" Фантастика 2025-62". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Добрый Знак. И Землянка — девка хорошая.
— Угу, есть такое.
— Давно её не видел.
— У меня сейчас приземлилась. На зиму — точно, а там посмотрим.
— Угу, сказывали твои.
— Судя по тону, ты, Гравий, на что-то толсто намекаешь.
— Не обидел бы кто девушку.
— Да её обидь попробуй! Даже пробовать не стану, головы лишней нет пока.
— Она в деревне одной росла, там колдун был. И чем-то ему досадили однажды — всю деревню извёл, тварей натравил. Землянка мелкая была, годков пять. Так он её к столбу привязал и смотреть заставил, как отца с матерью
Тут даже я содрогнулся. Какая ж сука-то, блин.
— А она как выжила?
— Охотники подоспели. Десятком. Аврос ими тогда командовал, ещё главой Ордена не был, Десятник простой. Перебили тварей, ясно дело.
— А почему колдун её привязал-то?
— Уговаривал ведьмой стать. Чуял, видать, Силу, выродок. А охотники Землянку к себе забрали. Да она с тех пор всех дичилась. Только к тем и липла, кто научить чему-то мог. Всё мечтала хоть Сотницей стать, да в Пекло. Всё ей казалось, ежели тварей там множество, значит, гнездо у них. Можно найти и всех разом перебить.
— Ну, это вряд ли так просто работает, иначе давно бы гнездо нашли.
— Да говорили ей. Но вишь ты — втемяшилось, толку говорить… Ты другое пойми. Она ближе тебя никого к себе не подпускала.
— Мне так не показалось, — ляпнул я и остановился.
Гравий тоже остановился. Посмотрел на меня долгим сумрачным взглядом из-под бровей.
— Резво, — сказал он.
— Так сложились обстоятельства.
— Спьяну, да после удачной охоты — чего не бывает. — Гравий продолжил идти.
— Да мы вроде трезвые тогда были…
— Я не про тебя. А про то, что до тебя. То было — баловство, несерьёзное. А чтобы к парню жить переехать — вот это неожиданно.
— По-моему, Гравий, ты как-то драматизируешь. Тебя послушать, так Земляна — такой, прям, нежный подснежничек. Тронь — рассыплется. А она не такая. Нормально всё с ней. Есть загоны — да. Ну а у кого их нет, спрашивается. Ты речь-то к чему ведёшь? Чтоб я на ней женился, что ли?
— Какой! — Гравий аж хрюкнул. — Видано ли, охотнику — жениться.
— Терентий, помнится, женат был.
— Был. И чего хорошего? Не при нашей жизни семьями обрастать. Я про то, чтоб вы потом друг дружку не поубивали.
— Охренел?
— Извиняй. Говорить сильно не умею, чтоб по делу и вежливо.
— Ладно, проехали, понял тебя. Вот что запомни, дружище: с теми, кто со мной хорошо, я ещё лучше. Такой у меня принцип. И давай уже закроем эту те…
— Тихо! — шикнул Гравий и остановился. — Слышишь?
Я прислушался. Что-то поскрипывало. В принципе, я постоянно слышал скрип деревьев, но этот как будто выделялся.
— Он? — прошептал я.
— Лыжи. — Гравий вытащил меч. — Идёт кто-то.
— У вас тут твари на лыжах рассекают?
— Тварей тут бояться вообще не принято. С ними всё просто и понятно. А вот от человека всякого можно ждать. Особенно ежели этот человек ночью по лесу шастает…
Я тоже вытянул меч. Медленно, чтоб не лязгал. Погасил Светляков. Мы с Гравием, не сговариваясь, двинулись в стороны. Я встал возле одного дерева, он — возле другого. Ночь выдалась мрачная, небо закрывали тучи.
Тут я уже отчётливо начал различать звуки человека. Сопение, поскрипывание снега под лыжами и даже сдавленный матерок.
Вот появилась и тёмная фигура. Она остановилась. Лязгнул металл — ну явно меч достал! Нападать, что ли, будет?Однако лыжник нападать не спешил. Он что-то там повошкался, и на снегу вспыхнуло зеленоватое свечение. Полыхнуло и погасло — Знак оставил. И в его свете стало видно человека. В добротном тулупе, в валенках, в шапке-ушанке. Даже лицо на миг осветилось. Гравию, с его позиции, видно было лучше.
— Потап, ты, что ли? — сказал он в полный голос.
Неизвестный охотник подскочил, повернулся на голос и выставил перед собой меч.
— Кто здесь?! А ну, выходи! Спалю!
Глава 11
— Я это, Гравий.
— Гравий? Тьфу ты, зараза! Напугал! Ну, здорово, брат.
Они подковыляли друг к другу, обнялись.
— А ты чего тут, силки ставишь?
— А то что же! Их самых. Только не силки, а Трещотки. Этого гада силками не удержишь. Пробовал уж. Западни ставил. Он в одну вляпался — да и сломал, как не было! Ушёл. Так что теперь я Трещотку ставлю и свой Знак рядом с нею. Как зазвенит, так я сразу и сюда!
— Ох, Потап… Убьёшься.
— И ничего не убьюсь.
— Да видано ли, на такую напасть одному ходить?
— А не одному — поди собери хоть кого! Вы ж все только хохотать горазды… Так, а это кто такой?
Это я вышел из тени. Тут же наколдовал Светляков.
— Владимир это, друг мой, из Поречья, — отрекомендовал меня Гравий. — Знакомься, Владимир — Потап. Охотник Ордена Медведя.
— Медведя? — Я снял рукавицу и пожал Потапу руку. — Почему — медведя?
— Хорошего медведя, правильного, — уточнил Потап. — А не тварного. Тварных медведей мы зовём берами. А правильный медведь — он другой. Огромный. Он спит и видит сон, в котором все мы живём. А как проснётся однажды — тут-то миру конец и придёт. А он проснётся, если вокруг шумно будет. Потому надо всех тварей перебить. В тишине и мире медведь будет долго спать, а мы — долго жить.
— Звучит, как план, — согласился я. — А на кого ты здесь охотишься, я что-то не разобрал?
— А, тоже смеяться будешь, — почему-то набычился Потап.
— Слушай, я сегодня с утра человека с черепно-мозговой травмой вылечил, потом одного лиходея отыскал, другого прижал, а теперь ещё три часа по снегу топаю. Как думаешь, у меня осталось желание смеяться?
Потап смягчился. Достал из кармана тулупа трубку, кисет с табаком. Сноровисто забил, подкурил. Пахнуло так себе, но я не отодвинулся.
— Да есть тут одна тварь, — сказал Потап. — Не верит мне никто. А я своими глазами видел!
— Тварь?
— Да не. Мужика, у которого тесть с этой тварью — нос к носу! Вот как я с тобой сейчас.
— Так. И что за тварь такая?
— Снежный человек!
Я только молча кивнул. Окей, снежный человек, так снежный человек, чё бы и нет.
— Вот и хочу я эту тварь положить. Сейчас уж зима началась. Русалки попрятались, беры и волколаки не чудят, даже лешие почти не бедокурят. А снежный человек — он, ить, на то и снежный, чтоб зимой! Там, я чаю, костей — под сотню будет, не меньше. Древняя тварь, сильная. Никто его прежде не бил.