"Фантастика 2025-92". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
К тому же Клирикрос не должен знать, что я под него копаю. Мне нужны все техники, все обряды, всё заклинания церкви до которых я смогу дотянуться.
За Софи я тоже договорился, но тематика литературы будет ограничена для её же безопасности. В следующие три дня доступ к полным процентилям получили все мои домашние. Я хотел, чтобы у них было будущее и возможности его строить. Им не нужно для этого рисковать жизнью — я сделал это за них.
В числе счастливцев были и сорванец Егорка с дедом Семёном. Последний долго отнекивался, говоря зачем это ему, но со временем поддался на уговоры
Сычовцы получили короткий отгул, но вскоре обязанности дружинников напомнили о себе и группа отправилась уничтожать Бреши без меня. Из-за активности Ша’Руга их количество в Тотемском уезде возросло в пять раз. Требовалась срочная помощь. Я же на такую мелочёвку не хотел размениваться, решил побольше изучить заклятого врага, пропадая в вологодской библиотеке.
А между делом, придя домой на обед я случайно наткнулся взглядом на центурионский шлем с красным гребнем.
«Совсем забыл про эту вещицу».
Руки сам собой захотели вдруг надеть его на голову, но я остановился на полпути. Об артефакте я так ничего и не узнал, а любопытство сжирало. Я положил его перед собой на стол и принял тарелку с круассанами от подошедшего повара-француза. Точнее кровь у него был французская, а сам он давно обрусел, так как провёл большую часть жизни в России.
— Ммм… Вкущнятина! Самсон, а вот ты как бы поступил? — я обрисовал ему ситуацию, пока уминал изысканное угощение с разными начинками: шоколадом, яблочным пюре и лимонным курдом.
— А если спросить в Ложе? У них же должен быть реестр некромантских артефактов, точно такой же имеется и у церкви…
— Гений, ты чёртов гений, Самсон, — я закинул в рот последний круассан и отдал ему поднос, — и не только кулинарный.
Быстро собравшись и кинув шлем в мешок, чтобы не привлекать лишнего внимания, я отправился в Вологодский филиал Ложа.
С момента ликвидации Пильняка, я слышал сюда прислали обычного функционера без голубой крови. Можно сказать, его сюда сослали, дабы откреститься от позора. Более влиятельные некроманты пятого-восьмых шагов предпочли забыть о существовании Вологды и строить карьеру в другом месте.
На входе меня сразу заметили и отвели к главе филиала, некоему Баграту. Это был худощавый тридцатилетний мужчина с ужасной сросшейся бровью на весь лоб. Как будто туда мохнатую гусеницу положили.
Простодушный и открытый грузин оказался без заскоков предыдущего руководителя и внимательно всё выслушал, а когда увидел артефакт своими глазами тут же потянулся к нему.
— Вы позволите? Невероятно… — он с трепетом повертел его и едва заметно коснулся красного гребня, а затем положил на стол.
— Может, тогда объясните, Баграт Давидович, чем он такой особенный?
У некроманта был взбудораженный вид и я поймал себя на мысли, что даже в Ложе есть нормальные люди. Всё-таки зря я о них судил под одну гребёнку.
— Это наследие, шлем титулярия или по нашему тысячника, — ага всё-таки не центуриона. — В доклирикросовские времена такие носили подданные Девятых. Конкретно этот был похищен из филиала Ложа в Петербурге. Преступник воспользовался высоким положением
и пустился в бега. Кажется, после случая с Легионером семёркам ограничили доступ к наследиям.— То есть, вы хотите сказать, что это именные артефакты сыновей Обскуриана? Это они их создали?
— Так и есть. Конкретно этот шлем работает на принципе клятвы, что защищает от перехвата контроля. Идеальное тактическое оружие, можно подчинить до тысячи подчинённых и они будут сражаться за тебя даже раскромсанные на куски…
— Да я уже успел это заметить, — перебил я его и задумавшись постучал пальцами по столу, — один момент только смущает — он что не потребляет ману? Или на каком принципе эта штука вообще работает?
Лицо Баграта разом стало серьёзным.
— Я надеюсь вы не использовали его?
Я неопределённо покачал головой, взгляд собеседника внимательно искал ответ, но его голос продолжал говорить.
— Наследия — это артефакты иного типа, они действуют по принципу договорённости, их создавали полубожественные существа. Здесь не может быть простого обмена маны на единицу магии.
— И что же человек отдаёт за их использования?
Баграт наклонился вперёд.
— Самое ценное — жизнь.
— Вы сейчас не шутите? — ухмыльнулся я, ведь на тот свет мой организм ещё не скоро отправится — с некромантией и моими техниками из прошлого мира этот миг оттянется на пару веков точно.
— Оденете один раз — потеряете год жизни и этого никак не изменить. Лекарства от утраченной жизни нет.
— Вот как, — кивнул я и понял, что за изменения засёк в клетках — интересно получается.
— Или не надевали? А впрочем не моё дело, неважно, Артём Борисович, — снова выпрямился грузин. — Важно то, что мы с ним будем делать.
Возвращение наследия в хранилище Ложа — это вопрос если не чести, то принципа, но Баграт был наслышан о влиянии «скромного» барона. Какие только сказки о нём и легендарных «сычах» не слагали. Ему также было известно и о тёплом отношении императора к Барятинскому.
Потому Баграт немного струхнул, вдруг такой гость неправильно его поймёт, обидится или, не дай бог, откажется сотрудничать?
Если удастся заполучить наследие — это точно даст толчок его карьере. Ведь формально он никто, мелкий чиновник от клики некромантов. К тому же безродный. Его сверстники со знатными родителями ушли далеко вперёд, а ему, Баграту, только и остаeтся, что провести в этом захолустье всю жизнь, разгребая мелкие дела и гоняясь за отступниками по лесам.
Амбиции и уязвлённое честолюбие некроманта не простят ему потом такой ошибки. Не всё же должно доставаться тем, кто родился с золотой ложкой во рту?
Под тоскливый взгляд Баграта шлем исчез со стола и был небрежно засунут в мешок. Да так, что его сердце сначала в тревоге сжалось, потом возмутилось, а потом с разочарованием приняло участь сгнить здесь заживо.
— Может, может мы можем как-нибудь друг другу помочь? — выдал он робкую попытку прощупать собеседника. — Простите, я не умею договариваться и юлить, скажу прямо: что вы хотите за этот шлем? У меня нет больших денег, но… Брат… то есть, простите, Артём Борисович, — вырвалось невольно с языка, Баграт нервничал.