"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— Я там не нашел ни единого уголька, — недовольно заявил он, — Мне нельзя доверять такие поиски. А вот Эрик…
— Винс, хватит играть в «передай другому», — молодой человек вздохнул. Во вздохе этом явственно прозвучала усталость.
— Я не рискну приблизиться к пламени, хоть оно и холодное, как утверждаешь ты, Татьяне и вовсе не войти туда, поэтому искать уголь придется тебе. К тому же, это твоя идея — записать пророчество.
— Плата за дальновидность, — буркнул хранитель памяти и, не говоря более ни слова, решительными шагами вновь направился к оказавшейся столь неприветливой с гостями, комнате.
Дальнейшие
— Вообще, писать углем на листе бумаги — не самая удачная мысль, — бурчал мужчина, периодически засовывая в холодный огонь и голову, — Буквы же будут крупнее, чем от пера или карандаша, места не хватит…
— Надо было захватить еще и тот листочек, что я нашла в будуаре, — вздохнула девушка, с интересом наблюдая за говорящим, — Но меня же никто не предупредил.
Эрик, отвлекшись от исканий друга, глянул на нее со вновь проснувшимся интересом.
— Так что там был за листочек? Ты так и не сказала.
— Да ничего интересного, — откликнулся хранитель памяти, забираясь в камин уже едва ли не по пояс, — Мельком упомянутый Альберт и, собственно, все. А она из-за этого такую бучу подняла…
— Это ты бучу поднял, узнав, где я его нашла, — недовольно отреагировала Татьяна и, снова обратив внимание на стоящего с ней рядом молодого человека, продолжила объяснять, — Судя по всему, это было что-то вроде обрывка дневника. И, видимо, дневника Луизы, ибо там были долгие и нудные страдания на тему того, какой плохой ты, какой плохой ее брат, и какой замечательный некто «Р.». Ну, и Альберт. Он тоже хороший.
— «Р.»? — Эрик слегка приподнял брови, — Роман?
— Рене, — откликнулся из камина Винсент, медленно подаваясь назад, — По крайней мере, Татьяна так решила, когда мы были в прошлом.
— Потому, что это было видно! — слегка вознегодовала девушка, — И, по-моему, Ричард что-то такое говорил, что она липла к нему…
— Да ну их, в конце концов, обоих, — хранитель памяти, всклокоченный, с испачканным в золе кончиком носа, да и вообще напоминающий пренебрегающего мытьем после работы трубочиста, вынырнув из камина, недовольно махнул рукой, — Я нашел уголь. Теперь дайте мне листок бумаги и я раскрашу этот мир!
— У кого-то после ползанья по золе поднялось настроение, — Татьяна, сдержав ухмылку, сделала приглашающий жест в сторону стола, где сиротливо белел листочек, — Прошу, господин художник. Творите.
Винсент, не реагируя на почти ничем не прикрытую насмешку, только хмыкнул, шагая в указанном направлении. Почти подойдя к столу, он неожиданно остановился.
— Кстати… — чумазое лицо мужчины обрело явственно задумчивое выражение и он, забывшись, потер подбородок грязными пальцами, оставив на нем темную полосу, — А вы заметили, что этот список выглядит как-то аккуратнее, чем тот, что в замке? Как будто это чистовик, а то так… записка, напоминание самому себе.
— Ну и что? — не понял блондин, легко пожимая плечами, — Мы итак считали тот список запиской, что тут такого?
— Да так, просто подумал… — Винсент как-то посерьезнел, безотрывно глядя на лист бумаги, — Что, если сейчас перед нами лежит, так сказать, оригинал этого списка? Если это действительно так, то составлял его Альберт здесь и, вероятно, руководствовался чем-то, что здесь же и обнаружил… А как знать, что еще он мог
найти тут и чему он мог здесь научиться? — мужчина окинул собеседников внимательным взглядом, — Мы ведь так и не знаем, как ему удается открывать двери в пространстве, словно хранителю памяти. И если он научился этому здесь… Тогда кто же тут жил, из чьих записей он узнал это?Когда они вышли на улицу, полумрак непогоды уже дополнился сгущающимися сумерками. Дверь домика, выпуская посетителей, опять надсадно, душераздирающе заскрипела и с крыши вновь донеслось недовольное царапанье когтей и даже хлопанье крыльев.
— Видимо, мы снова напугали птичку, — заметила девушка, с неимоверным наслаждением вдыхая полной грудью прохладный, чистый лесной воздух. После пережитого в доме он казался ей равным глотку жизни.
— Может, съесть ее, чтобы не пугалась? — Винсент плотоядно облизнулся и, покидая пространство под свисающей крышей, с ярко выраженным гастрономическим интересом поднял взгляд вверх. Лицо его, только, казалось, лучившееся весельем, вмиг изменилось, как-то потемнело, словно окружающий сумрак бросил свой покров и на него.
Татьяна, который такие метаморфозы как-то не слишком грели душу, на всякий случай нащупала ладонь идущего рядом Эрика, сжимая ее. Граф де Нормонд, и сам обративший внимание на чересчур быструю смену настроений хранителя памяти, на всякий случай притянул девушку ближе к себе и, медленно покидая вместе с ней темную тень под крышей, негромко осведомился:
— Что случилось?
— Кажется, я слегка недооценил птичку… — последовал медленный и откровенно напряженный ответ. Винсент продолжал стоять, подняв голову и созерцая крышу второго этажа.
Татьяна, не очень-то желающая узреть на печной трубе какого-нибудь дракона или, на худой конец, птеродактиля, тем не менее, решила последовать его примеру, медленно поднимая взгляд. В конечном итоге, известная опасность страшит в определенной мере меньше неизвестной…
Впрочем, опасности она так и не увидела. На печной трубе, недовольно нахохлившись, словно огромная курица, сидел большой черный ворон. Подобных девушке прежде доводилось видеть разве что в зоопарке и, уверенная, что в живой природе такие птицы не встречаются, она изумленно приоткрыла рот.
— Вот это птичка… — выдавила она из себя по прошествии нескольких секунд, — К маленьким ее отнести точно не получится…
Эрик, который, чтобы не отставать от спутников, тоже с интересом изучал потрясающее пернатое, ненатурально вздохнул.
— Да и в печную трубу бы она не поместилась, даже от страха. Удивительно, конечно, увидеть такое создание, но…
Хранитель памяти, хмурясь, останавливающе поднял указательный палец. Взор его был прикован к тоже разглядывающему его ворону.
— За нами следят, — негромко промолвил мужчина. Взгляд его стал откровенно неприязненным и птица, будто бы поняв, что радости созерцателям отнюдь не доставляет, внезапно тяжело сорвалась с крыши и, хлопнув крылья, уверенно направилась по воздуху куда-то в сторону, противоположную той, откуда пришли незваные посетители.
Татьяна, проводив ворона долгим взглядом, опустила голову, удивленно взглядывая на Винсента. Тот был мрачен.
— Почему за нами следят? Ты подозреваешь птичку во всех смертных грехах лишь потому, что она большая?