"Фантастика 2025-54". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
– Не знаю, - растерянно ответила Виктория.
– Дракон чуть не растоптал его.
– Ой, ребенок!
– восторженно завопил Ромка.
– Маленький совсем!
На земле лежал замотанный в грязное тряпье малыш, видимо, он совсем обессилел от голода, и теперь только еле слышно похныкивал. Гарт потянулся к свертку и взял ребенка на руки.
– Осторожно!
– предостерег Илья.
– Ты о чем?
– удивился Гарт.
– Чем может быть опасен такой маленький? Ему, наверное, и года-то нет!
– Откуда он взялся здесь, в степи?
– Возможно, его бросило какое-нибудь кочевое племя, - предположила Виктория.
– Ох, не нравится мне все это, - упорствовал Илья.
– Лучше бы вы его не трогали.
– Но мы же не можем оставить его здесь, это убийство!
–
– В конце концов, это всего лишь маленький ребенок, пусть даже из дикого племени.
Он прижал малыша к груди и отошел, всем своим видом давая понять, что дискуссия окончена.
Сергей Иванович уже разводил огонь, Илья, недовольно ворча, принялся устанавливать шатры. Гарт присел около костра, держа на руках ребенка.
– Он, наверное, голодный. Чем бы его покормить?
– Попробуй дать ему кусочек лепешки, - предложила Виктория.
– Больше ничего подходящего у нас нет.
Ребенок недовольно отворачивал от огня свое бледное, с запавшими глазами, худенькое личико.
– Ничего, - ласково уговаривал его Гарт.
– Сейчас ты согреешься, тебе будет легче.
Отломив от лепешки маленький кусочек, он поднес его к бескровным губкам малыша. Изможденное тельце содрогнулось и затряслось в безмолвном плаче.
– Не ест, - расстроенно произнес Гарт.
– Может быть, он болен?
– И заразит нас всех!
– сердито ответил Илья.
– Послушай, как можно быть таким бесчувственным?
– разозлилась Виктория.
– Неужели ты думаешь, что мы способны бросить в степи беззащитного ребенка, когда наш собственный сын…
Девушка не договорила, горло перехватила болезненная судорога, на глазах выступили слезы.
– Ну хорошо, хорошо, не буду, - примирительно пробормотал Илья.
– Хотя… предчувствие у меня, понимаешь?
– Тогда держись от него подальше, - отрубил Гарт.
Илья поежился.
– Так я и сделаю.
Почти сутки проведя в дороге, все чувствовали себя утомленными, поэтому после ужина сразу же разошлись по шатрам. Понимая, что не в силах уснуть после стольких событий, воспоминания о которых камнем лежали на душе, Виктория вызвалась дежурить первой. Гарт улегся в шатре, устроив ребенка рядом с собой и заботливо накрыв его плащом. Вместе с ними улегся Ромка. Илья, опасливо поглядывая на малыша, отправился в другой шатер вместе с Сергеем Ивановичем. Вскоре над лагерем повисла сонная тишина. Виктория сидела около костра, прислушиваясь к ночным звукам, и пыталась хоть немного успокоить ноющее сердце. Появление малыша вызвало в душе мощный всплеск тоски по собственному сыну. Как он там? Жив ли еще? Может быть, Алана уже нет, он превратился в новое тело для Черной королевы? Пламя костра расплылось и закачалось, глаза наполнились слезами. Нет, нельзя сейчас раскисать! Виктория закусила губы. С Аланом все хорошо, она успеет вовремя и спасет своего мальчика. Нужно верить, иначе откуда взять сил для борьбы? Девушка провела рукавом по глазам, стирая непрошенную влагу, и чутко прислушалась: что-то было не так. Какой-то новый звук примешивался к треску костра и шуршанию травы под налетающим ветром. Тихий, еле слышный, он почему-то вызывал у Виктории панический страх. Или показалось? Нет, вот опять! Из шатра, в котором спал Гарт, доносилось равномерное чмоканье. На секунду девушка ощутила, что тревога тает, уступая место облегчению, и чуть не рассмеялась. Ну, конечно! Это, наверное, Ромка во сне шлепает губами! Тут же из шатра высунулась всклокоченная голова. Ромка, не открывая глаз, выбрался наружу и сонно сообщил:
– Я в кустики.
– Не уходи далеко!
– напутствовала его Виктория.
Мальчишка, спотыкаясь, поплелся за шатер. Виктория освобожденно выдохнула. Нервы у всех на пределе, и у нее тоже, вот и мерещится всякое. Но тут она опять услышала тот же звук, он стал громче и требовательнее, словно кто-то в шатре жадно, захлебываясь, пил воду. Вернулся Ромка и полез было в шатер, но его остановил громкий шепот Виктории:
– Назад!
