"Фантастика 2025-58". Компиляция. Книги 1-21

Адмиралы обернулись на частые выстрелы, доносящиеся с площади перед воротами в военный порт. К Небогатову неслись его телохранители — кондуктора Сипетый и Приходько. Так уж получилось, что взвод, отвечающий на безопасность командующего флотом, более чем наполовину укомплектовался малороссами. Свенторжецкий объяснял сей факт старательностью земляков великого писателя Гоголя, их ответственностью и желанием выслужиться. К тому же были они абсолютно неподвержены революционной агитации, а Небогатова почитали как отца родного, практически молились на вице-адмирала. По уверениям Свенторжецкого, лучших телохранителей, готовых закрыть собой комфлота от пуль и бомб, было не найти. Сипетый размахивал двумя наганами — по одному в руке, а здоровенный Приходько волок сразу два стальных щита, должных прикрыть адмирала от пуль. Каждый такой щит весил чуть менее двух пудов, но в порыве служебного рвения унтер держал их в разведённых в стороны руках, стараясь перекрыть направление возможного выстрела.

Вашество, Николай Иваныч, — орал издалека Сипетый, — пригнитесь Бога ради. Тама япошку поймали, он вас убить хотел. Может и второй супостат где рядом обретается!

Глава 20

Глядя на растерянных телохранителей, адмирал почувствовал приступ раздражения. Наверняка пугнули штатских, «отжимая» тех подальше от ворот, выстрелил нечаянно какой оболтус и началась истерия с пальбой куда ни попадя. Если будут жертвы или раненые, перестраховщику Свенторжецкому точно не поздоровится.

— Что случилось? В кого стреляли? Мне 9 января ещё не хватало во Владивостоке!

— Ваше превосходительство, — Сипетый тяжело дыша остановился в трёх шагах от командующего, — жандармы поймали лазутчика, подстрелили его. А с винтовок морпехи в воздух палили, чтоб толпа не надвинулась. Народ перепугался, шарахались туды-сюды…

— Туды-сюды, — передразнил кондуктора адмирал, — мне шпионские страсти неинтересны, подавайте карету и едем в штаб флота. Николай Михайлович, как только Блохин на «Донском» управится, сразу ко мне отправляйте, в любое время жду.

— Выправить «Орёл» и «Суворов» уже можно? Или пока подождать?

— Решите сей вопрос с Свенторжецким. Он очень надеется, что какой-то обнаруженный контрразведкой флота шпион воспользуется телеграфом и передаст сведения о повреждениях броненосцев.

— Ого, Евгений Владимирович ведёт тонкую игру с британской разведкой, — уважительно протянул Бухвостов.

— С чего взяли, что с британской? — Небогатов недоумённо посмотрел на младшего флагмана.

— Так вы всех азиатов на выращивание овощей и в шахты Сучан отправили. Значит шпион, — лицо европейской наружности, работает на просвещённых мореплавателей, — расхохотался контр-адмирал.

— Вот только не надо повторять байки про диктатора Небогатова, — командующий раздражённо чертыхнулся и полез в обшитую стальными листами карету…

Мещанин Илья Огородников, ставший причиной инцидента со стрельбой близь порта, лежал в грязи с раздробленной двумя пулями голенью. Раненого и трёх жандармов в свою очередь окружили полтора десятка морских пехотинцев, и пока подчинённый кавторанга Свенторжецкого, поручик Ефимов, не опознал «голубые мундиры», ситуация была весьма и весьма напряжённой…

А начался бардак со стрельбой, криками и беготнёй оттого, что подполковник Павлов, заметив потенциального шпиона в опасной близости от адмиральского кортежа, решил не рисковать и брать вражину прямо сейчас, невзирая на толпу зевак. Мало ли — вдруг выпалит негодяй в комфлота и что тогда — самому стреляться от осознания профнепригодности? Приказав двум агентам перекрыть пути отхода то ли террориста, то ли японского шпиона, Павлов подошёл к «объекту» на пять шагов и, сжимая в ладони браунинг, произнёс в спину подручному мясника: «Господин Огородников, медленно-медленно руки вверх подняли. И чтоб без глупостей, пристрелю сразу же».

