"Фантастика 2025-92". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Месяц спустя, Архангельская губерния.
— Долго нам ещё? — спросила Софи своего спутника и поправила лямки походного рюкзака.
— Почти пришли, — глаза Ломоносова покрылись пеленой, так бывало каждый раз, когда он сверял дорогу по мана следу.
Они уже не первый день шли по неприветливому ельнику в самую чащобу, туда где не ступала нога человека и главенствовала природа. Им то и дело приходилось расчищать путь перед собой магией. Благо знания фитомантии позволяли девушке не вредить окружающей природе и колючие
Окутавшее её руки зеленоватое свечение в благодарность подпитывала эти растения. Таким образом у них была тропа, но только вперёд, потому что позади тут же всё возвращалось на свои места.
— Стой, — предупредил настороженный голос Вани и обоих покрыл защитный барьер, надо сказать вовремя.
Затрещали сухие ветки и на них с разгона из кустов выпрыгнул мускулистый волк. Ударившись о купол, он потрепал истерзанной мордой из стороны в сторону и вновь ринулся в атаку. Когтистая лапа со страшной силой влетела в барьер, но снова ничего. Очнувшись после первого шока, Софи вытянула руку вперёд и из-под земли пробилось четыре ростка, что тут же выросли в прочные и гибкие ветви.
Они опутали лапы зверя и растянули их в стороны, мгновенно обездвижив. Только истекающая слюной пасть клацала в бешенстве и пыталась дотянуться до людишек, нарушивших покой леса.
— Он неживой, это умертвие, — быстро разобрался Ломоносов и тут же схватился за горло.
— Ваня! Что с тобой? — Софи поспешно достала из сумки исцеляющее зелье, но когда попыталась влить его в рот спутника, увидела, как его шею сдавливает пепельная удавка.
— Отойди! — быстро велел тот, но было поздно, серая многоножка выскользнула из рукава Вани на еловый опад и, перебирая лапками, добралась до одежды девушки.
Та в страхе выпрямилась и затрясла ногой, мгновенно забыв, что она вообще-то сильный маг растений. Пара секунд и Софи тоже ощутила ободок на шее и упала на колени. Удушье парализовало, рядом валялся Ломоносов, пытаясь вырваться из ловушки. Из его рук сочился мощный свет, способный расщепить что угодно, но это не помогало.
— Что вы здесь забыли? — строго спросил недовольный мужской голос с хрипотцой.
Хватка ослабла и Софи смогла поднять голову, чтобы рассмотреть пленившего их мага.
— Пётр? Это я Софи, помнишь меня?
Обросший седой бородой и весь в лохмотьях, как какой-то леший, некромант шагнул вперёд и посмотрел на неё будто на призрак из прошлого. Щеку мужчины пересекал большой белый шрам, намекая на столь страшную рану, что даже тёмному магу не удалось убрать её последствия. Волосы на ней совсем не росли.
— Что за чертовщина? — его глаза округлились, а рука без двух пальцев потянулась вперёд, чтобы помочь ей встать. — Как вы меня нашли?
— Ваня, — напомнила и одновременно ответила она, Аничков ослабил хватку на клирика, раздался судорожный вздох.
— Можем поговорить? — спросила Софи.
Аничков медленно обвёл обоих взглядом и отвернулся.
— Нет, убирайтесь отсюда, — он сжал и разжал ладонь, призванный волк превратился в пепел и тоненькой струйкой втёк в руку хозяина, оставив после себя желтый клык.
Спрятав его в кармане стёртой куртки, некромант отвернулся, чтобы уйти.
— Тебе неинтересно узнать,
зачем мы пришли?— Девочка, я не пойду обратно служить Барятинскому, я всё — отработанный материал, так ему и передай.
— Артёма больше нет.
— Что? — это известие удивило одичавшего мага и он обернулся. — Впрочем, вам же повезло, что он сам себя убил.
— Откуда ты знаешь? — в этот раз удивилась уже Софи.
— По-другому быть не могло, он же Отчуждённый… Пожалел вас. Хороший был маг, но это ничего не меняет, — строго закончил Аничков.
— Может, тогда это заставит тебя выслушать нас? — подал голос Ломоносов и достал из рюкзака светящийся белым камень, взгляд Петра буквально вцепился в него.
— Идите за мной, — бросил он через плечо и Ваня с Софи облегчённо кивнули друг другу.
Путь к «берлоге» бывшего некроманта Барятинских пролегал через уйму автономных ловушек от случайных наглых людишек. Девушка даже успела разглядеть пару обглоданных черепов в кустах. Хозяин здешних мест был не очень-то гостеприимен.
— Сюда, — прокряхтел он и откинул наземную дверь своей землянки.
Удивительно, но сырости внутри почти не чувствовалось, вероятно это из-за развешанных тут и там пучков магических растений, что её впитывали и светились тусклым светом. Это позволяло обходится без ламп, свечей и прочих радостей цивилизации.
Пока Ломоносов коротко рассказывал Аничкову о произошедшем, Софи прошлась вдоль полок, заваленных всякими резными зверушками. Пётр оказался довольно рукастым, ну или это от бесконечного безделья его вдруг потянуло на творчество. Деревянная медведица с медвежатами, миниатюрные домики один в один как настоящие, поднявшийся на дыбы конь с застывшей в воздухе гривой и многое другое.
Но красота не была главной их особенностью, каждая выполняла ряд задуманных хозяином действий, как только их касалась человеческая рука. Например, медвежата кувыркались вокруг своей матери, из окон дома выглядывала фигура толстой хозяйки, а конь то успокаивался, то вновь вставал на дыбы.
Поражённая мастерством отшельника, Софи неожиданно наткнулась на выделявшуюся из общей плеяды фигурку. Она единственная была из соломы и совсем в другой стилистике. Слепленный кое-как щенок с украшением в виде засушенной головки клевера.
— Эй там, не трогай её, что ты делаешь?!
— Ой, прости, — Софи и сама не поняла, когда успела прикоснуться к поделке и та рассыпалась в пыль.
— Тебя не учили, что трогать чужое нехорошо?! — бешено пуча глаза, рявкнул Аничков.
— Успокойся, это всего лишь дурацкая кукла, — фыркнула Софи, не собираясь терпеть такого отношения.
Медленно выдохнув, Пётр снова повернулся к Ломоносову.
— Ты говоришь, что только некромант может возродить целительство и поэтому вы сюда припёрлись? У меня тогда вопрос: на кой-ляд я вам? Что не нашлось кого получше? Вон тот же Кишка.
— Кишка не подходит, — отрицательно покачал головой Ваня.
— Почему?
— Потому что Артём сказал, что магию исцеления вернёт лишь тот, кто потерял всё: у кого нет никаких желаний и корысти, кто навсегда утратил смысл в жизни и она ему неинтересна, — ответила вместо клирика Софи и оба наблюдали как недовольно морщится лоб «избранного».