"Фантастика 2025-58". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
– У меня тоже мелькала такая мысль, – соглашается Дрор, – но наши российские коллеги настоятельно просят помочь разобраться в сложившейся ситуации. У них есть, конечно же, общая информация о том, чем занимался настоящий Бот при жизни и как он погиб, но подробности гибели только у нас. До сегодняшнего дня они им были просто ни к чему.
– А нам-то сегодня зачем весь этот геморрой? Ни мёртвый, ни живой Бот, по большому счёту, не имеет никакого отношения к Израилю, тем более, бомж, о котором вы говорите, сейчас в России, а не у нас. Да и нет ни малейшей уверенности в том, тот ли это Бот, к реинкарнации которого приложил руку наш Гольдберг. Вполне вероятно, что реальный бродяга слышал краем уха какие-то байки про настоящего Баташова и решил привлечь внимание к собственной занюханной персоне, выдавая себя за
Дрор снова пробегает взглядом бумаги и даже тыкает в одну из них пальцем:
– Нам пишут, что этот бродяга в разговорах с работниками ФСБ выдавал такие вещи, которые мог знать только настоящий бандит, и даже никто из его окружения такого знать не мог. Придумать это, сам понимаешь, невозможно: точные даты, имена, названия мест…
– Скажите откровенно, господин майор, вы тоже думаете, что профессор Гольдберг дошёл до того, что переселил покойного Бота в тело какого-то немытого бомжа? Опять же повторяю, не его уровень. Какая ему с этого выгода? Да и настоящий Бот, насколько я его помню, вряд ли согласился бы на такую реинкарнацию.
– Не знаю. Но если к нам обращаются российские коллеги… Притом, заметь, это не моя инициатива начинать расследование, а приказ с самого верха. У них там тоже какие-то соображения.
– Ах, уже и расследование начато… Ну, и что мы можем сделать для них? Прикажете взять за руку профессора Гольдберга и потребовать выложить все свои секреты без утайки? А потом заставить вернуть Баташова в исходное состояние – на тот свет? Так это в Рязани могут спокойно сделать и без нас – по-тихому завести в каземат и хлопнуть в затылок из пистолета.
– Думаю, этого ни у кого в планах нет. Просто всем, в том числе и нам, хочется внести ясность в эту странную историю…
Честно признаться, мне совершенно не в кайф снова лезть в эти крайне неприятные для меня разборки давно минувших дней. Хотя и не бывает в полиции расследований, заниматься которыми приятно и комфортно, да и публика, с которой начинаешь общение, чаще всего не из высших кругов общества. Тот же Бот… если он и в правду выплыл из небытия.
Дрор потягивается, сидя в кресле, и откровенно зевает:
– Возьми бумаги и внимательно изучи, потом вместе выработаем дальнейшую тактику. Кстати, – он делает эффектную паузу и как бы невзначай замечает, – этот занюханный бомж очень настоятельно требовал у наших российских коллег, чтобы к нему доставили именно тебя, а не кого-то другого, потому что ты и в его подчинённых когда-то ходил, и у него к тебе якобы есть дело, не терпящее отлагательств. Он ФСБшникам и имя твоё называл… Уловил, Дани, пикантность ситуации?
Вернувшись к себе, мрачно усаживаюсь за документы, которые передал мне Дрор, заранее предполагая, что ничего хорошего в них не обнаружу, раз уж там есть упоминание обо мне. Как правило, ни одного путного слова в мой адрес в бумагах от вышестоящего начальства до последнего времени ещё ни разу не написали.
Но читать тут особо нечего, Дрор вроде бы сообщил в разговоре обо всём. В документе, конечно, нет прямого требования срочно отправить полицейского лейтенанта Даниэля Штеглера в командировку на встречу с этим властелином помоек, но интуиция уже подсказывает, что ею всё и закончится, и вышеозначенному полицейскому предстоит исследовать российскую глубинку, куда его совершенно не тянет. За годы, что я прожил в Израиле, всякое со мной происходило, и поначалу я действительно сильно тосковал по стране исхода, а потом неожиданно понял, что тоскуешь-то в большей степени не по географической точке на земном шарике, а по оставленным друзьям и знакомым. Со временем я приобрёл в Израиле новых друзей, а старые, с которыми первое время переписывался и часто созванивался, постепенно отошли на задний план, и сразу ностальгия поуменьшилась.
В своё время мне пришлось достаточно много поездить по России, вернее, по бывшему СССР, и если я где-то не побывал, так разве что на Дальнем Востоке. Хотя в Рязани и в этом, как его, – я снова заглянул в бумаги, – Гусь-Железном, я тоже не был. О чём нисколько не жалею. Видно, теперь придётся исправить сие громадное упущение.
