"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— И столько лет ты даже не вспоминал ее, да? Ведь это ты хотел сказать?
Цепеш насупился и, не отвечая, демонстративно перевел взгляд на Эрика. Слова Татьяны были справедливы и где-то в глубине души он и сам прекрасно сознавал необоснованность питаемой им злобы, но отказаться от нее еще не был готов.
— Все равно! — голос молодого человека прозвучал упрямо, как голос ребенка, требующего вернуть ему только что съеденную шоколадку, именно ее, а не точно такую же, — Он монстр! Он не человек, ты сама видела, как он… что он…
— Ну, хватит, — граф де Нормонд, искренне утомленный лишенными особой подоплеки претензиями в свой адрес,
— Смотри! — тем не менее воскликнул он, поворачивая ладонь к собеседнику, — Я человек, Влад, не монстр! Монстром было то, что я вынужден был уничтожить! И мне жаль, но то существо… — он сам примолк, на миг погружаясь в воспоминания, затем продолжил тише, — То существо уже давно не было Луизой.
Слова, призванные успокоить Владислава, немного смягчить его, неожиданно возымели обратный эффект.
— Не называй ее монстром! В чем ты винишь ее, де Нормонд, в чем? В том, что она была загипнотизирована Альбертом? Да кем бы она ни была, ты не можешь винить ее в этом!
— Он винит ее не в этом, — девушка, которой уже тоже начал надоедать бессмысленный разговор с Владом, напоминающий битье головой об стену, нахмурилась, — Он винит ее в том, что она сделала три сотни лет назад. Ты злишься, что Эрик убил ее, да? А ничего, что она перебила сотни ни в чем не повинных людей? Ничего, что едва не убила его самого и практически лишила его семьи?!
— У тебя нет доказательств, — Влад, выслушавший все эти обвинения с мрачным видом, досадливо махнул рукой, — Одни голые обвинения, ты знаешь это все с его слов!..
— Я была там, — голос Татьяны, нарочито тихий, заставил Цепеша наконец умолкнуть, взглядывая на собеседницу с нескрываемым изумлением. Девушка же, дождавшись этого внимания, вздохнула, без особого желания возвращаясь в мыслях к пережитым ужасам.
— Я была там тогда… Я видела, что она сделала, я шла, переступая через лужи крови ее жертв! Я… Я сама бы пополнила их число, если бы не Ричард, — она слабо улыбнулась и предпочла замолчать. Расписывать все более подробно ей не хотелось еще больше, чем вспоминать об этом.
— Погоди-погоди… — Эрик, сам, в общем-то, впервые услышавший эти откровения о пребывании любимой в его прошлом, нахмурился и, отвлекаясь от основного разговора, обратил все внимание на нее, — Ричард? При чем там был Ричард?
— Он спас меня, — Татьяна легко пожала плечами и, как-то повеселев, ласково обняла блондина за здоровую руку, — Милый, не обижайся, но ты тогда был слишком занят спасением всех остальных, а Рене оказался рядом, вот ему и пришлось немного погеройствовать.
Граф слегка потряс головой. Необходимость расспросить и саму девушку, и оборотня, как непосредственного участника этих событий, развернулась перед ним во всей красе.
— Нет, я все понимаю… — медленно проговорил он и, опровергая собственные слова, непонимающе приподнял брови, — Но как же Винсент? Ты же была с ним!
— Видимо, его комната была далековато от моей, — девушка с невинным видом развела руками и хотела, было, прибавить что-то еще, но вежливое покашливание, донесшееся откуда-то сбоку, заставило ее отвлечься.
— Эм. Ребят, я, конечно, сильно извиняюсь… — Влад, уже некоторое время как переводящий взгляд с молодого
человека на его спутницу, наконец решил подать голос, — Но ничего, что мы тут с вами вообще-то ссоримся?— Ничего, ты можешь продолжать, — Татьяна ослепительно улыбнулась и, приняв на себя вид поистине ангельский, кротко добавила, — Мы с тобой ссориться не хотим. И Роман, кстати, тоже.
— Причем здесь Роман? — Цепеш нахмурился и, более не желая оставаться в стороне от беседы, сделал шаг вперед, переводя взгляд с девушки на ее спутника, — Почему ты называешь себя человеком? Что значит «ты была» в прошлом? Что у вас там вообще происходит?! — в последнем вопросе почудился некоторый надрыв. Похоже было, что количество информации столь внезапно обрушившееся на мотоциклиста, слишком велико для его незащищенной шлемом головы.
— Ты много упустил, не общаясь с нами, — Эрик, сжав здоровой рукой окровавленную тряпицу и не желая более прикладывать ее к ране, слабо вздохнул, — Я называю себя человеком, потому что я и есть человек. С недавних пор… Благодаря Альберту и еще более — Луи.
— Луи, — каким-то парализованным голосом повторил его собеседник, ошарашенно моргая, — Луи?.. Какой… еще Луи? Единственный Луи, который мог бы иметь отношение к тебе, был мертв!
— Он жив, — Татьяна, безмятежно пожав плечами, предпочла подхватить эстафетную палочку, коль скоро граф ее на несколько мгновений вновь отвлекся, уделяя внимание ране. Кровоточить та не переставала, но заскорузлый от крови платок прижимать к ней было бы глупо, посему молодой человек, не зная, что делать, просто повернул руку ладонью вверх, надеясь хоть так уменьшить кровотечение.
Влад, не замечая этого, искренне пытался осознать сообщенные факты.
— Ты жив… — медленно проговорил он, указывая на собеседника, затем тряхнул головой и поправился, — Он жив!.. Альберт помог… или он? — он умолк, похоже, начиная понимать еще меньше, чем раньше и неожиданно уверенно закончил, взирая на девушку, — А ты была в прошлом. Причем тут Роман?
— Переживать за него переживаешь, а дуться не перестаешь, — девушка фыркнула и, обеспокоенно покосившись на своего спутника, негромко добавила, — По-моему, нам уже пора бы зайти…
— Ничего страшного, — так же тихо отозвался Эрик и, глянув на Цепеша, пояснил, — Роман — мой брат, и за него волнуюсь я. Впервые в жизни ему довелось пережить предательство, и…
— Я не предавал его! — Владислав, мгновенно вскинувшись, окинул собеседников гневным взором, — Не смей называть меня предателем, де Нормонд!
Татьяна, сама испытав прилив здоровой злости, шагнула ему навстречу, упирая одну руку в бок.
— Тебе неважно за что, лишь бы злиться, да, Цепеш? Тебя никто не называл предателем, речь идет об Анхеле!
Парень, быстро успокоившись, медленно моргнул.
— Мажордоме?
— Да, — граф де Нормонд, машинально оглянувшись на дом мага, вероятно, суливший ему исцеление, устало сморщился, — Его предательство… Но лучше бы ты сам поговорил с Романом об этом. И я не понимаю, почему должен упрашивать тебя, словно неразумного ребенка! Ты никогда не был мне приятен, Владислав, особенно когда я узнал о твоей связи с Альбертом, но Роману ты дорог, поэтому я был согласен принять тебя. А теперь ты, сам не в силах понять, по какой причине, не желаешь общаться с моим братом, бросая его в один из самых непростых периодов жизни! Если это ты не считаешь предательством… То, боюсь, мы слишком по разному относимся к очевидным вещам.