"Фантастика 2025-95". Компиляция. Книги 1-29

Нет.

Хотелось бы в это верить.

Я думала, что Зейн защищал меня. Что хотел помочь и спасти меня и Тоби. Возможно, ликтор и правда хотел помочь, но сейчас я взглянула на всё это под иным углом.

Злость все ещё поднимается в груди при мысли о Зейне.

Потому что тебе всё ещё больно.

Да! Да, мне больно. Не только физически, но и морально. Потому что моя реальность пошатнулась, всё изменилось.

Ты всё ещё слаба.

И что с того? Может быть, я хочу быть слабой. Не хочу быть сильной, потому что сильным всегда тяжелее… Наверное. Откуда мне знать?

Но ты хочешь быть сильной ради брата.

Чёрт бы его побрал! Уйди из моей головы!

Не могу.

Можешь! Проваливай.

Я не уйду, пока ты не начнешь думать и действовать.

Только это я и делаю. Ты разве не понимаешь, что отсюда мне не выбраться? Как? Нет никакого спасения.

Перестань ждать спасения. Ты должна спастись сама, Эйвери.

Усмехаюсь и перестаю спорить с собственным сознанием в виде Ашера. Это бесполезно.

***

Лежу так целую вечность, за которую мне приносят еду, но у меня нет сил даже подняться и доползти до неё.

Каждая клеточка тела болит.

Когда проваливаюсь в сон, то ничего не снится. Через некоторое время становится только хуже, и я перестаю чувствовать руки с ногами из-за холода и онемения.

Понимаю, что мне нужно заставить себя доползти до таза с водой и обработать раны на спине. Это мой единственный шанс.

Сжимаю пальцы в слабые кулаки и упираюсь ими в землю, пододвигая едва туловище.

Приподнимаюсь.

Проходит ещё вечность, когда я сажусь на колени и медленно ползу к тазу.

Лязг цепей звучит неподалеку и мне мерещится, что Сюзанна наблюдает. Чувствую её взгляд.

Сперва погружаю ладони в холодную воду и вздох вырывается изо рта.

В тазу есть и тряпка, которую я достаю и даже не отжимаю, перед этим снимаю с себя куски оставшейся ткани майки.

Сначала прикладываю кусок ткани, где могу дотянуться. До лопаток, и перед глазами вспыхивают искры. Затем дрожащей рукой касаюсь окровавленных плеч, стараясь не надавливать слишком сильно. Холод обжигает, но приносит с собой некоторое облегчение, призрачную надежду на исцеление.

Боль пульсирует в каждой клетке тела, напоминая о пережитом ужасе. Я зажмуриваюсь, стараясь отогнать картины пыток, но они настойчиво всплывают в памяти, заставляя содрогаться.

Перехожу к пояснице, перед этим промываю тряпку и вижу, что вода стала мутно-красной.

Остается самое сложное. Там, где я не дотянусь при всем желании.

Сначала на землю я кладу порванную майку и сверху на неё мокрую тряпку, постепенно опускаюсь и сама. На спину.

Закусываю губу до крови, чтобы не заорать на всю камеру.

Прижимаюсь и вжимаюсь в эту тряпку, понимая, что если не сделаю это сейчас, то дальше будет только хуже.

Терплю адскую боль.

Мне даже нечем прикрыться сверху.

Холод от мокрой тряпки лишь усиливает жжение, пронизывающее каждый позвонок. Кажется, что кто-то вонзил раскаленные иглы прямо в кость.

Собрав остатки воли в кулак, начинаю медленно двигаться. Вверх-вниз, миллиметр за миллиметром, пытаясь растереть запекшуюся кровь и грязь.

Черный, красный, белый, коричневый…

Хнычу, понимая, что это не работает.

Время тянется мучительно медленно.

Приподнимаюсь и промываю тряпку в тазу, чтобы после вновь постелить её и повторить свои действия.

Капли пота начинают стекать по вискам из-за стресса и раздраженной кожи.

Промываю тряпку в очередной раз и, наконец, испытываю слабое облегчение. Боль немного стихает, становится терпимой. Переворачиваюсь на бок и, выжав тряпку, снова прикладываю ее к спине. Теперь нужно просто подождать, пока она впитает остатки грязи и крови.

Лежу неподвижно, слушая стук своего сердца. Оно бьется так сильно, словно пытается вырваться из груди. Закрываю глаза и позволяю себе на мгновение расслабиться.

Глава 21

Так проходит восемнадцать дней. Ориентируюсь опять же благодаря кафоликону.

Мне так и не оказали помощь, лишь меняли два раза воду в тазу и дали две чистые теплые кофты. Одной пришлось пожертвовать, порвав её на части, которыми продолжила обрабатывать раны.

Я не думаю о том, что останутся шрамы. Сейчас мне на это плевать. Скорее волнует, чтобы туда не попала никакая грязь, потому что эта единственная медицинская помощь на какую я способна. Тут нет ни растений, ни мази, ничего, что помогло бы ускорить процесс заживления и обеззаразить ранения.

Я выпиваю лишь половины той воды, что мне дают, а остальную сливаю в таз, меняя её таким образом, потому что она часто грязнится.

Я заставляю себя подниматься и ходить, как-то двигать руками, пока есть такая возможность и меня не приковали обратно к цепям.

Смотрю на свою соседку и вижу, что она вновь наблюдает. Сюзанна делает это нечасто, но я всегда чувствую её взгляд.

Если бы она могла говорить, то заговорила бы со мной? Или ей просто любопытно понаблюдать за моими мучениями?

Ещё я не видела, чтобы её хоть раз выводили отсюда. Такое впечатление, что про неё просто… забыли. Хотела бы я, чтобы Дэрил забыл про меня.

Селин приходит через время сюда и останавливается по ту сторону решетки. Морщится и фыркает.

– Я думала, что ты загнешься здесь. Неприятно удивлена.

Не желаю вступать ни с ней, ни с её братом в диалог.

– Я проиграла брату в прошлый раз, поэтому следующая игра будет хуже. Ты сама виновата.

Селин усмехается, и я понимаю, кого ещё она мне напоминает. Сицилию. Да, у них есть общая черта… держаться или просто так себя вести. Лизи на их фоне настоящий ангел.

Селин продолжает ещё что-то говорить, но я не слушаю её, поэтому женщина вскоре уходит.

Мне выдают еду, которую я съедаю и стараюсь восполнить утерянные силы. Однако, за мной вскоре приходят и уводят.