"Фантастика 2025-86". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Будет чудом, если его величество еще хоть раз подпустит ненадежного, по его мнению, человека к сыну. Конечно же, Конрад попытается взять всю вину на себя, но в то, что Монтегрейн останется при этом в глазах короля невинной овечкой, верилось с трудом.
Черт бы побрал эту принцеву любовь!
— Сюда, — шепотом позвал Конрад.
Рэймер двинулся за ним, все еще мысленно чертыхаясь.
* * *
В пятом по улице доме не спали. Через неплотно прикрытые ставни в темноте был отчетливо виден тусклый свет. Свечи. Рэймеру захотелось стукнуть себя ладонью по лбу — тут не было даже
Такая бедность, какой он ещё не видел.
Пока Рэймер привязывал коней у хлипкой чуть покосившейся ограды, Конрад успел постучать в дверь. Стукнул засов. Ему отперли и молча пригласили внутрь, не затворив.
Сочтя это приглашением, Монтегрейн прошел следом.
У них в поместье даже сараи были больше. Крошечный домик, состоящий всего из одной комнаты, площадь которой делилась надвое при помощи перевешенной через веревку простыни. Внутри было значительно теплее, чем снаружи, но спертый воздух настолько пропах кровью и несвежим потом, что Рэймер предпочел бы и дальше оставаться на холоде.
Сделав первый шаг внутрь, он инстинктивно попятился и прикрыл нос рукавом плаща. Однако Конрад уже уверенно вошел и скрылся за импровизированной перегородкой. За простыней теперь был четко виден его силуэт — склоненный над койкой, на которой лежала женщина. Ее ноги были согнуты в коленях, а руки лежали на огромном животе. Принц потянулся к этому животу ладонью.
— Ну чего?! Входишь или выходишь?! — рявкнули на Монтегрейна из темноты.
Рэймер резко повернулся и увидел перед собой старуху. Ростом она достигала ему не выше груди. Сгорбленная вдвое больше Конрада, с крючковатым носом и седыми неопрятными волосами, вылезшими из-под платка у лица. Именно так он представлял себе лесных ведьм, про которых в детстве рассказывала няня.
Одарив старуху недобрым взглядом, Монтегрейн развернулся и вышел на улицу. Холодный воздух тут же попытался забраться под плащ. Пахло навозом и затхлой водой, но даже эти запахи не шли ни в какое сравнение с теми, что витали внутри избушки.
Рэймер с отвращением бросил взгляд на закрывшуюся за ним дверь. Как только Алиссию занесло в подобное место? И как, черт их всех дери, подобное дремучее захолустье может находиться всего в двух часах езды от столицы?
Изнутри донесся истошный женский крик. Миг тишины, и повторился снова. Будто ее режут…
Монтегрейн поежился и отошел к скакунам. Погладил своего, грея руки об его лоснящуюся шкуру и досадуя на себя за то, что в спешке не надел перчатки.
Сколько женщины рожают? Он понятия не имел. Как-то ему довелось присутствовать при родах лошади, так та управилась за час. Хорошо бы и Алиссия поспешила, пока потерявший сына король не поднял на его поиски армию…
Дверь за спиной с силой хлопнула, выпустив на улицу волну жутко пахнущего теплого воздуха. Рэймер обернулся: друг стоял в проходе, держась за ручку и явно намереваясь снова бежать обратно. Его лицо было настолько бледным, что в темноте казалось белым пятном.
— Рэйм, ты же можешь остановить кровь?
Он мог.
При неглубоких ранах. Ненадолго, до прибытия специалиста. А сколько ждать целителя тут?Все эти мысли пронеслись у него в голове. В слух же Монтегрейн ответил только:
— Попробую. — И последовал за Конрадом обратно в удушающее тепло домика.
А в следующее мгновение по ушам резанул детский крик.
* * *
Да, он мог останавливать кровь. Но не тогда, когда та покидает тело нескончаемым потоком. Это дело целителя, а не боевого мага.
Повитуха унесла младенца за перегородку. Оттуда все ещё доносился детский плач, но уже не такой громкий и частый, как в первые минуты, когда казалось, что от него можно оглохнуть.
А роженица не кричала. Когда Монтегрейн вошел, она ещё была в сознании, но слишком быстро теряла силы и теперь лежала на перепачканных кровью простынях бледная как смерть, что смотрелось особенно жутко в сочетании с разметавшимися по подушке иссиня-черными волосами.
— Ну?! — навис над ним Конрад, испепеляя взглядом.
— Не могу.
Рэймер в последний раз попытался правильно направить силу, держа ладони над тазом женщины, но магия откликнулась слишком слабо. Царапины — да, ссадины — да, мелкие порезы — да. Жуткое кровотечение после родов — нет, нет и нет!
Плащ давно валялся в углу. Несмотря на то что разделся, Монтегрейн взмок, будто его облили водой. Руки, распростертые над несчастной, дрожали. Магический резерв тратился, вызывая слабость и дурноту, но неприспособленная к исцелению магия все равно не могла сотворить чудо.
— Не могу, — повторил он со злым бессилием и рывком поднялся на ноги.
Подхватил плащ и вышел.
* * *
Забыв о запахе навоза и грязи вокруг, он сидел прямо на ступенях крыльца в распахнутом плаще, на сей раз совершенно не чувствуя холода.
Монтегрейн никогда не любил Алиссию, более того, долгое время считал ее источником всех бед Конрада. Мечтал, чтобы она оказалась где-нибудь подальше и перестала наконец морочить другу голову.
Но он никогда не желал ей смерти.
Бледное лицо с темно-фиолетовыми кругами под глазами так и стояло перед его внутренним взором и, как Рэймер подозревал, обещало еще долго преследовать его в кошмарах. Бурая кровь, застиранные простыни, потекшие свечи — вспышки-воспоминания, вызывающие одно желание: напиться.
За спиной скрипнула дверь.
Конрад вышел на крыльцо, но так и остался стоять на месте; молчал.
— Все? — глухо спросил Рэймер.
— Все.
Принц постоял еще немного у самой двери, а потом спустился до ступени, на которой сидел Монтегрейн, и устроился рядом. Вытянул ногу.
Рэймер покосился в его сторону. На нем не было плаща — должно быть, как и он, принц сейчас не чувствовал холода.
— Что будем делать? — спросил Монтегрейн, намеренно произнеся «будем», а не «будешь». Глупо было бы делать вид, что он не при чем. Уж теперь-то он увяз в этой истории по самую макушку.
— Не знаю, — после затянувшегося молчания ответил Конрад.
И снова замолчал, сгорбился.
Рэймер посмотрел в ночное небо. Через пару часов рассветет. И если принца не окажется во дворце утром…