"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Виконт красноречиво фыркнул, и перед кузеном его возникла исходящая паром чашка, источающая приятный теплый аромат.
…
Анхель обратился на полушаге, спокойно и размеренно приближаясь к равнодушно глядящему на него другу. Чеслав, все такой же скованный, такой же обманчиво-обессиленный, при звуке его шагов чуть улыбнулся и неспешно открыл глаза.
— Как ты вовремя пришел ко мне, Ан, — оборотень глубоко вздохнул, поднимая скованные руки и гладя кончиками пальцев железный ошейник, — Хорошо. Одному мне было тоскливо.
— Прежде ты не тосковал, — заметил Анхель, останавливаясь рядом с ним и чуть склоняя
Рыжий негромко хохотнул — замечание старого друга, как и его вопрос по какой-то причине показались ему забавными.
— Прежде меня развлекал виконт, — мягко заметил он, — Но теперь, я вижу, они стали бояться меня, и больше не приходят развлечь. Обидно… — здесь он позволил себе картинный вздох, — Клянусь, я рассчитывал на более благодарную аудиторию, когда готовил свой маленький сюрприз.
Ворас постарался не измениться в лице — от сюрпризов друга обитателям замка ничего хорошего ждать не приходилось и, если на прочих Анхелю было, в общем-то, глубоко наплевать, и даже более, то вот за Анри он искренне волновался. Чес, будто угадав его мысли, вновь нежно погладил ошейник и улыбнулся.
— Может быть, конечно, стоило пригласить в гости молодого наследника… но от его кулаков челюсть у меня болит по сию пору, к тому же я не хочу напугать малыша. Ты же, надеюсь, за меня порадуешься, верно, Ан?
— Это зависит от того, что именно ты задумал, — сдержанно отозвался его собеседник, вглядываясь в старого друга со все большим и большим вниманием и, вместе с тем, подозрением. Что же он задумал… На что может быть способен сейчас, будучи обессилен? Или… он уже не столь слаб, как думалось даже Анхелю?
Чеслав широко, обжигающе улыбнулся, будто прорезал тьму яркой улыбкой и неожиданно сжал пальцами ошейник. Ан нахмурился, против воли отступая на шаг, глядя на постепенно напрягающееся лицо друга, на его сжимающиеся все сильнее пальцы…
Чес стиснул зубы, закрывая глаза. По лицу его прошла судорога — сил все еще было мало, все еще не хватало для полноценного действия, однако, он умело направлял те, что успел обрести, в одно, и закономерно одерживал победу.
Пальцы оборотня, сильные, уверенные, стискивали железо, корежили его, мяли и… разрывали на глазах у откровенно потрясенного Анхеля, не ждавшего от друга такого всплеска силы, не ожидавшего от него подобных действий. Чеслав тяжело дышал, не оставляя своих усилий, продолжая уродовать, разрывать проклятый ошейник, сдерживавший его пятнадцать долгих лет, а потом… а потом он просто сорвал его с шеи, со вздохом облегчения роняя на пол и приваливаясь спиной к стене, запрокинул голову.
Ан в немом поражении смотрел на него, не зная, что и сказать, стоял, открыв рот, и не в силах выдавить из себя ни звука.
— Что ж, Анхель, — голос Чеслава звучал по-прежнему хрипло: так просто пережатые на протяжении долгого времени связки восстановиться не могли даже у него, — Разве ты не поздравишь меня? Не порадуешься? — оборотень прищурился, немного склоняя голову набок и криво улыбнулся, — Или, может, ты настолько привязался к молодому наследнику, что мне, его врагу, свободы боле не желаешь?
Ворас тяжело сглотнул, беря себя в руки. Нет, он желал, желал свободы своему старому другу, почти брату, он был готов все сделать, лишь бы помочь ему обрести ее, но… Всегда есть какое-то «но».
Его свобода
могла обернуться для Анри ужасом, равносильным смерти, могла принести ему и саму смерть, а этого Анхель уже не мог допустить. Анри спас жизнь ему — он должен, он обязан защитить его в ответ! Он дворянин, в конце концов, и благородство, честь — для него не пустые звуки.Но вот Чес…
— Я… рад… — неуверенно выдавил из себя мужчина и, мотнув головой, вновь недоверчиво воззрился на друга, — Но, Чес… откуда у тебя столько сил?? Еще недавно у тебя не было их, недавно ты казался слабым — как? Как…
— Я бы не сказал, что ты очень сильно счастлив моему маленькому освобождению, — желтые глаза сузились; улыбка обратилась оскалом, — Ан, Ан… Ты никогда не умел лгать и не мог обмануть меня. Ты боишься, что, освободившись, я нарушу клятву не убивать молодого наследника?
Анхель чуть приподнял подбородок. Когда Чеслав начинал обвинять его, когда он начинал вести себя столь вызывающе, в сердце вораса всегда просыпалась голубая кровь, требующая сатисфакции за оскорбленное достоинство, и порою ему было затруднительно сдержать себя.
— А далеко ли те времена, Чес, когда ты говорил, что сам не знаешь, в какой миг можешь нарушить свое слово? — Ан немного повернул голову, взирая на собеседника искоса, — Далеко ли твое обещание ради меня совершить все, что угодно, даже если сам я буду против этого?
— Недалеко, — рыжий с удовольствием кивнул, — Но слова, данного тебе, Ан, я не нарушал и не нарушу никогда. Разве ты забыл, брат? — он чуть сдвинул брови, сверля собеседника пытливым взглядом, — Вместе. До конца. Одни против всех, мы клялись друг другу выстоять против целого мира, клялись, что заставим мир трепетать пред нами, и мы сдержали клятву. И вот теперь, когда я сумел наполовину возвратить себе свободу… — в голосе оборотня зазвучала горечь, и его собеседник не выдержал.
— Я рад за тебя, Чес! — он присел на корточки рядом с названным братом и, широко улыбнувшись, мягко сжал его закованные руки одной своей, — Я счастлив, что ты можешь вновь свободно дышать, что ты сумел обрести столько силы! Но ты все еще пленен… — тонкие аристократические пальцы скорбно скользнул по кандалам на руках, — Ты все еще здесь, в неволе, и моя радость отравлена горечью. Ты сумеешь освободиться полностью?
Чеслав, по-видимому, сполна удовлетворенный словами Анхеля, широко улыбнулся и гордо кивнул. В своих силах оборотень не сомневался, в том, что возвращение их теперь ускорится — тоже, и безмерно хотел сообщить об этом другу.
— Теперь, когда я могу свободно дышать, когда могу шевелить головой, мне не надо будет тратить энергию на сопротивление ошейнику, и силы вернутся скорее, — он глубоко вздохнул и склонил голову влево и вправо, разминая шею, — Еще несколько дней, Ан, два или три — и я смогу обнять тебя, брат! Я вновь смогу встать рядом с тобой, снова ощущу себя живым!.. — рыжий внезапно примолк и сжал губы, — Правда… пока не столь сильным, как прежде. Чтобы покинуть это место, особых усилий не потребуется, но вот чтобы возродить былую силу… — он тряхнул головой и неожиданно тихо застонал, неловко касаясь шеи. За проведенные в заключении годы организм оборотня отвык самостоятельно удерживать ее в нормальном положении, и теперь неожиданная нагрузка заставляла переживать не самые приятные ощущения.