Ничего не понимая, мальчишка попятился, Виктория оттащила его подальше и подкралась к шатру. Отодвинув полог, она заглянула внутрь. Гарт крепко спал, лежа на спине и раскинув руки в стороны, а у него на груди, причмокивая
и постанывая, шевелилось какое-то существо. Виктория вскрикнула и резко отдернула полог, пламя костра осветило шатер. Существо злобно зашипело и обернулось: с бледного детского личика на девушку уставились мертвые глаза. Окровавленные губы ребенка растянулись в хищном оскале, открывая невесть откуда взявшиеся длинные клыки. Виктория потянула из ножен меч. Ребенок, не переставая угрожающе шипеть, сжался в маленький комок, затем вдруг неожиданно прыгнул на девушку, вытянув вперед крохотные ручки с длинными синеватыми когтями. Виктория отшатнулась и упала на спину, а существо ловко опустилось ей на грудь, но в тот же миг, взвыв от боли, скатилось на землю. Виктория вскочила, ощущая жар, исходящий от висящего на шее распятия. Ребенок корчился в судорогах, выкатив глаза и издавая душераздирающие звуки. Гадливо передернувшись, девушка пригвоздила его мечом к земле. Тяжело дыша и чувствуя, как желудок сжимает приступ тошноты, Виктория наблюдала за конвульсиями существа, которое продолжало изо всех сил цепляться за жизнь. Оно обеими руками ухватилось за клинок, словно пытаясь извлечь его из себя, и визжало, визжало, визжало… Вдруг раздался какой-то всплеск, тварь замолчала и съежилась, ссыхаясь и уменьшаясь на глазах, пока не превратилась в горстку черного пепла.– Святая вода, - пояснил Ромка, показывая Виктории опустошенный флакон, подаренный еще отцом Себастьяном.
– Вампиры боятся святой воды.
– Гарт!
– Виктория кинулась к шатру.
Ее муж по-прежнему спал, лежа на спине. На шее зияли кровавые отметины от клыков вампира.
– Проснись, проснись!
– затормошила его девушка.
– Он без сознания, - сказал из-за ее спины Сергей Иванович.
– Что делать?
– Викторию колотила дрожь, мысли путались, она как никогда была близка к истерике.
– Святая вода, - снова сказал Ромка, - у тебя за поясом есть флакон. Полей на раны, может, еще не поздно.
Трясущимися руками Виктория вытащила склянку, зубами вынула тугую пробку и вылила содержимое прямо на кровоточащие ранки. Вода вспенилась, будто закипев, лицо Гарта посинело, рот раскрылся, лицо перекосила безобразная гримаса. Тело выгнулось дугой, словно в припадке столбняка, затем обмякло и замерло. Виктория наклонилась и прижала ухо к груди мужа: сердце билось тихо и медленно.
– Помогло!
– воскликнула она, отчаянно надеясь, что это правда.
– Нет, - тихо произнес профессор.
– Раны не исчезли.
– Ну и что?
– не поняла Виктория.
– Это значит, что он заражен и рано или поздно превратится в вампира.
Виктория, бессмысленно глядя в одну точку, села рядом с распростертым телом Гарта. Согнувшись и подтянув колени к подбородку, обхватила их обеими руками и принялась размеренно покачиваться вперед-назад, монотонно повторяя:
– Этого не может быть… этого не может быть…
– Что с ней?
– испугался Ромка.
– Шок, - ответил Сергей Иванович.
Он протянул руку и поднял валяющийся на полу шатра флакон из-под святой воды. Перевернув его, вытряс на ладонь последние капли и провел ладонью по лицу девушки. Виктория вздрогнула, как человек, которого неожиданно разбудили, затем громко разрыдалась.
– Ничего, ничего, голубушка! Как-нибудь… - запричитал профессор, обнимая ее за плечи.
Немного успокоив девушку, он осторожно уложил ее рядом с Гартом, укрыл плащом и выбрался из шатра.
– А не опасно ее там оставлять?
– спросил Илья, проснувшийся позже всех.
– Вдруг Гарт ее… того… покусает?
– Не покусает, - сказал Сергей Иванович.
– Он еще не вампир, а святая вода, надеюсь, замедлит процесс обращения.
– И когда он станет вампиром?
– Судя по тому, что мы знаем из легенд и сказок о вампирах, период обращения может продолжаться от нескольких дней до нескольких недель.
– А как он проходит?
– спросил бледный испуганный Ромка.
– Я могу только предполагать, так же, как и вы, опираясь на мифы, легенды, да фильмы, наконец. Думаю, он скоро начнет бояться дневного света, потом станет днем впадать в состояние сонливости, проявляя активность исключительно по ночам. А когда окончательно обратится, отметины на шее исчезнут.