться?
Был выходной, мы гуляли по берегу Печенги. Не менее дюжины рыбаков стали бы свидетелями, что я столкнул супругу в ледяную воду, её побило о камни и унесло течением. Естественно, только сделал вид.
– Сумасшедший! Я ни с кем, кроме тебя, успокойся. Артиллеристы – они как бабы. Дай кому-нибудь повод, через полчаса будет знать весь гарнизон. Но глазки строят.
Тема исчерпалась, а я приступил к задуманному, достав из кармана длинный кухонный нож и изоленту на матерчатой основе. Скотч и пластиковую ленту местная цивилизация ещё не знает. Нашёл дрын в куче плавника на берегу и примотал к нему нож, вооружившись примитивной острогой.
В Печенгу заходит лосось. Попадаются, по словам местных рыбаков, треска, камбала, пикша, сайда. Морская рыба поднимается из губы вверх по течению на десятки километров.
Серьёзные парни ставят сеть, о рыбнадзоре здесь не слышали. Но это не по мне, куда девать столько? Тратить время на рулетку: клюёт – не клюёт, тоже не хотел, именно времени мне вечно не хватало. Поэтому с женой, оставленной на берегу с авоской в руках, и браконьерской снастью наперевес комсомольский активист и без пяти минут член КПСС отправился на промысел с запрещённым орудием лова.
Сначала думал – нет ничего проще. Серебристая спинка то и дело мелькала между камней. Фигачил в неё острогой и почему-то промахивался. Когда, наконец, повезло, трепыхающаяся дичь сорвалась с клинка и упала обратно в воду. Штуки три рыбёшки ладони в полторы длиной я всё же добыл, но когда отдал Алле и перебирался от берега по камням обратно к месту охоты, нога соскользнула, отчего будущий космонавт номер один вместо приземления приводнился в ледяную воду. Битву с рыбой пришлось прервать и нестись галопом домой – принимать горячую ванную, пока вода в титане не остыла с утренней протопки, и переодеваться в сухое.