"Фантастика 2025-66". Компиляция. Книги 1-28
Шрифт:
Герберта Смита смущает то, что он не наблюдал явных симптомов КДС у своего бойца. Никакой потери интереса к плотским потребностям – к еде, сну или сексу, никакой отрешённости, наоборот, парень то и делал, что всем трубил, как переворачивается на животик его трёхмесячный сын. Ежемесячное обследование Лукас Сабателли прошло как ни в чём не бывало. Что же сподвигло его съехать с катушек и набросится на друзей?
Он листает на планшете досье за досье, выявляя общую зацепку.
Марша Трисколл, бухгалтер, забила насмерть свекровь, мужа и двух маленьких детей металлическим половником на семейном ужине. Нейтрализована.
Майкл
Эдриан Кэррингтон, адвокат, на заседании суда всадил в судью его же молоточек, несколько членов жюри присяжных выбросил из окна дома правосудия. Нейтрализован.
Бартоломью Фикс, администратор сайта в филиале «Спенстех» в Париже, вышел пообедать, устроил массовый расстрел туристов. Нейтрализован.
Тони Инглвуд, айтишник из филиала в Сакура-сити, катаной разрубил несколько прохожих на площади Фуридаму. Нейтрализован.
Чейз Донован, таксист, протаранил несколько человек, въехал в кафе неподалёку от Корпорат-Кросс. Нейтрализован.
Ещё более десятка случаев, все с жертвами, все с летальным исходом для лиц, страдающих КДС.
– Что с тобой случилось, Лукас? – спрашивает себе под нос Смит.
Срабатывает рация. Сигнал нечёткий, что кажется главе службе безопасности подозрительным.
– Босс… Босс… Приём, – сквозь шипение слышит Смит.
Он подхватывает рацию со стола, зажимает кнопку сбоку.
– Смит на связи. В чём дело?
– Ремингтон. Босс, – снова шипение. – Босс… Двадцать… этаж…
Шипение.
– Ремингтон, это Смит, повторите.
– Двадцать первый… Этаж… А-а-а-а-а-а-а-а-а!
Шипение в рации постепенно заглушается криком Ремингтона. Смит подскакивает с рабочего места, выбегает в коридор, к лифту. Как назло, лифт едет несколько минут. Драгоценных минут. В кабине он прикладывает бейджик к сенсорной панели, нажимает на кнопку с номером двадцать один. Достаёт из кобуры «Спенс-Ти-Джи» последней модели, только месяц назад поставленной на вооружение службе безопасности. Инженеры-оружейники «Спенстех» на славу постарались с апгрейдом модели, разработанной «Норд». Лифт опускается плавно, весёлый мотив песенки из динамика не даёт Смиту сосредоточиться.
– Это Смит, всем доступным сотрудникам, приём, – говорит он в рацию. – Что происходит на двадцать первом, приём?
– Босс, это Лаки, приём. Мчим туда с ребятами. Приём. Там какая-то дичь, босс. Приём.
– Лаки, о чём ты?
– Камеры зафиксировали нападение уборщика. Похоже, это Мо.
– Нападение на уборщика? На Мо? Кто?
– Не на уборщика, а уборщика, босс. Приём.
– Шутишь? Да он наверняка Байдена застал. Приём.
– Разбираемся, босс. Приём. О, дьявол!
Лифт останавливается, двери открываются. Свет в коридоре двадцать первого этажа мигает, красные кляксы крови растекаются по регистрационной стойке в небольшом фойе. Смит медленно выходит, выставив пистолет перед собой, смотрит налево, затем направо. На полу он замечает кровавый след, ведущий в переговорную комнату.
– Какого чёрта тут происходит? – шепчет Герберт Смит. Жмёт на боковую кнопку рации. – Лаки, приём. Лаки? Что у вас?
