"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— Да, любопытно, как нам теперь его называть? — Роман, надеясь немного отвлечь девушку, откинулся на спинку дивана, легко взмахивая рукой, — Винсент — Винс, а Венсен… Венс, что ли?
— А что, звучит неплохо, — мигом оживился и Людовик, — Если он так настаивает на том, что хочет быть Венсом, кто мы такие, чтобы возражать!.. Вот только Татьяна вроде рассказывала, что имя маг ему изменил, чтобы от преследователей скрыть? Интересно, он не боится, что к нему опять возникнут претензии?
— Ну да, придет какой-нибудь очень злой потомок прежних охотников за головами, и приставит коту нож к усам, — виконт элегически вздохнул, — Побреет наголо и сразу признает в нем страшного преступника!
Татьяна потрясла
От края стола послышался тяжелый вздох, и Влад, протирая глаза, поднял голову, окидывая всех присутствующих откровенно сонным взглядом.
— Прошу прощения, — зевнул он, — Я, кажется, немножко что-то пропустил?..
— Да ничего особенного, — интантер легко пожал плечами и каверзно ухмыльнулся, — Всеми горячо любимый и уважаемый кот посмотрел в зеркало, и узнал в себе Венсена, которым был мно-ого лет назад. После чего взбрыкнул и ускакал дышать воздухом. А мы тут переживаем!
— Роман, пожалуйста! — Татьяна, которая и в самом деле нервничала достаточно сильно, не выдержав, опять вскочила на ноги, — Прошу тебя, будь хоть немного серьезнее! Я действительно волнуюсь за него, я не знаю, я… — она махнула рукой и, замолчав, принялась выбираться из-за стола. В голове мелькнула шальная мысль пойти и поискать Винсента на улице, чтобы как-то успокоить его.
Альжбета, внимательно наблюдающая за внучкой, неожиданно нахмурилась и, преградив ей путь, покачала головой.
— Простите, но я не могу позволить вам уйти, дорогая внучка. Как не могу и допустить, чтобы вы переживали — это излишне вредно для вас ныне… — она неожиданно вытянула руку, уверенно касаясь ладонью живота Татьяны. Девушка растерялась, а лицо ее бабушки вдруг осветилось улыбкой.
— Да… я вижу, вижу… Ваш ребенок, это дитя… Ему суждены великие деяния, свершения, могущие спасти не один десяток жизней… — она вдруг посерьезнела, — Но на пути его стоит смерть… Она станет его извечным спутником, она станет его другом и товарищем, она… он… — она зажмурилась и вдруг отдернула руку, взволнованно обнимая себя руками, затрясла головой и испуганно взглянула на совершенно ничего не понимающую слушательницу, — Вы должны спешить! Тьери, умоляю, ты должен объяснить, должен рассказать им все, что знаешь, время уходит! Вы должны успеть до следующего восхода кровавой луны, ибо если мир к этому мигу не вернется на круги своя… — она побледнела, не сводя взгляда с живота Татьяны и голос ее сел, — Луна окрасится его кровью…
Девушка вздрогнула, непроизвольно прижимая руки к собственному животу. Предсказание, пророчество было страшным, верить ему не хотелось, и разум ее заработал с бешенной скоростью, отыскивая лазейку в словах бабушки.
— Разве… но ведь… Луи говорил, луна здесь окрашивается кровью убитых мастером магов?..
Молодой маг, обеспокоенный странным пророчеством не меньше прочих, искренне озадачился. Когда она произносил что-то подобное, он не помнил.
— Я так говорил, да?.. — он неуверенно перевел взгляд с девушки на своего брата, затем покосился на Влада и, наконец, остановил взор на Тьери, — Что-то, кажется, меня заразили амнезией… Нет, я знаю, ходят такие слухи, но в любом случае! — он даже немного приподнялся, — В любом случае, ребенок Татьяны и Эрика — не маг! Какое может он иметь отношение к красной луне?
Альжбета тонко улыбнулась.
— Нам неизвестно его будущее, юноша. Все, что я вижу, Татьяна, так это то, что ваш сын…
— Сын? — девушка сильнее прижала руки к животу. По губам ее пробежала неуверенная улыбка.
