"Фантастика 2025-86". Компиляция. Книги 1-21

— Крист. — Друг вскинул голову с красными воспаленными глазами, будто он пил целую ночь напролет. — Увези Амелию из дома.

— Что? — возмутилась она.

— Куда? — нахмурился Дрейден.

Если бы он знал куда. И если бы было это волшебное «куда»…

— Просто из дома. Съездите к дальним пастбищам. — Он дернул плечом. — Куда угодно. Далеко все равно не получится. Но из поля зрения Сивера на ближайшие пару часов убери, ладно?

— Нет! — Амелия резко поднялась на ноги.

— Да, — отрезал Монтегрейн.

Сейчас принц примчится на волне энтузиазма и с полным ощущением своей силы и власти. Может, спустит пар и чуть успокоится позже, но пока он не получит первой крови, лучше не попадаться ему на глаза.

Крист встал. Потер ладонями лицо, будто пытаясь проснуться от этого страшного сна. Затем коснулся локтя Амелии.

— Пошли, Мэл. Так надо.

Рэймер кивнул ему с благодарностью.

Амелия же вырвала руку и шагнула к Монтегрейну, явно намереваясь поспорить, как их отвлек голос Оливера. Тот подошел к воротам и теперь стоял сбоку от них, придерживая створку рукой.

— Милорд! К нам кто-то едет!

«Не успели»…

Рэймер обернулся. Даже с того места, где он стоял, на дороге вдалеке виднелось целое облако пыли, поднятое всадниками. Множеством всадников — несколько дюжин, не меньше.

Монтегрейн резко выдохнул сквозь крепко сжатые зубы.

* * *

Их было тридцать. Взгляд Амелии скользил по суровым лицам солдат, по лоснящимся, вздымающимся после быстрой скачки бокам коней, по огромным двуручным мечам, подсчитывая — тридцать. Три боевые десятки в полной экипировке. Из них шестеро — маги. Она не видела аур и не могла определить их цвет, но даже не сомневалась — боевики. Они отличались от остальных воинов более хрупким телосложением и отсутствием холодного оружия. Зачем? Они в них не нуждались. Впрочем, насколько Мэл было известно, Рэймер носил почетное звание мастера меча и не пренебрегал другими навыками боя, помимо магического.

Огромный двор мгновенно сделался тесным. Олли и Ронни оттеснили от ворот. Оливер, подхватил под руку совершенно растерявшуюся Дафну и оттащил от ограды подальше — чтобы не растоптали.

Воины спешивались, рассредоточиваясь по двору и одновременно образуя коридор для того, кто ехал позади них.

Принц Сивер. В сияющем на солнце золотистом одеянии с уложенными в сложную косу рыжеватыми волосами… на белом коне. Все остальные лошади были гнедыми или вороными, а конь наследника — белоснежный, с длинной роскошной гривой и… с позолоченными стременами на седле. Пожалуй, эти стремена поразили Амелию даже больше, чем толстая золотая цепь на груди самого принца поверх дорожной одежды.

А вслед за Сивером ехала Лана. Как ни странно, сперва Мэл узнала свою любимицу Гнеду, а лишь затем всадницу. Старшая горничная сбежала, не успев переодеться, только сорвала с платья передник. Она двигалась за наследником — надо понимать, своим нанимателем, — ссутулив плечи и понурив голову. Глаза припухшие, губы искусаны.

Когда они въехали во двор, Лана вскинула голову и безошибочно всего за долю секунды нашла взглядом Дрейдена. Амелия непроизвольно вздрогнула: столько боли было в этом взгляде, сожаления и надежды.

«Что же ты наделала, Лана?»

Крист отвернулся — резко и демонстративно. И Лана, словно получив пощечину, понурилась снова.

На что она рассчитывала? Дрейден никогда не скрывал, что Рэймер ему дороже его самого. Лана всерьез полагала, что жених простит ее и они заживут долго и счастливо, после того, как она отдаст его лучшего друга… на смерть? Счастливая свадьба после похорон?

Мэл до крови закусила щеку изнутри.