Истошный вопль вырывается в коридор из переговорной. Люминесцентные лампы мигают, как стробоскоп с проблемами в такте. Смит делает несколько шагов вперёд, боковым зрением видит на полу руку за стойкой
регистрации. Он не хочет поворачиваться, чтобы проверить. Надеется, что показалось, что, может быть, это кто-то уронил папку или что-то в этом роде, но нет. За стойкой регистрации на спине лежит неостывшее тело охранника, Смит всё время забывает, как его зовут. Звали. Живот охранника распорот чем-то острым, Смит видит его внутренности, вытекающую кровь.Ещё один крик.
Старик Мо? Неужели? Как? Глава службы безопасности быстро осознаёт, как. При приступе КДС сила увеличивается в несколько раз, наравне с агрессией и кровожадностью.
До переговорной комнаты остаётся не больше пятнадцати футов, Смит слышит металлический звук, словно повар точит кухонные ножи друг о друга. Кто-то тихо стонет, стон переходит в плач. Он узнаёт голос, несмотря на сильное искажение, это точно Лаки. Смит прислоняется к стене возле широко открытых стеклянных дверей, ему нужно заглянуть внутрь, но не привлекать к себе внимания.
– Заходи, сынок, – голос Мо звучит скрипучим, неприятным, непривычным.
– Привет, Мо, что ты тут устроил, приятель?
– Я? Я ничего такого не сделал. Я голоден, Герби. Понимаешь, голоден. Ещё этот чёртов голос никак не заткнётся.
– Мо, сложи оружие и встань лицом к стене.
– У меня нет оружия, сынок, да и откуда? Зайди ко мне, мы пропустим с тобой по пиву, обсудим, как вчера сыграли «Сэйтенс». Ты видел игру?
– Да, Мо, конечно. Я старый фанат «Сэйтенс».
– Мне не нравится Пэкстон, их нападающий. Ну, такой, невысокого роста. Вроде поставил себе новые ножки, а бегает хуже прежнего.
– Точно, Мо. Согласен. То ли дело Эд Хабреро, а? Помнишь Эда Хабреро?
– Как можно его забыть? Лучший. Пасующий от бога. Чавк-чавк. Чмок.
Смит медленно, стараясь не дышать, заглядывает в переговорную комнату. Большой стол на тридцать мест перевёрнут, Герберт успевает насчитать четверых мёртвых, все исполосованы, лежат в неестественных позах, их одежда покрыта тёмно-красным. Мо, худой и старый, навис над Лаки, как стервятник над убитой ланью. Острыми ногтями с металлическим блеском он ковыряет живот бедолаги, достаёт небольшой кусочек внутренностей, облизывается и кладёт в рот. Вероятней всего, начал он трапезу, пока Лаки ещё был жив.
– К стене, Мо, – командует Смит и наставляет пистолет на уборщика.
– Зачем ты так, Герби? – искренне обижается Мо. – Ты один из нас, а ведёшь себя как проказник! Проказников надо наказывать, Герби. Надо…
Мо резким движением прыгает на Смита, тот уворачивается, уходит в пируэт и несколько раз стреляет. Пули Мо не берут, он лишь немного отходит назад, хрустит шейными позвонками и облизывается.
– Ах ты ж сукин сын! – кричит Смит, отбрасывает пистолет и нажимает на запястье кнопку активации имплантов.
Руки, ноги и тело главы службы безопасности вибрируют, мышечная масса нарастает, словно Смит только что вышел из качалки после пары подходов к штанге. Из биомеханической руки с характерным звуком выдвигается небольшой пулемёт, он целится в Мо, стреляет. Мо не сопротивляется, стоит ровно, и когда пули изрешетили его, он падает на пол, как тряпичная кукла.
– Твою мать! – кричит Смит. – Твою мать!
Он достаёт рацию.
– Кто-нибудь меня слышит, приём? Приступ КДС. Пятеро или шестеро погибших, двадцать первый этаж. Вызовите службу реагирования из «Евромедицины». Приём?