— Значит, это…
— Да, — колдунья кивнула, и улыбка ее стала мягкой, — Ваш сын, ваш мальчик, Татьяна, однажды сыграет решающую роль в
великой битве, он одолеет врага, не пролив его крови, он склонит его на свою сторону лишь благодаря собственной доброте. Этот враг…Дверь избушки неожиданно распахнулась, заставляя ее замолчать, а всех прочих удивленно воззриться в ту сторону. На пороге, застыв аки гневная статуя, как еще один идол, с перекошенным от ярости лицом, возник Винсент.
Он оглядел всех своих друзей, мысленно пересчитал их и, судя по всему, несколько успокоившись тем, что все они здоровы и живы, чеканными шагами зашел в комнату, прикрывая дверь за собой.
Лицо его было мрачно.
— Мактиере здесь, — коротко бросил он совершенно непонятную фразу и, пройдясь по комнате, остановился возле камина, созерцая бушующее пламя.
На несколько секунд воцарилось молчание — все честно и искренне ждали продолжения, ждали и не получали его.
Наконец, Роман, как самый нетерпеливый, не выдержал.
— Какой… — начал говорить он, но хранитель памяти не позволил ему закончить.
— Анхель Франциск Мактиере, — медленно и очень весомо вымолвил он и, протянув руки к огню, принялся греть их. Кольцо, украшающее его палец, сверкнуло ярким солнечным сполохом.
На несколько секунд повисло молчание. Первое из прозвучавших имен было молодым людям известно, остальные они слышали впервые и, что не удивительно, не понимали их смысла.
— Анхель Франциск Мактиере… — медленно повторил Роман и, почесав в затылке, удивленно хмыкнул, — Надо же. Не думал, что у него такое имя… Выходит, паучок родовит?
— Он маркиз, — раздраженно буркнул Винсент, продолжая смотреть в пламя, — Мой заклятый враг, наш заклятый враг, Татьяна! — он сделал несколько рваный вдох, силясь успокоиться, — Его единственная цель — стереть с лица земли род ла Бошер, и род Мактиере, он мечтает убить меня, хочет уничтожить Альберта и… тебя, — хранитель памяти повернулся, в упор взирая на родственницу, — Он мстителен и безжалостен, он не остановится, пока не выполнит того, что поклялся исполнить или… пока кто-нибудь не остановит его. И он здесь. Говорил со мной… Поведал о своем непростом детстве.
— Злые родители? — Роман, мгновенно оживившись, с интересом подался вперед, — Обижали, заставляли кушать кашку пальцем?
— Игрушки отбирали, — подхватил Людовик, не скрывая насмешливой ухмылки, — Не позволяли людей убивать направо и налево… Кошмар просто, не родители, а изверги!
— Мне не до шуток, — Винсент неспешно приблизился к шутникам и, послав им обоим до крайности красноречивый взгляд, весомо прибавил, — Он рассказал о знакомстве с Чеславом, и о том, за что так ненавидит меня и весь мой род. Причины веские, я не могу этого отрицать… Но это не значит, что я готов и согласен положить голову на плаху в угоду Мактиере! Нам надо решить, мы должны понять, как…
— Винсент! — Татьяна, не выдержав, резко шагнула вперед, недоверчиво глядя на дядю, — Приди в себя! Для начала нам надо понять, как себя чувствуешь ты, нам надо…
— Решить, как теперь называть тебя… Венс, — виконт хмыкнул, — Я уже начинаю путаться в обилии твоих имен. Только-только привык, что ты Винченцо, а тут еще какая-то живность завелась…
— Винченцо я только для Марко, — хранитель памяти, сознавая справедливость слов друга и родственницы, присел на подлокотник дивана и, сцепив руки на колене в замок, пожал плечами, — Для вас я как был Винсентом, так и останусь, я не хочу оспаривать решение учителя, особенно сейчас. Он дал мне это имя, и под ним я начал новую жизнь, забыл о том, что совершил когда-то… — он на мгновение прикрыл глаза, — Что вы хотите узнать обо мне? Подробности моего существования на каторге? Или причины, по которым мне пришлось убить родного брата, человека гнусного и подлого, не взирая на то, что в нем текла кровь нашего отца?