"Фантастика 2025-67". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Всё, что я показал, не обязательно знать, — сказал Наби-Син, когда смех утих. — Обычно тренировки направлены на преодоление высоких препятствий, перемещению и прыжкам по крышам, проникновению в окна без верёвки как сверху так и снизу. Этого вполне хватает для нашей… работы.
Я вспомнил случай в Невермуте, когда Рич рассказал о низарите, спускавшемся как раз с крыши, не обвязавшись верёвкой. Будь наёмник пошустрее, неизвестно, чем закончилась бы встреча пластуна с ним.
Штурмовики помрачнели. Они ведь помнили, кто такой Наби-Син. Желание убить его сдерживалось моим жёстким приказом не трогать низарита. И вот теперь этот человек доказал, что является очень серьёзным бойцом, которому под силу передать парням специфические умения.
—
Наби-Син уважительно поклонился, прижав к груди руку.
— Ты удивительно прозорлив, бахрам Игнат. — Это называется «хавза» — сила, исходящая из шахсавара. Она всегда находится внутри и может бесконечно течь по кругу. Наша задача — уловить её. Как только ты почувствуешь течение хавзы, направишь в нужное русло, то сможешь парить птицей по воздуху. Большую реку ты, конечно, не преодолеешь, но в иных случаях у тебя будет преимущество перед врагами. Я дам тебе эти знания первому, потому что ты — командир, ведущий.
Немного выспренно, так у халь-фаюмцев принято говорить цветасто и уважительно с теми, кто имеет хоть какую-то власть. Наби-Син считает меня «бахрамом», то есть уважаемым и многомудрым. Вообще это слово настолько вариативно, что сам морской дьявол не разберётся, как и когда его нужно употреблять. Махнул я рукой, когда низарит начал так меня называть, оставил всё как есть. От меня не убудет, а Наби-Син пусть считает, что так и должно быть.
И начались изнурительные тренировки. День неторопливо перевалил невидимую черту, когда солнце, чуть дрогнув, начало скатываться с зенита к горизонту, стало чуточку прохладнее от задувшего с моря ветра. Пегий всё чаще стал поглядывать в подзорную трубу, словно пытался обнаружить признаки надвигающегося шторма и заранее убежать в гавань Фариса. В принципе, не так далеко мы и ушли, но рисковать не стоило.
А я вместе с Ричем и другими штурмовиками старательно повторяли все движения новоиспечённого учителя. Очень много времени потратили на извлечение из мориона энергетических потоков и концентрации их в нужных пропорциях. Тоже премудрость. Ведь каждый из нас весил по-разному, а значит, должен был правильно оценить, сколько ему нужно взять этой самой энергии. Доходило до смешного, когда кто-нибудь, не рассчитав чёртовы пропорции, едва не впечатывался в мачту на приличной высоте. До пота отрабатывали атаку с моря, когда приходились прямо из воды взмывать вверх и через борт прыгать на палубу. Наби-Син продемонстрировал, каким образом низариты проникают на корабль. А я воочию убедился, что нам несказанно повезло в той истории, когда ночные убийцы проникли на «Соловья». Не ожидай мы нападения, виконта уже давно не было бы в живых, как и меня, скорее всего.
Делать из своих штурмовиков новых низаритов я не собирался. Достаточно было отработать нужные навыки и закрепить их. В дальнейшем создам специальную команду, которую и стану натаскивать на самые рискованные операции.
Прошедшей ночью Наби-Син уже проверил возможности охраны герцогского дворца. Мы заранее, ещё до комендантского часа, сошли на берег, где нас дожидался Данель со своим фаэтоном. Он довёз нас до улицы Башмачников, примыкающей к восточным воротам Герцогского квартала, высадил, получил за это несколько либров и умчался домой, чтобы не попадаться на глаза ночной страже. Что поделать, продолжающаяся война на морских просторах, даже далеко от Фариса, изменила жизнь простых людей. После одиннадцати ударов портового колокола улицы вымирали, поэтому нам пришлось прятаться в разных закоулках, дожидаясь, когда народ утихомирится. А потом низарит показал, как нужно преодолевать препятствия.
