"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15

— Все-таки девушки — до противного нежные создания, — задумчиво молвил он, обращаясь, в сущности, к тем самым деревьям, на которые смотрел, а не к кому-то из спутников, — Так нервно реагировать на простую шутку — это еще уметь надо, — он опустил взгляд и, в упор глянув на обруганную девушку, пожал плечами, — Не понимаю, как Эрик вообще живет с тобой.

— О, надо же, он вспомнил Эрика! — сварливо отозвалась Татьяна и, передернув плечами, скрестила руки на груди, — А я-то думала, у вас у всех одна-единственная цель — убить Альберта, напрочь забыв о существовании моего мужа!

— Татьяна… — Винс, на правах наиболее мудрого и наиболее чуткого человека, не говоря уже о том, что он был старше своих спутников, и старше намного, мягко обнял родственницу за плечи и, ласково улыбнувшись ей, успокаивающе проговорил, — Никто из нас никогда не забывает про Эрика, ни на мгновение. Наша главная цель — не убить Альберта, наша цель — вернуть мир на место, чтобы Эрик был снова с нами, чтобы Ричард опять был на нашей стороне, и чтобы мы могли расквитаться с моим… — он на миг сжал губы, — Моим праправнуком, не обрывая преждевременно его жизнь.

Девушка в ответ лишь мрачно кивнула. В то, что такой способ есть, ей верилось слабо.

Они продолжали идти, все дальше и дальше углубляясь в лес, все больше удаляясь от домика старого мага, шли, иногда перекидываясь парой слов, иногда молча, размышляя не то об одном и том же, не то каждый о своем.

Вокруг постепенно темнело, дорога становилась плохо различимой. Продвижение вперед начинало казаться затруднительным, да и время как будто уже располагало к привалу.

— Почему мы не попросили у Тьери пару-тройку лошадок? — Луи, как самый младший из присутствующих, капризно надул губы, — Наверняка же у него где-нибудь в закромах они имеются, может, еще и карета завалялась…

— И где он, по-твоему, на ней ездит, по лесу? — Влад, честно и искренне пытающийся найти общий язык с молодым магом, старающийся перебороть свою антипатию к нему, насмешливо хмыкнул, — Хватит ныть, Луи, идти всем надоело, но все, тем не менее, молчат!

— Нет, не все! — Роман, который друга, конечно, любил, но за брата всегда готов был стоять горой, мигом поспешил привлечь внимание к своей персоне, — Я буду ныть! Я неутомим, я бессмертен… кажется, но мне уже осточертели наши гуляния среди деревьев! Эй, кто-нибудь! Подать сюда палатку, виконт отдыхать изволит!

Винсент, который мог стерпеть жалобы одного из своих спутников, но отнюдь не желал выслушивать нытье сразу троих, остановился, медленно поворачиваясь вокруг своей оси. Татьяну он все еще продолжал держать за плечи, как будто опасаясь отпускать ее, чтобы не потерять, но сейчас все-таки выпустил и с видом крайне недовольным скрестил руки на груди.

— А ведь взрослые люди! — он нахмурился, окидывая «взрослых людей» мрачным взглядом, — Имейте совесть, сколько можно ныть! Берите пример с Татьяны — она девушка, но идет и не страдает, тогда как вы, мужчины…

— Она страдает втихомолку, потому что ты идешь рядом, — мигом парировал Роман, — При тебе она боится даже рот открыть, тем более, если ты ее обнимаешь!

— Вот именно, я бы тоже побоялся! — Людовик недовольно всплеснул руками, — Тебе только попробуй возрази — ты же съешь, не подавишься, да еще и добавки попросишь!

— Ты слишком плохого обо мне мнения, щенок, — хранитель памяти негодующе вздернул подбородок, пытаясь придать себе более величественный, значимый вид, — Учти — я вспомнил все, чему обучал меня Рейнир, я…

— Только не надо говорить, что ты сильнее, меня уже итак дядя с этим достал, — парень сморщился и, фыркнув, демонстративно присел на попавшийся сбоку пенек, — Все, хватит. Мы никуда не идем, я создаю палатку, и…

Татьяна, про которую спутники вспоминали лишь мельком, и внимания на которую обращали до противного мало, не выдержав, резко шагнула вперед, стараясь оказаться между спорщиками.

— Довольно! Нам, может, и стоило бы отдохнуть, но мне все-таки кажется, что для этого рановато — хорошо было бы подойти поближе ко дворцу отца. И… Винсент… мне все-таки не дает это покоя. Ты уверен, что нет возможности вернуть мир на круги своя, не убивая моего папу?..

В вышине глухо громыхнуло. На тропинке, там, где стояли путешественники, словно вспыхнула яркая молния, какая-то странная искра, озарившая, высветившая фигуры всех и каждого из них и почти мгновенно собравшаяся, сконцентрировавшаяся вокруг девушки. Все замерло; никто не знал, что сказать или что сделать.

Татьяна растерянно подняла руку, ярко-ярко озаренную непонятным светом, моргнула и… вдруг исчезла, испарилась непонятно как и непонятно куда.

Винсент, находившийся от нее в двух шагах, метнулся вперед, отчаянно силясь схватить пустое пространство, удержать его… На лице его отразился безумный страх, откровенный ужас. Что произошло, хранитель памяти пока не знал, но начиная постепенно понимать это, пугался все сильнее и все больше.

— Татьяна… — сорвалось с его губ, и он взволнованно замотал головой, — Нет-нет-нет, не может быть! Как… что…

— Что могло произойти?! — Роман, обеспокоенный не меньше хранителя памяти, не меньше Людовика и Влада, сам шагнул вперед, неуверенно шаря над тем местом, где секунду назад стояла вполне материальная девушка.

Его младший брат, закусив губу, медленно повел подбородком из стороны в сторону. К нему понимание пришло значительно быстрее, раньше, чем к Винсенту, но радости ему, тем не менее, не доставило абсолютно.

— Альберт… — сорвался с его губ тихий рык, и все взгляды обратились к нему.

— Альберт??? — Влад, все еще не привыкший безоговорочно доверять этому парню, нахмурился, — Как он мог… он же даже не знает, где мы!

— Ему это и не нужно, — Винсент, укусив себя за губу, напряженно потер виски, устремляя взгляд на мрачного Людовика, — Магия слова?..

— Каждый маг способен заклинать, — безрадостно откликнулся тот, — Ее слова… Думаю, он с самого начала знал, что она здесь, знал, что она окажется здесь и воспользовался своим правом вертеть этим миром, как ему заблагорассудится! Слово, слово… — он нахмурился, однако, тотчас же изумленно вскинул брови, — «Папа»? Она назвала его папой, конечно… Хитрый дьявол! — ярость, столько лет старательно и тщательно взращиваемая в его сердце дядей и сейчас обернувшая против последнего, вырвалась наружу. Молодой человек вскочил и, не пытаясь себя сдерживать, в безумном бешенстве ударил кулаком по стволу ближайшего дерева.

Раздался громкий, смутно напоминающий пистолетный выстрел, треск. Дерево, огромный лесной исполин, шатнулось и, не выдержав напора силы разгневанного мага, тяжело упало, накрывая собою огромную часть леса.

— И вправду брат своего брата… — пробормотал Роман, вспоминая, как некогда Эрик совершил точно такой же трюк.

— Подожди, — Винсент, совершенно не осуждающий юношу, сделал шаг вперед и, хмурясь, искоса глянул на него, — «Папа»? То есть, ты полагаешь, что если бы она… Что когда она так назвала его…