«Не смей так думать, — велела себе мысленно. — Просто не смей. Еще ничего не кончено».

Монтегрейн задвинул ее себе за спину, а сам стоял и не двигался, ожидая, пока принц спешится и подойдет к нему сам. Стоял и ждал — без магии и без оружия. Амелия не знала уровень дара прибывших с наследником магов, но она видела ауру своего мужа, и, пожалуй, его сил хватило бы, чтобы положить все три боевые десятки одним взмахом руки. Пусть с полной растратой резерва и магическим истощением, но хватило бы.

Амелия очень сомневалась, что Рэймер стал бы применять боевую магию, даже владей он ею в данный момент, — гора трупов, включая труп наследника престола, не то, что можно утаить и спокойно жить дальше. Но, узнав от Ланы, что к Монтегрейну вернулся дар, Сивер решил перестраховаться…

Покинув седло, принц шагнул к крыльцу плавной походкой завидевшего свою добычу хищника.

— Слезай, — бросил замешкавшейся Лане тоном, каким командуют собакам «к ноге».

Собаки! Мэл вдруг обдало холодом от макушки до кончиков пальцев ног. Где собаки? Никто не выскочил, чтобы встретить хозяина во дворе, никто не залаял на незваных гостей… Амелия прикипела к бывшей старшей горничной взглядом. Неужели она и тут избавилась от возможной помехи?

— Она отравила собак, — в ужасе прошептала Мэл, вцепившись Рэймеру в рукав.

Он дернул плечом, не сводя взгляда с направляющегося к нему принца.

— Я знаю. Успокойся.

Шеба…

Амелия в ужасе заткнула себе рот тыльной стороной ладони. Непроизвольно сделала шаг назад.

— Стой здесь, — шикнул на нее Монтегрейн.

Сам он так и стоял, с прямой спиной и гордо вскинутым подбородком, смотря на приближающего врага.

Принц наконец подошел, остановился буквально в полушаге, осклабился.

— Рэйм, Рэйм. — Покачал головой, изображая скорбь. — Я же предупреждал тебя. Давал тебе шанс все исправить. Мы ведь друзья детства, не так ли?

Монтегрейн не ответил, и хотя Амелия и была за его спиной и не могла отсюда увидеть, но была уверена, что его взгляд сказал принцу гораздо больше слов.

Тот хохотнул.

— Друзья, друзья, — попенял шутливо. — Даже не спорь. Помнишь, как ты повесил меня на вешалку за капюшон, и я висел там и плакал, пока мой крик не услышали слуги, а? — Мэл показалось, она даже услышала, как Рэймер скрипнул зубами. — Кому, как не другу, я бы простил такое?

Простил? Чего только не было в глазах наследника — ликование, ощущение собственного превосходства, ненависть, угроза, — но только не прощение.

— Рэйм, — промурлыкал Сивер, так и не получив ответа, — последний шанс. Где ребенок, который мне нужен?

Просто «ребенок», без уточнения чей, отметила Амелия. Боится, что сопровождающие его воины узнают правду? Если бы не было опасности таким образом подставить под удар Джерри, можно было бы повернуть это в свою пользу — громогласно объявить при всех то, что принц боялся озвучить вслух. Но Джерри… Снова тупик.

— Не знаю, о чем ты, — огрызнулся Монтегрейн.

— Да-а? — Улыбка наследника превратилась в хищную. — А мне кажется, знаешь. Потому что эта особа… — Обернулся и поманил пытающуюся врасти в землю Лану рукой, сгибая и разгибая пальцы. — Иди сюда, милочка. Поздно трусить. Вот так, — одобрил, когда та несмело сделала шаг вперед. — Потому что вот эта особа была так любезна, что не поленилась приехать ко мне во дворец и дать свидетельские показания о том, что слышала, как твоя обожаемая женушка и не менее обожаемый дружок обсуждали за ужином судьбу интересующего меня ребенка. — То, что было теперь на лице принца, нельзя было назвать улыбкой даже с большим преувеличением — оскал, хищный оскал. — И знаешь, в чем фокус? Они использовали слово «он». Как тебе, а?