"Фантастика 2025-92". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Вот как, имя вашего брата здесь на слуху…
— Да знаю я, лучше подскажите, где можно найти некроманта?
— Я вас провожу. Ах, да, с моей стороны грубо было не представиться: Андроник Степанович Ракитин, преподобный комиссар Синода.
— Вы инквизитор?
— Я ими руковожу, извольте сюда.
Александра проводили до здания Ложа неподалёку, где ему и была оказана медицинская помощь. Руку быстро срастили и от былого перелома не осталось и следа, одна только обида за произошедшее. На этом знакомство не закончилось и за чашкой вкусного кофе в местном подобии ресторана средний сын Олега
— Вот вы говорите брат мой Артём известен. Он, конечно, наша гордость, но когда он сюда приехал — отец ему помог. Об этом почему-то никто не говорит, мне же пришлось столкнуться с тотальным невежеством, — Александр остановил свою тираду прервавшись на бодрящий напиток, — никто не хочет иметь дело со студентом, вот и пришлось мне набрать всякий сброд. Они и рады за деньги то… Знал бы…
Лицо барона перекосило от злости, но Андроник заметил.
— Вы зря себя корите за неудачу. Многие после первого раза не возвращаются, к тому же вы почти поймали удачу за хвост. И вы не выпрашивали помощи у брата — в вас определённо есть характер.
— Барятинские все с характером, — гордо поднял голову Александр и достал из кармана крупную купюру на чаевые официанту, кошелёк аристократа чуть ли не лопался от банкнот.
— Никогда в этом не сомневался, — поддакнул Андроник. — Я слышал ещё, что род вашей матушки восходит к династии Рюриковичей, достойная родословная. Понятно, что честь для вас не пустой звук, — произнёс льстивый инквизитор.
— Давайте не будем про матушку, она выбрала отца, а не… В прочем это старая история, забудем, — он бросил на стол пятьсот рублей, что в десять раз превосходило стоимость их трапезы и оба господина выбрались опять на мороз.
К Андронику тут же приблизились двое мужчин неприметной внешности, одетых как обычные ликвидаторы в зимние тулупы и шапки-ушанки. Александра попросили пару минут подождать и инквизитор, кивая, выслушал донесения, а потом эти служители церкви исчезли за поворотом, получив свежие указания.
— Простите, служба, — скромно улыбаясь, ответил Андроник, — приходится трудиться за свой хлеб. Увы, Господь наш Клирикрос, обделил голубыми кровями, но мы не жалуемся, каждому по способностям.
Вечер в зимнее время наступал быстро, вот и сейчас на заснеженных улицах фонари освещали путь двум пешеходам. Общество Ракитина нравилось Александру, тот относился к нему с уважением. А его высокий государственный чин льстил самолюбию.
— Слушайте, Андроник Степанович, можете оказать мне услугу? — барон вдруг остановился посреди дороги, взгляд комиссара пробежался вправо-влево по привычке. — Я в долгу не останусь…
— Да тише вы, Александр Олегович, — одёрнул он молодого наследника, — знаю я вашу просьбу, но кто ж так делает? Деликатней надо, у стен тоже есть уши.
— Вы понимаете, что я не могу так просто оставить это оскорбление?
— Понимаю.
— И вы поможете?
— Почему бы и нет? Кому как не нам восстанавливать справедливость? Наводить порядок — это моя работа. Предлагаю на кое-что взглянуть. Вам понравится, вот увидите.
— Заинтриговали.
У церкви в каждом крупном или рубежном городе были свои помещения, Бастион не исключение. Казенное здание, где вскоре оказались собеседники, представляло собой
неприступную подслеповатую мини-крепость. Прямоугольные окна были настолько узкими, что снаружи через них ничего не рассмотришь, а вот изнутри периметр хорошо контролировался.Александр также слышал, что по углам инквизитория вмурованы столбы из святого камня. Якобы они давали барьер в случае опасности и можно было продолжительное время держать оборону, либо не дать опасным преступникам сбежать.
Персонал инквизиции был небольшим, человек десять и большая часть — обслуга с чиновниками, а не профессиональные маги. На входе Барятинского встретила аскетичная атмосфера братства: широкий дубовый стол, где регистрировали всех вошедших, максимально неудобные тяжёлые стулья с прямыми спинками и без обивки, а также постамент с чёрным шаром.
— Нравится? — заметив заинтересованный взгляд гостя, спросил Андроник. — Это для Забвений, совсем запылился, — Барятинскому показалось или инквизитор печально вздохнул?
В таком захолустье с преступностью почти никак: все друг друга знают, к тому же большая часть — военные, вот и стоял священный камень без дела. Барону пришлось расписаться в книге посещений.
На стене позади служащего он приметил фреску на которой женщина в тоге тянулась к земле за цветком, кажется, то была камелия.
— Идите за мной, чувствуйте себя как дома.
От этих слов внутри у Барятинского ёкнуло, не дай бог попасть в лапы к этим людям. Об инквизиции ходили дурные слухи: они не чурались никаких средств допроса и даже вчерашние коллеги, пойманные на предательстве, не вызывали жалости у пыточных умельцев. Работа такая людей ломать.
Внутри на удивление было светло — потолок и стены увешаны артефактами даже больше чем нужно. Это сделали для контраста, чтобы человек вначале не так сильно пугался.
Здание не выглядело как тюрьма, но в нeм имелись комнаты с массивными металлическими дверьми. Все они пустовали и были открыты. Александр подметил внутри отсутствие какой бы то ни было мебели, просто каменные мешки.
Коридор с камерами закончился и они поднялись по винтовой лестнице на второй этаж. Вскоре Барятинский услышал стоны.
— Кто там? — он остановился, занеся ногу на предпоследней ступеньке.
— Не дурите, барон, осталось ещё чуть-чуть, идём.
Александр сглотнул и пересилил желание убежать из этого каземата. Они попали в пыточную. На железном стуле Барятинский увидел прикованного по рукам и ногам узника с чёрным мешком на голове.
Его кандалы были непростыми, а с металлическими шипами, торчавшими изнутри. Одно лишнее движение и преступник поранится.
— Кто здесь? — прозвучал грубый голос и внутри у Барятинского всё успокоилось.
Он в два шага оказался рядом и обнажил голову мускулистого мужчины.
— Андроник Степаныч, вы кудесник, — обернулся он к достопочтимому комиссару. — Сколько я вам должен? — и полез в карман, но Ракитин мягко остановил его.
— Нисколько, считайте это моим подарком, не утруждайтесь, Александр Олегович.
— Ну что, сучий потрох, ты готов извиняться?
Это был тот самый ликвидатор Степан, что с позором вышвырнул его из ратуши. Барон подошёл сбоку и прошептал ему на ухо.
— Я говорил не шутить со мной, помнишь?