Ни секунды не медля, Огородников метнулся влево, подальше от цепи морских пехотинцев, туда, где народ стоял не так густо. Жандарм, выхватил пистолет и трижды выстрелил, целя по ногам. Неплохой стрелок, подполковник не оплошал и в данном случае, — Огородников рухнул прямо в грязь, случайных прохожих пули не задели.

— Всем разойтись, контрразведка флота! — Павлов, рванул к стреноженному «объекту», сам не зная почему выкрикнув название не родного жандармского управления, а чужой, к тому же «конкурирующей конторы». То ли близость морских пехотинцев послужила тому причиной, то ли ещё что, но глядя на хмурых и усатых моряков, мастер тайной войны не пожалел о своей «обмолвке»…

— Чёрт побери, Виктор Сергеевич, что за балаган вы здесь устроили? — Свенторжецкий, каким-то чудесным образом материализовался рядом с подполковником.

— Да вот, японского шпиона обезвредили, Евгений Владимирович. Побоялись, вдруг начнёт стрелять в командующего, решили упредить.

— Шпиона, говорите? Ну-ну, — кавторанг презрительно скривился. Его комбинация, рассчитанная на то, что чиновник телеграфного ведомства Василишин окажется лазутчиком и непременно побежит на телеграф, дабы пользуясь служебным положением информировать хозяев о возвращении броненосцев в порт и повреждениях «Орла» и «Суворова», лопнула. Начальник над телеграфистами побежал вовсе не на работу, а к пышногрудой разбитной соседке и, абсолютно не интересуясь делами Тихоокеанского флота, предался пьянству и прелюбодеяниям. Наблюдение за Василишиным было оставлено, но Свенторжецкий чувствовал — ложный след, не того приняли за пособника британской разведки. А тут ещё жандармы хвастают обнаружением японского агента…

— Точно так ваше высокоблагородие, даже не сомневайтесь, шпион это, — Никита Моисеевич Рождественский, отличавшийся от покойного адмирала Рожественского наличием буквы Д в фамилии и весьма солидным стажем службы на охране устоев Российской империи склонился над раненым, — ему кость раздробили в двух местах. А он зубы стиснул и только стонет. Наш бы Ванька давно уже в Бога душу мать…

— Так, так, так, — кавторанг уважительно покосился на «эксперта», подошёл к Огородникову и, примерившись, носком щегольского ботинка, ударил подозреваемого по простреленной ноге. Тот глухо простонал.

— Пожалуй, вы правы, как вас, Никита Моисеевич? Ой, как же вы правы. — Свенторжецкий схватил лже-Огородникова за куцую бородёнку и повернул к себе. — Слушай, мразь, в глаза мне смотри. В глаза! Знаешь, кто я? Говори, кто дал задание убить адмирала Небогатова? Говори, тварь!

— Я прекрасно знаю вашу должность, господин капитан второго ранга. У меня не было оружия и приказа убивать вице-адмирала Небогатова.

— Кто ты, сволочь, кто?!

— Я офицер генерального штаба японской армии. Можете меня расстрелять, но больше от меня слова не услышите.

— Непременно расстреляем, дорогой вы мой человек, — несказанно обрадовался начальник контрразведки Тихоокеанского флота, — прям таки обязательно и всенепременно!

— Никишин, перевязать лазутчика. Руки сковать наручниками за спиной. Чтоб самоубиться не вздумал. Да, и морфия вколите, а то ещё от болевого шока кончится! Раньше времени.

Моряк и жандарм отошли в сторону, капитан второго ранга повернулся к подполковнику.

— Виктор Сергеевич, удивлён, что не протестуете, не требуете доставить шпиона к вам в управление…