"Фантастика 2025-58". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— Настигают, черти. Как я понимаю, эти четыре корабля и есть вражеские миноносцы, — вопросительно-утвердительно заявил полковник.
— Правильно понимаете, любезнейший Сергей Николаевич, — Чагин за неполные сутки знакомства сошёлся с полковником накоротке, отметив не только незаурядный ум и эрудицию генштабиста, но и искреннее желание Васильчикова вникнуть в дела флотские, — ничего, вы на Сахалине с лейтенантом Максимовым пообщайтесь. Вот уж кого жизнь побросала. Из Порт-Артура на «Новике» да прямо на каторжный остров.
— Я так понимаю, мину они пустить не могут, слишком велико ещё расстояние, потому так и устремились наперехват,
— Вы, господин полковник, для сухопутного удивительно быстро схватываете особенности морской войны, — Нозиков с уважением покосился на Васильчикова, — но право, спрятались бы от греха подальше и подальше от осколков японских. Вам ещё Японию покорять, а за непредусмотренные ранения ответственность на Ивана Ивановича ляжет. Смотрите, как нервничает командир.
Пехотные офицеры не стали бравировать показным бесстрашием и пожелав морякам удачи, дисциплинированно покинули мостик.
— На дальномере — теперь уже Нозикова было слышно и без мичмана-ретранслятора…
— Двадцать шесть.
— Орудиям правого борта открыть огонь, бить каждый по своей цели. Расчётам левого борта находиться у орудий, не бегать и не любопытничать!
Чагин уважительно покосился на разошедшегося лейтенанта и отставив стакан с чаем стал ждать — не попросит ли флагарт «довернуть» крейсер для более точного поражения неприятеля. Лезть с советами к ставшему легендой артиллеристу кавторанг дальновидно не стал. Гению мешать — только делу вредить.
Крупповские пушки изрыгнули первые снаряды в сторону неприятеля, с пятого-шестого выстрела пошли близкие накрытия. Нозиков носился от орудия к орудию, что-то коротко спрашивал у комендоров и артиллерийских офицеров, рявкал в ответ какие-то рекомендации и бежал к следующей «подружке дедушки Круппа». Борта японских кораблей вспухли дымами ответных выстрелов. И в эти же секунды торжествующе заорал сигнальщик: «Попадание во второй миноносец, трубу снесли демонам»!
— С почином, господа! — Чагин торжественно перекрестился. Офицеры и унтера сигнальщики такоже осенили себя крестным знамением. Крестились с азартом, со стороны казалось, что бравые и суеверные моряки десницами как бы помогают своим снарядам, как бы «доворачивают» их в нужном направлении…
Нозиков, хоть и не крестился, некогда было, но тоже махал руками изрядно. И скорее именно его движения, подсказывающие комендорам убавить или прибавить прицел, возымели куда как большее действие, нежели чем религиозный порыв командира «Алмаза» — пошли попадания в уже «поймавший» снаряд в трубу миноносец, а лидирующий отряд истребитель рыскнул по курсу и внезапно «раскорячился», сбросив ход.
Ответный огонь с таких неустойчивых корабликов вреда крейсеру не причинил — попаданий пока что не было. Чагин стоял перед трудным выбором — дать радио на «Богатырь» или попробовать утопить самураев в одиночку, забрав себе все лавры. Тем более всё так хорошо складывалось — за четверть часа получили заметные повреждения два неприятельских миноносца. Но брошенное Нозиковым: «Начинается веселье, против нас примерно шестнадцать трёхдюймовок» — побудило командира «крейсера-яхты» к активным действиям.
— Радио на «Богатырь», — ведём бой против четырёх больших японских истребителей. Два — нового типа, вооружение по шесть трёхдюймовых орудий.
Предусмотрительный
Стемман, получив телеграмму от Чагина, был готов сразу же дать полный ход. «Богатырь» наскоро залатанный умельцами с «Камчатки», понёсся на выручку «Алмазу». Правда шестидюймовок вместо дюжины крейсер нёс одиннадцать, но разве это могло изменить планы командира и экипажа героического корабля? Двадцать один узел «Богатырь» выдал без напряжения…«Алмаз» меж тем «притормозил», не отпуская далеко потерявший ход миноносец. Немецкие снаряды взрывались исправно и вскоре маленький кораблик запылал. Его собратья, не желали выходить из боя и спасаться бегством и палили по «крейсеру-яхте» часто, но к счастью малорезультативно. Впрочем, осколками от близкого накрытия посекло расчёт кормового орудия правого борта и Нозиков, тоже поймавший «свой» осколок, парой коротких и энергичных фраз «перегнал» к замолкшей пушке прислугу от левого борта и встал за наводчика.
— Ребята, — проорал окровавленный лейтенант подбежавшим артиллеристам, — бьём по концевому, он самый опасный сейчас, двух мы считай уже выбили, надо и оставшихся зацепить. Подавай!
Развив рекордную скорострельность орудие под управлением Нозикова заставило четвёртый, доселе не пострадавший миноносец изменить курс, что, впрочем, не спасло от пары попаданий, прилежно зафиксированных сигнальщиками «Алмаза». На потерявшем ход головном миноносце начал рваться боезапас, однако три его «коллеги» не спешили на помощь, не рвались снимать экипаж. А дымы от летящего к месту боя «Богатыря» были видны уже не только расположившимся «на верхотуре» сигнальщикам, но и артиллеристам, не снижающим темп стрельбы.
— Спешит Александр Фёдорович, спешит славу отобрать у Ивана Ивановича, — Нозиков, перевязываемый прямо у орудия, рассмеялся. Пять или шесть угодивших в крейсер снарядов не нанесли «Алмазу» существенный ущерб. Во всяком случае — видимый. А вот минимум один японский миноносец, как раз новейший, только-только вступивший в строй, сейчас ложился на правый борт в пятнадцати кабельтовых от крейсера. Ещё два — здорово дымили, а концевой, хоть и получил несколько попаданий, подтверждённых сигнальщиками, внешне казался невредим.
Японцы, очевидно просчитали последствия и решили не связываться с «Богатырём». Мало ли — вдруг котлы повреждены, упадёт скорость и догонит неистовый Стемман. Три миноносца несогласованно, не парадно развернулись и на двадцати с лишним узлах начали уходить строго на восток.
— Что с вами, Николай Николаевич — к Нозикову подбежал мичман Харабрин.
— Да пустяки, зацепило осколком, взрезало китель и «шоркнуло» по руке, царапина, хоть и крови изрядно вышло.
— Немедленно к доктору, — скомандовал подошедший Чагин, — смотрите, убегают супостаты. Удивительно — не попытались японцы своих выручить. Видимо было заранее обговорено — кому не повезло, не тянет за собой остальных.
— Самураи, — процедил Нозиков, — в мае, когда на ровном киле «Кассаги» под воду уходил с развевающимся адмиральским флагом, с пустой палубой — ни одного пытавшегося спастись! Вот тогда было жутко…
На лейтенанта, непосредственного участника недавнего, но уже обросшего легендами боя, посмотрели как на сошедшего с картины Кутузова…
Стемман, убедившись, что вражеские миноносцы уверенно держат скорость, и подставляться под его орудия не думают, прервал погоню и подтянулся к «Алмазу», на который перебрались восемь моряков с утопленного истребителя.