"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
— С ума сошла? — успел только выкрикнуть я, как мы уже мчались со всей дури вниз по улице к заставе.
А там на уже заметили, заметались. Потом они начали в нас стрелять. Пуля взвизгнула у меня над ухом. Ополченцы разбегались. В нашу сторону разворачивали пулемет.
Уже пролетая мимо пулемета я пальнул в них из обоих стволов изрешетил крупной дробью обоих пулеметчиков и мы проскочив между раздвинутых рогаток умчались от них вдаль по пыльной дороге.
Прилетевшая сзади пуля ударила в ствол винтовки у неё за спиной, едва не сбросив на с завилявшего мотоцикла, но я, схватившись за руль смог
— Дай мне! — прокричала тётка, отбирая обратно руль
— Ты цела? — крикнул я, возвращая ей руль.
— Не дождетесь! — выкрикнула она в ответ.
Уехав на пару километров по имперскому шоссе мы остановились. Осмотрели винтовку, ствол оказался расколот наискосок тонкой трещиной.
— Вот же тёлки похабные! — выругалась тётка. — Моя любимая пушка! Такую вещь испортили.
А я стоял и смотрел назад на город который мы покинули, и над которым теперь поднимались дымы пожаров. Один из этих дымов поднимался над тёткиным магазином. Враг нанес внезапный удар и мы его не выдержали.
Мы потеряли здесь все.
— Ладно — буркнула тетка. — Не на что здесь больше смотреть. Надо ехать.
И мы оттуда уехали.
Я сидел у тетки за спиной и думал, что вот мы и пропустили первый удар.
Выдержим ли мы второй?
Беда встретила нас на въезде уже во Фламберг.
Мы свернули с шоссе к парку после получасовой гонки и увидели их на обочине. Тисифону и Фрола.
Фрол был мертв. Тисифона отрешенно держала на коленях то, что осталось от его головы. Сидела прямо в круге разбрызганной крови. Ее платье стало алым.
— Боже мой, девочка моя, — воскликнула тетка спрыгивая с мотоцикла. — Что тут случилось?
Когда я приблизился следом стало понятно, что черные глаза Тисифоны, как так? они же были голубыми? не выражают ничего. Что ее нет здесь. Что она где-то там…
Тисифона разжала бледные губы и произнесла глядя в невидимую даль слова от которых стало холодно среди жаркого дня. Произнесла слова магейры призывающей к отмщению.
— Я месть. И гибель твоя будет страшна. Черным свинцом ляжет тяжесть греха. Настигнет во тьме и в сиянии дня. Тебе не уйти никуда от меня. Месть, предрешена. Месть предрешена. Месть предрешена…
И замолкла.
Фрол был мертв уже больше часа, кто-то выстрелил ему в лицо как раз в тот момент когда Клеткоголовый атаковал теткин магазин. Еще один удар по моим близким. Подлый внезапный удар.
Фрол знал своего убийцу. Только поэтому он подпустил его так близко к Тисифоне.
И я сразу вспомнил, что кто-то же передавал информацию обо мне Пустынникову, а я так и не выяснил, кто это был…
Это был удар предателя.
— Кто?! — прокричал я. — Кто это сделал?!
И Тисифона мне ответила.
Глава 117
Свинцовая тяжесть греха
— Кто?! — прокричал я. — Кто это сделал?!
И Тисифона мне ответила.
Я когда услышал имя, сначала не понял. Потом не поверил. Точнее — не смог понять.
— Что? — проговорил я. — Как так? Почему? Зачем ему это?
Но на это Тисифона уже не ответила.
— Нужно отвести её в дом, — принесла тетка Марго, обнимая девушку за плечи и поднимая из лужи крови. — И перенести Фрола.
— Да, — отозвался я. — Мы все сделаем.
— А потом
разобраться с убийцей, — добавила тётка.— Да обязательно, — прорычал я. — Но скорее всего он уже далеко, у него почти час форы. А нам нужно готовиться к бою с Новой Гвардией.
— Я не думаю, что его придется долго искать, — произнесла тетка. — Тисифона его прокляла.
Я хотел было сказать, что причем здесь проклятие Тисифоны, а потом вспомнил судьбу царя Валента и задумался.
— Возможно, вы и правы, тетушка, но я все равно не могу это понять, — покачал я головой. — Фрол мертв. Убит. Почему? Зачем? Зачем он это сделал? Почему сейчас? Предатель? Предатель, которого я допустил в дом свой?
Мне просто было непонятно и очень больно. Ошибаться в людях всегда очень больно.
— Мы всё выясним, — тётка положила руку мне на плечо. — Но сначала нужно перенести тело в дом.
Конечно Маргарита Герхардовна была права. И по поводу того, что тело несчастного Фрола нужно перенести в дом, и что надо готовить к погребению. И в том, что убийца Фрола не ушел далеко.
Проклятие Тисифоны его настигло.
Он, собственно, даже поместье не успел покинуть. Упал у противоположных ворот напугав моих парковых рабочих. Мне сообщили, что он там лежит и уже не кричит даже, подыхает в черной луже собственной рвоты.
К тому времени мы уже занесли тело парня в дом. Ангелина закричала, увидев, что с ним стало. Но я даже не поморщился. Я был словно оглушен. Вака глядя на тело своего товарища, вынул нож и молча, не меняясь в лице провел лезвием по голому плечу, мгновенно проступила кровь.
Я чувствовал себя примерно так же. Кровь течет и не ощущаешь ничего…
Я сообщил домашним, что нас ждет. Что нужно готовиться. Что это война, это страдания, кровь и смерть. Что Фрол уже мертв.
Ангелина, рыдая увела молчащую Тисифону наверх. Вака ушел собирать людей.
— Что происходит? — спросил встретивший нас в столовой зале Кристобаль, пропустивший за завтраком всё.
— Да все как обычно, дорогой, — вздохнула тетка Марго мимолетно поцеловав мужа и направляясь по лестнице вверх. — Смерть, предательство и война…
— О! — удивился Кристобаль, растерянно разглаживая обшлага своего камзола. — В таком случае, позвольте, я сменю костюм на более подобающий. В однобортном давно уже никто не воюет.
Кристобаль отправился наверх вслед за женой переодеться во что-то более подходящее для войны, а я, наконец, осознал, что все это время в доме непрерывно звонил телефон.
Я развернулся, прошел в телефонную комнату под лестницей и сорвав трубку с рычагов, яростно рявкнул:
— Что?!
— Это не я, Дионисов! Клянусь, это не я. Это они сами! Я ничего не знал!
— Пустынников? — процедил я сквозь зубы.
— Я звоню тебе из отеля! — кричал Пустынников в трубку. — Они захватили отель, у них тут штаб! Я под домашним арестом, но телефон ещё не выключен! Ты слышишь, Дионисов? Я ничего не знал! Я не думал, что они на это пойдут! Ты слышал, что творится в Метрополии? Новая и Старая гвардия сцепились! Император мертв! В столице стреляют! В стране безвластие! Болотников собирает верные войска, а на то, что творится в колониях, всем плевать! Они воспользовались моментом! Они сами решили ударить по тебе.