Дождавшись удобного момента, он подпрыгнул, словно паук прилип к стене, и тут же, не теряя ни единого мгновения, как выпущенный из пращи камень, взлетел на
самый верх. Замерев в позе какого-то животного, сидя на корточках и опершись руками на край стены, он повертел головой и исчез. Рич, который сопровождал меня, только удивлённо хмыкнул. Наби-Син уже торчал на крыше дома, от которого до особняка Тенгроуза рукой было подать… если только идти по земле, а не лететь. Вот тогда я и понял, какими амулетами мне удалось завладеть. Низарит играючи перемахнул пустоту между жилым домом и особняком, а дальше я потерял его из виду. Кто-то громко заорал, увидев человека на крыше, поднялась суматоха.Я и Рич замерли, прячась в глубокой тени переулка. За Наби-Сина не боялись. Этот ловкий мерзавец даже с голыми руками опасен, не говоря уже про нож, который я ему разрешил взять с собой.
Наконец, наступила тишина. Видать, никого не поймали, поэтому и успокоились. Стража возле ворот тоже перестала маячить, а в нетерпении стал ждать возвращения Наби-Син. Но сколько бы ни всматривался в размытые бледным сиянием местной луны улицы, низарит так и не появился. Он возник за нашими спинами так неожиданно, что даже Рич не успел среагировать. Вернее, почувствовал чьё-то присутствие за спиной, выхватил нож и замер, ощутив на своей шее холодную сталь кинжала. Халь-фаюмец прижал палец к губам, и сверкая белками глаз, убрал оружие. Показалось, он беззвучно кривил губы в улыбке, а мне было не до смеха. Опасен Наби-Син, очень опасен. Не сделал ли я ошибку, дав ему гораздо больше воли, чем требовала ситуация? Прирежет однажды, когда потеряю бдительность, и с моей головой вернётся к хозяевам.
Но сейчас, стоя на палубе «Тиры» и глядя на вытворяющего невероятные фокусы Наби-Сина, я убедился в своей правоте. Халь-фаюмец дал мне клятву, которую не нарушит ни при каких обстоятельствах. В паре с Ричем он станет той самой ударной силой, которой нет даже у Алана Волка.
К сожалению, низарит не смог найти кабинет и спальню герцога; скорее всего, они располагались в глубине особняка, и чтобы добраться до них, предстоит провести серьёзную разведку. Теперь вся надежда на Тюленя…
— Командор, надо возвращаться! — закричал Пегий с капитанского мостика. — Не нравится мне та штучка на горизонте! Как бы не хельм надвигается!
— Поднимай якорь! — я скользнул взглядом по молочно-белесым облакам, скручивающимися в гигантский штопор. Попасть под хельм на закате дня не рискнул бы ни один бывалый шкипер, будь даже у него на корабле гравитоны. Надо возвращаться в Фарис и прятаться в бухте. Уже все давно обратили внимание, что рождённый в глубинах безбрежного океана хельм никогда не приближается к берегу. Он ищет свои жертвы в открытых водах, и найдя, безжалостно уничтожает и раскидывает обломки кораблей в разные стороны.
Хельм быстротечен. Он несётся по морской глади, жадно глотая своей пастью любую пищу, которая попадётся ему на пути. Поэтому наш экипаж не надо было подгонять. Даже штурмовики бросились помогать матросам. Часть из карабкалась по вантам, чтобы освободить нижние края парусов и распустить их, а другая крутила кабестан, поднимая якорь. Через несколько минут «Тира» мчалась к Фарису. Ритольф не стал активировать гравитоны — мы и так успевали укрыться в гавани.
Пегий снова провёл хитрый манёвр, встав между купеческими кораблями. Паруса убрали, якорь опустили — и я дал команду привести себя в порядок.
— Успели, — выдохнул шкипер, нервно почёсывая щетину. — Ещё бы на одну склянку протянули с уходом, пришлось бы подниматься на гравитонах. Тоже не самый приятный манёвр.
— Молодец, вовремя заметил, — я хлопнул Пегого по плечу и пошел на квартердек выкурить пахитосу. Скоро должны вернуться Леон и Ним. Удалось ли парням устроить Тюленя на службу герцогу? Возле меня возник Тью, принеся все курительные принадлежности.
— Что такое «хельм»? — спросил он, глядя во все глаза на серебристо-чёрный столб, с лёгкостью летящий по глади моря. Впрочем, на такое зрелище высыпали посмотреть не только экипажи кораблей, стоящих в гавани, но и весь порт остановил работу.