Что ж, соберём информацию о «железном гусе», коли уж мне, судя по
достаточно категоричному тону бумаг, придётся потратить на него несколько дней (надеюсь, не больше!) из своей драгоценной жизни. Старина Гугль исправно высветил ряд статей о рязанской замшелой глубинке, но чем больше я читал, тем больше и больше изумлялся обнаруженному.А выяснилось вот что. В середине восемнадцатого века в мещерских лесах появились братья-промышленники Андрей и Иван Баташёвы… Тут меня и накрыло первой волной подозрений. Наш пресловутый Баташов-Бот – уж не потомок ли этих мещерских первопроходцев? То, что в фамилии буква «ё» сменилась на «о» не говорит совершенно ни о чём – мало ли за минувшие столетия происходило реформ в грамматике? Но то, что это совпадение едва ли случайное, сомнений у меня оставалось всё меньше и меньше.
Братья Баташёвы на месте малолюдной деревеньки, существовавшей издавна, возвели крупный чугунолитейный завод и в устье речки Гусь выкопали искусственное озеро. Благо, в окрестностях будущего городка обнаружились залежи железной руды. Отец Баташёвых, вышедший, подобно известной Демидовской династии, из тульских кузнецов во времена царствования Петра Первого, стал скупать земли и строить на них заводы. Пушки и пушечные ядра, изготовленные на Баташёвских заводах, поставлялись армии, уже начиная с Северной войны со Швецией. Империи Баташёвых со временем стали принадлежать десятки металлургических заводов во Владимирской, Нижегородской, Тульской, Тамбовской, Рязанской и Калужской губерниях. Но столицей империи стал, как ни странно, невзрачный посёлок Гусь-Железный. Братья Иван и Андрей даже отстроили тут свою резиденцию, которую назвали «Орлиным гнездом».
Усадьба «Орлиное гнездо» возводилась с большим размахом: средневековая крепость с массивными стенами из красного кирпича с башенками и бойницами, тянувшимися вокруг на две с лишним версты. Внутри целый комплекс построек: двухэтажный дом-дворец, крепостной театр, оранжереи с тропическими растениями и плодовыми деревьями, парк с гротами, беседками и павильонами, помещения для караульных и многочисленной прислуги… Да уж, олигархи везде умеют устраиваться с удобствами!
А затем пошли сведения интересней. К сожалению, вседозволенность и безнаказанность испортили предприимчивых братцев. Не только крестьяне, но даже окрестные помещики стали побаиваться могущественных соседей. Ссориться с ними было чревато большими проблемами. Известно, что однажды братья украли целую деревню у несговорчивого владельца, не захотевшего её продавать. За ночь все избы и сараи разобрали и перевезли на землю Баташёвых, куда вооруженные слуги угнали и местных крестьян. Оставшийся пустырь перепахали, превратив в ровное поле. Потом чиновники долго ломали голову, куда подевалось селение, в котором проживало несколько сот человек.
Гусь-Железный находился на самой границе Владимирской и Рязанской губерний. Когда туда прибывали посланные губернатором проверяющие, к которым поступали многочисленные жалобы на бесчинства промышленников, Баташёвы «скрывались» в соседней губернии. Их длинный дворец в «Орлином гнезде» был построен таким образом, что одно его крыло располагалось на владимирской земле, а другое – на рязанской. Если приезжали владимирские чиновники, хозяева спокойно переходили на рязанскую половину дома, а гостям объявлялось, что Баташёвых в губернии, мол, нет. Если прибывали ревизоры из Рязани, то «путешествие» господ совершалось в обратном порядке. В «чужой» губернии проверяющие не имели никаких полномочий, а договориться о совместной проверке владимирскому и рязанскому губернаторам так ни разу в голову и не пришло.
А потом братцы разругались друг с другом. Иван Родионович укатил в Муром, а Андрей Родионович остался единственным владельцем Гуся-Железного. Трижды женившись, он наплодил кучу детей, но ни одному из них так и не завещал своих богатств. В итоге в 1801 году Святейший Синод признал единственным законным наследником старшего сына промышленника от первого брака – поручика Андрея Андреевича Баташёва, который, чтобы его не путали с отцом, взял себе имя Андрея Баташёва-Чёрного. Остальных сыновей объявили рожденными вне законного брака и отдали в солдаты, хоть им и удалось отсудить какие-то доли от наследства. Все имущество покойного Андрея Родионовича оценивалось в 6,6 миллиона рублей – сумму по тем временам фантастическую.