"Фантастика 2025-58". Компиляция. Книги 1-21

Дрор морщится и встаёт из-за стола:

– Ты хочешь сказать, что профессор Гольдберг и здесь уже успел засветиться? Ох, и живчик же он! Куда ни глянь, везде отметился! Он же знает, что ты у нас чуть ли не специалист по его очередным аферам, и никуда ему от тебя не деться! Заскучал по тюремной камере?

– Вероятней всего, он в курсе, но не смог удержаться, – я ещё не готов признаваться Дрору во всём происходившем со мной за последние дни, но рано или поздно придётся рассказать ему даже о наших последних договорённостях с профессором. Скрывать это и дальше – только подписывать себе приговор.

– Как думаешь, где он сейчас может находиться? – этого вопроса я опасаюсь больше всего.

Нарисуй я сейчас Дрору полную картину с неизвестными ему подробностями, он, чего доброго, потребует сразу задержать профессора. Причин для этого предостаточно. И никакие уговоры, что возрождение битлов и великого Армстронга не содержит в себе криминала, а наоборот принесет пользу человечеству, Дрора не проймут. К музыке бравый майор не имеет никакого отношения, а вот мы с Лёхой вполне спокойно можем оказаться в числе соучастников предстоящего убийства трёх невинных человек – «расходного материала» для перемещений…

– Пытаемся разыскать его, – гляжу на Дрора чистым и невинным взглядом патентованного лжеца.

– Что ты для этого предпринимаешь? – не отвязывается от меня шеф. – Только не говори, что прошерстил интернет, а результат нулевой. Эта электронная помойка у меня вот где! – он чиркает себя ногтем по шее. – По его старому окружению проходился?

– Пока нет.

Дрор выбирается из-за стола и начинает нервно расхаживать по кабинету, глядя себе под ноги. Это уже признак крайнего недовольства, результатом которого могут оказаться и кары.

– Стареешь, Дани, и ленишься, нюх потерял, – бормочет он обиженно. – Ладно, иди. Сам его поищу по своим каналам, – и уже вдогонку: – Хочешь обижайся, хочешь не обижайся, но нет у меня в этом вопросе к тебе доверия…

Лёху нахожу в отделе у аналитиков. Он настолько увлёкся компьютерными поисками, что не замечает ничего вокруг. Даже остывший стакан кофе в угрожающей близости от клавиатуры и сиротливая булочка на краю стола его не интересуют. Это говорит о многом.

– Как результаты? – хлопаю его по плечу, и он неохотно отрывается от экрана.

– Ты знаешь, компьютер – великая вещь, не перестаю удивляться! Всего пять лет назад мне пришлось бы неделю копаться по картотекам, а сейчас вон – посмотри, – он протягивает мне распечатку с фотографией и столбиком текста.

– Кто это?

– Наш псевдо-Розенталь, а на самом деле Давид Плоткин, новый репатриант из России, приехавший в страну всего полгода назад. На прежней родине его звали Дмитрием Плотниковым, но имя он поменял при оформлении удостоверения личности в аэропорту Бен-Гурион. Одиночка, разведён, прилетел из Санкт-Петербурга.

– Что о нём ещё известно?

– Многого ты хочешь. Эти данные я взял из базы Министерства абсорбции. По нашим же полицейским базам он пока нигде не засветился. Видно, срок ещё маловат.

Отхлебываю кофе из его чашки и пытаюсь фантазировать:

– Чувствую, нужно просить питерских коллег о помощи. У них наверняка информации больше. Парнишка с наколкой скорпиона на руке не мог проскочить мимо их внимания.

– Долгая история – делать официальный запрос, да ещё объяснять, зачем нам это нужно, – Лёха корчит кислую физиономию, хотя всё прекрасно представляет и без меня. – Попробую под этот замес командировку в Питер выпросить у начальства…

– Думаешь, после моего вояжа в Киев они кого-то теперь отпустят за границу, к тому же по этому делу? Хоть вероятность того, что наш Плоткин засветился в России в криминальных разборках, высока, но как ты будешь объяснять, что его тамошний банальный криминал имеет отношение к нашему небанальному? Дрор-то ещё худо-бедно поймёт, потому что в курсе, а кто-то выше, подписывающий разрешение?

– В том-то и беда, – Лёха совсем скисает и, заглянув в опустошённую мной чашку, отправляется заваривать очередную порцию кофе.

Возвращается он с двумя листками, которые ему подготовили аналитики. Те сумели по фотографиям с телефона парнишки-бедуина разыскать среди туристов, пересекавших границу, потенциальных убийц Плоткина-«Розенталя».

– Хоть что-то в утешение, – криво ухмыляется он и принимается читать вслух и комментировать: – Десять дней назад эти двое из ларца – Никонов Сергей и Боровицкий Владислав – пересекли границу в аэропорту Бен-Гурион. Прилетели в качестве туристов с группой христианских паломников. Поселились в Иерусалиме в общежитии при Русской православной миссии…

– Нужно срочно нестись в Иерусалим, – подскакиваю я, – и брать их, пока не поздно…

– Поздно, – Лёха корчит печальную физиономию. – Вчерашним рейсом они отбыли назад в Питер, потому что программа визита закончилась. Пограничный контроль зафиксировал их благополучное отбытие… А если нам подготовить официальную бумагу и отправить в Российскую ФСБ? Или к кому-то из своих бывших российских дружбанов обратиться? У нас же там остались друзья в МВД?

– А сколько времени бумаги будут летать туда и обратно? Мы можем ждать?

Принимаюсь расхаживать по кабинету. Так думается легче. Меньше всего мне хочется сейчас затевать бюрократическую переписку с кем бы то ни было, ведь поручат это дело наверняка мне или Штруделю, а дожидаться результата придётся неизвестно сколько времени. Да и во все детали коллег из России не посвятишь. А к кому ещё наша бумага там на стол ляжет…

– Нет, – решительно собираю листки в кучу и зорким соколом гляжу на Лёху. – Пошли к шефу, будем уламывать на командировку. Меня он сто процентов не отпустит, значит выбор падёт на тебя…

Лёха недоверчиво косится в мою сторону, оценивая, не смеюсь ли я над ним, но ничего не отвечает и отправляется следом за мной к Дрору.

Как ни странно, но шефа уговаривать почти не пришлось. По логике вещей любое полицейское начальство обязано быть консервативным и прижимистым. Но Дрор, и я в этом уже не раз убеждался, совсем другой человек. Может, причина этому – его долгая армейская служба? Даже если кто-то из нас и прокалывался, он никогда не сдавал подчинённого и мужественно брал вину на себя. И хоть в детали каждого дела он не вникал, да на это у него не хватило бы никакого времени, зато имел замечательное чутьё на ситуацию. Фальшь и подтасовки чувствовал мгновенно и тогда уже метал гром и молнии, щедро раздавая пилюли всем, кто попадал под руку – и правым, и виноватым. Опять же, наверное, армейская школа. Не знаю, как Лёха, но я не сразу привык к его характеру. Просто у меня своя шкала жизненных ценностей, в которой любое моё начальство традиционно не на высоте. Однако со временем я несколько переменил своё мнение о нынешнем шефе и стал доверять Дрору гораздо больше, чем он мне. А это, поверьте, дорогого стоит.